До меня, срываясь донеслись отголоски послания обращенного к разуму всех светлых магов. Собраться. Соединить силы. Открыть священную тропу. Для всех. Чтобы спасти.
Семаргл и Тьма! Кто бы они ни были, они собираются каким-то образом забрать всех наполнивших ущелье воинов! Увести на легендарные тропы, скрадывающие расстояние и позволяющие почти моментально переноситься с места на место. Дороги, которыми ходят помощники Пантеона. Но как они пронюхали о моем плане?!
Магический щит передо мной погас, лишенный подпитки и тут же, словно перст судьбы в плечо больно ударил невесть кем брошенный камень. Да так сильно, что меня просто откинуло назад. Чем я и воспользовался выскользнув с конской спины, прямо на дно человеческого моря, текущего мимо. Покатился по снегу, незаметно смягчая падение и ткнулся лицом прямо в оскаленную физиономию стынущего на холоде покойника. Синие губы, широко раскрытые глаза и застывшая в короткой бороде сотника слюна.
С удовольствием услышал полный отчаянья вопль Люторада:
— Убили! Насмерть убили! Волхва! Не простим!!! — синеватая дуга молнии ворвалась в одну из узких бойниц на давно захваченных башнях. В душе я улыбнулся — парень сообразил как подстегнуть заколебавшихся было ратников. И таки подстегнул, своим искусно сыгранным отчаяньем и демонстрацией магической мощи. Гибель волхва, олицетворения Божественной милости в глазах простых мужиков, была попросту чем-то кощунственным. Я правда не был волхвом, но кто уж разберет-то?
Взревев, часть вояк из простолюдинов, презрела приказ и почти сшибая с ног, пытающихся навести порядок царских гридней, ринулась во внутренний двор Дасунь-крепости.
Поднявшись с холодной земли я утер бороду и подарил лежащему на снегу телу Эльмеора Огненного короткий взгляд. В короткое мгновение всеобщего замешательства сменить облик и накинуть на покойного сотника чужую личину было проще простого.
— В атаку! Отомстим, братья!!! — заорал я непривычно гнусавым голосом, подхватив испачканный кровью и слизью меч с обжигающе холодной рукояткой и расталкивая ратников сам кинулся к арке врат, где стихли последние остатки сопротивления.
И кровь запенилась с новой силой выплескиваясь из жил. В короткое время четыре сотни озверевших мужчин, добили остатки выживших во дворе и встав за моей спиной водворились в Цитадель, втекая внутрь через разные ходы и боковые двери, чтобы столкнуться с жалкими остатками наемников. Проходя сквозь величественную девственную белизну ущелья разбавленную ярко-красными маками пожаров.
Я во главе почти сотни рубак избрал главные ворота. Их почетная стража побросав посты отступила куда-то вглубь Цитадели. Но ворваться внутрь опьяненным гневом и видимостью малокровной победы захватчикам было не суждено. Ибо на антрацитных ступеньках, закрывая вход стояла неутомимая парочка. Патлатый здоровяк в одежде пошитой из шкур и широкоплечий, кажущийся старым друид, опирающийся на светящийся янтарем деревянный посох. Стояли недвижимо, своим видом выражая всю серьезность намерений не пропустить никого. И люди стали замедлять свой бешеный бег, вдруг осознав, что проход им закрыли посланцы Богов.
Особое впечатление производил вид разорванных, сожженных, измочаленных льдистыми молниями останков солдат Дракона, устилавших своими телами все пространство вокруг магов.
В итоге на нижнюю ступеньку осмелился поставить ногу один лишь только я, выступая впереди отряда.
— Разворачивайте, добрые люди, — прогудел, храня руки в карманах Годун. — У вас приказ был царев. Негоже государя ослушиваться.
— Сейчас, только гостинец государю захватим! — крикнул я, поддержанный голосами ратников. — Голову Драконью!
— И шкуру! — лихо добавили за меня, приободрившиеся острословы. — На плащ!
Друид перекинул посох из ладони в ладонь и внушительно сказал, как-то вдруг нависнув над поднявшими лица людьми:
— Нечего вам тут делать, мужики. Вы свое дело полностью сделали. А дальше уж мы.
— Не знаю я сударь волшебник что вы замыслили, — быстро сказал я. — Да только где это видано чтобы мужи Брайдерии в стороне стояли от угодного Богам дела. Мы тут никак лишними не будем!
Друид неодобрительно посмотрел на меня. Так неодобрительно, что стоящие оплечь ратники как бы невзначай отступили чуть в стороны. На фоне черной громады Цитадели Шагельд с посохом смотрелся очень органично. Особенно благодаря страшноватым глазам выглядывающим из тени друидской шубы.
— Вот что, сотник. Заворачивай своих соколов ясных, — не терпящим возражений голосом скомандовал он: — Недосуг нам еще и с вами тут возится.
По пальцам сжимающим меч распространилось пульсирующее тепло. Зеленого цвета.
— Берегись! — рявкнул Годун моментально, как сворачивающийся клубком еж покрываясь коркой древесного цвета и всем телом налегая на друида, чей посох угас как задутая свеча. Волшебники один на другом повалились на холодный камень, грозя разбить себе лбы.
Все, что успел я сделать, это поставить купол. Самый мощный какой только можно. Пришедший из недр Цитадели магический удар уставшего ждать противника выбил ворота ломая их мириадами кусков и облаком фиолетовой, густой как чернила тени. Которая накрыла меня с магами в мгновение ока. И всех остальных. Накрыла и расползлась по двору уродливой живой кляксой, слизывая черными языками окровавленные трупы.
Не теряя ни минуты я побежал вперед, оставляя умирающих сзади. Уже на бегу понимая кто сам того не ведая расчистил мне дорогу.
По уродливому в своей нынешней запустелой наготе прямому коридору с множеством ответвлений, ведущему к Центральной Зале. Мимо проносились совершенно одинаковые кривые ребра агатовых балок и анфилад. Усопшее величие моего бывшего дома отзывалось в сердце стуков пробуждающегося Корневого Заклятья.
— Стой! — прорычал сзади знакомый, хотя и чудовищно искаженный голос, когда срикошетившая от пола молния расколола фреску на стене, предварительно обогнав меня. — Стоять!
Так-так-так. Крепкий оказался. Остановившись за шаг до Центральной Залы, охраняемой только идеально-белыми скульптурами массивных латников, восстановленных магией из пыли, я повернулся. Скрипнули высокие сотницкие сапоги. Из оседающего за порогом облака смертной тьмы, превратившейся просто в жгучую пыль вышел Годун. Почти голый, в никчемных останках одежды болтающихся на волосатой фигуре, со спутавшейся бородой. С более чем решительно сведенными бровями, он шлепал босыми пятками по холодному полу, приближаясь ко мне. Шатаясь по сторонам как поднявшийся мертвец.
— Как ты уцелел? Ты кто? — требовательно крикнул мне кудесник. — Маг? Почему я тебя не знаю? На чьей ты стороне?
Выглядел он полубезумно и явно был готов садануть меня сейчас молнией. Не делая этого только потому что не был уверен в моих намереньях. А вдруг союзник?
Ну и глупец. Я бы в такой ситуации бил не раздумывая и своих и чужих.
— Почему не знаешь? Знаешь. Только у меня сейчас нет времени на дружеские братания. Если будешь так любезен, не мешай, я быстро.
С этими словами я доверчиво повернулся к переваливающейся тучной фигуре спиной. И тут же развернулся другим боком, встречая короткое «постой!» шквалом зеленого пламени. Годун был сильным магом и подставил щит, распыляющий напор огня по стенам и потолку. Щит, выигравший для кудесника драгоценное мгновение. Позволяя попятится назад, через моментально образовывавшийся вокруг огненный коридор. Я даже удивился, видя как идеально подогнанные друг к другу плиты, обращаются единым горелым шрамом, переплавленной руды. Неужели он так силен, что может противостоять чистой мощи кольца?
— Предатель!!!
Конечно же нет. Магический щит, вокруг руки здоровяка прогнулся и под действием изумрудного пламени, изменился. Подался. Растворился в моей силе. Сам превратился в клуб такого же огня, обхватившего волосатое запястье. Все что успел Годун — открыть рот и дико заорать, захлебываясь болью. Рыжие, зеленые, коричневые дымки защитной волшбы, попытавшиеся распылить пламя вокруг него, опасливо отпрянули в разные стороны. Как трусливые псы, перед матерым волком. Ореол зеленого огня поглотил плотную фигуру, моментально прожевал её и выплюнул прочь, распыляясь в воздухе веселой изумрудной пыльцой.
