— Видите их? — спросил он.
— Нет, милорд!
— Нет, лорд Бреннус!
Он почувствовал зуд, прикосновение могущественной магии прорицания, и сразу же понял, откуда она исходит: Ривален. Он выругался снова. Скоро появится его брат.
Внизу по лесу рыскали шипастые дьяволы, пробираясь сквозь пылающее инферно. Среди них расхаживал костяной дьявол. Бреннус оглянулся на аббатство — тёмное и, похоже, заброшенное. Оно скорее напоминало мавзолей, чем сотню лет избегавшее обнаружения святилище Амонатора.
— Что изменилось? — спросил себя Бреннус.
— Никого нет дома, — сказал один из гомункулов на его плечах.
— Но почему? Почему сейчас?
Взяв розу Амонатора за несколько уцелевших звеньев её цепочки, Бреннус прочитал слова нового заклинания, фокусируя магию вокруг сына Эревиса Кейла. Закончив заклинание, он почувстовал, что оно навелось на цель. Роза поднялась с его ладони и устремилась на восток, потянув за цепочку.
Он не стал предупреждать своих людей. Нетерпеливо он развернул везераба на восток. Массивное чудовище описало дугу в воздухе, ударило крыльями и полетело как стрела сквозь воздух.
— Нашёл его? — спросил один из гомункулов.
— Да, — ответил Бреннус. — Нашёл. Но идёт ночной провидец.
Гомункулы спрятались в складках его плаща и задрожали.
* * *
Трое товарищей возникли в лесу у восточной границы долины. Перед ними нависали горы, превратившиеся в тёмную стену. В ушах Васена громко отдавался шум водопадов. В соснах шептал ветер. Относительная тишина, казалось, чего–то ждала.
— Озеро, — произнёс Орсин, кивая.
— Ты сказал, что оно священно, — ответил Васен.
Линия тени тянулась с Клинка Пряжи в лес, в сторону озера.
— Какое озеро? — спросил Герак. — Что только что произошло?
Вдалеке они видели оранжевый свет пылающего леса.
Над пеклом сновали тёмные крылатые фигуры везерабов. Один из шадовар оторвался от пожара и направился в их сторону. Каждый удар больших крыльев его зверя пожирал расстояние.
— Шадовар идут, — заметил Орсин.
Васен бросился в сторону озера.
— Пойдём.
Они последовали за линией мрака, соединявшей Клинок Пряжи с водой.
Оказавшись на краю озера, они посмотрели в воду — такую тёмную и неподвижную, что она была похожа на дыру. Тени с меча утекали в глубину.
— Ну? — спросил Герак, оглядываясь через плечо.
Орсин посмотрел на Васена.
Васен поглядел на воду, облизал губы.
— Последуем за ней.
Герак взглянул на него, как на безумца.
— В воду?
Вопли позади заставили их обернуться — везераб. Кроны деревьев скрывали приближающегося шадовар, но Васен знал, что он уже близко.
— Да, в воду.
— Есть много других мест, где можно спрятаться, — сказал Герак. — Я могу отвести нас к…
— Мы не прячемся. Мы уходим.
— Уходим? Уходим куда? — спросил Герак.
Васен пожал плечами.
— Туда… куда я должен прийти. Знаю, как это звучит. Но знаю, что я прав.
Герак покачал головой, тихо выругался. Он посмотрел на Орсина.
— Ты видишь в этом какой–то смысл?
Орсин медленно кивнул.
— Вижу.
— Что ж, ты и в прошлых жизнях видишь смысл, так что твоё мнение не особенно ценно.
Орсин засмеялся в ответ.
Герак осторожно посмотрел в воду.
— Я не умею плавать, — наконец признался он.
Васен улыбнулся и солгал:
— Я тоже. Но сомневаюсь, что нам это понадобится.
Крики везерабов и шорох крыльев звучали уже ближе.
— Я прошу довериться мне, — сказал Васен.
Герак перевёл взгляд с Васена на Орсина, обратно на Васена.
— Если ты ошибаешься, я найду тебя в следующей жизни.
Орсин снова засмеялся. Васен присоединился к нему.
— Договорились.
В десяти шагах забурлили тени, потемнели, и в них возникли две мерцающие точки серо–стального цвета. Тьма сгустилась, превратившись в предводителя шадовар. Нижняя часть его тела растворялась во мраке, и казалось, что ниже колен у него нет ног. Его тонкое, угловатое лицо ничего не выражало. Его руки блестели от колец. Два крохотных создания с похожей на глину кожей, гомункулы, сидели у него на плечах.
— Постойте, — сказал шадовар, вытянув руку. На кончиках его пальцев собралась энергия, извиваясь щупальцами тени.
Васен не стал ждать. Он поднял щит с розой Святого Абеляра и направил в него свою веру. Розовый свет вспышкой ударил из щита, окутав весь луг ярким светом. Шадовар и гомункулы закричали, закрывая глаза от неожиданной вспышки.
— Идём! — крикнул Васен, попытавшись столкнуть Орсина и Герака в воду.
Но прежде чем кто–либо из них успел прыгнуть, с неба над головою ударил гром — с такой силой, что у Васена заболели кости, и он распластался по земле. Со звоном в ушах он поднялся на четвереньки.
— Десятки лет я искал тебя, сын Кейла, — сказал глубокий, гулкий голос в небесах, голос, настолько полный силы, что, казалось, он занимает собой весь воздух. Васен с трудом мог дышать. — А ты был здесь всё это время, скрывался у меня под носом.
Васен, покачиваясь, встал на ноги, его щит по–прежнему пылал, и поднял взгляд вверх.
Из мерцающего зелёного разлома в тёмных облаках опускался второй шадовар. У него не было верхового зверя. Он парил только с помощью собственной силы. Тьма кружилась вокруг него, сливаясь с его развевающимися тёмными одеждами. Перед ним расходилась волна почти осязаемой силы. Он казался более… реальным, чем весь остальной мир, более материальным, более присутствующим. На тёмной дыре его лице горели золотые глаза.
— Ривален, — сказал сталеглазый шадовар полным ненависти голосом.
Васен знал это имя. Принц Ривален Тантул, ночной провидец Шар, по слухам был полубогом.
— Ривален, — прошептал Орсин. — Один из трёх.
— Нужно уходить, — тихо сказал Васен, помогая Гераку и Орсину встать на ноги. Он подтолкнул их к воде.
Ривален достиг поверхности, облако мрака заклубилось у его ног. Вся нижняя часть его тела терялась в тенях. Казалось, что он оседлал грозовой фронт.
— Вы не уходите, — сказал Ривален. — Никто не уходит.
— Ривален, — окликнул его другой шадовар.
— Помолчи, Бреннус, — сказал Ривален и сделал рубящий взмах ладонью, от которого Бреннуса швырнуло спиной в одну из сосен. От столкновения затрещало дерево или кости — или и то, и другое.
— Думаешь, я не знаю о твоих инфантильных кознях? — спросил его Ривален. — Думаешь, твои намеренья мне неизвестны?
К удивлению Васена, Бреннус поднялся на ноги.
— Нет, — ответил он. Стальные глаза мерцали. Он поднял что–то в руке, ожерелье с драгоценными камнями. — Я ясно дал понять, чего хочу. И ничего не изменилось.
Взгляд Ривалена не отрывался от Васена.
— Ты ошибаешься, Бреннус. Мы обнаружили сына Кейла. Всё изменилось.
Он взмахнул рукой, и свет щита угас.
— Довольно этого щита.
Бреннус посмотрел на Ривалена, потом на Васена, снова на Ривалена.
Васен отступил к теневому пруду, Герак и Орсин — вместе с ним. Он поднял щит и Клинок Пряжи, хотя не ожидал, что от них будет какой–то толк.
— Я не боюсь тебя, шадовар, — сказал Васен, и это была правда. — И меня зовут Васен.
Ривален улыбнулся, продемонстрировав небольшие клыки.
— А стоило бы меня бояться. У тебя характер отца, Васен. Но он не спасёт ни тебя, ни этот мир.
Ривален скользнул к ним, земля, казалось, вибрировала под весом его силы.
— Бегите, глупцы! — крикнул Бреннус Васену, и начал читать слова заклинания.
Выражение лица Ривалена посуровело, его глаза полыхнули.
Васен резко развернулся, подхватил Орсина и Герака, и прежде чем они успели запротестовать, бросил их в озеро. Они сразу же ушли под воду. Он оглянулся через плечо и прыгнул сам.
Колонна пламени протянулась из руки Бреннуса и окутала Ривалена. Ривален стоял в самом сердце пламени, ни капли не пострадав — тёмное око огненного шторма. Он выпустил зазубренную зелёную молнию — не в Бреннуса, а в Васена.
Васен подставил свой щит и меч, и его ноги коснулись воды. Он ожидал смерти или чего похуже, но Клинок Пряжи притянул энергию заклинания, как магнит — железную стружку. Оружие, казалось, поглотило почти всю молнию, хотя остаточная сила заклинания всё равно швырнула Васена по поверхности озера, как брошенный камень.
Когда он погрузился в воду, энергия заклинания всё ещё шипела на клинке, и зелёное сияние освещало чернильные бездны пруда. Вода, казалась, сжала его в своей хватке, потащила его вниз, зелёные полосы энергии от магии Ривалена змеились вокруг клинка, вокруг рукояти. Васен слишком поздно сообразил, что нужно было бросить меч, и энергия коснулась его плоти.
Разряд боли прошёл сквозь тело, и он закричал, испуская поток пузырей. Сердце сжалось. Ему показалось, что крошатся рёбра. Зрение помутилось, он изо всех сил пытался удержаться в сознании. Его тело содрогалось в спазмах, и даже с усиленным мраком зрением он ничего не видел. Он ожидал, что сверху раздастся всплеск — Ривален погонится за телом — но ничего не услышал, только безмолвие собственной агонии.
