«Ты не имеешь права! — горячо возразил человек внутри него. — Не ты принес ее в мир, не тебе и погубить ее!»
«Если я не погублю ее, она погубит меня! — огрызнулся в ответ зверь. — Не сегодня, так завтра! У меня есть враги и будут еще! И однажды, в чьих-то руках, она захочет моей крови!»
«Она не твоя, чтобы ты был вправе решать ее судьбу!»
«Она моя — я взял ее в битве! Где бы она ни была — мне не знать покоя, пока она жива!»
Решительно соскочив с коня, Огнеяр снял с седла рогатину. Она зацепилась за ремень седельной сумки, тяжело повисла, не хотела поддаваться.
«Испугалась! — злобно подумал Огнеяр, раздраженно дергая ратовище. — Небось вспотела вся! Узнаешь, каково мне было!»
«Не посмеешь!» — вдруг прошипел прямо ему в уши сварливый женский голос. Огнеяр вздрогнул и резко оглянулся. Он был один на берегу, насколько хватало глаз. И он понял, что это говорит священная рогатина.
«Я на двести лет старше тебя, щенок! — с негодованьем продолжал голос. — Я ела таких оборотней, какие тебе и не снились! Руки у тебя коротки на меня!»
— Ах так! — вслух воскликнул Огнеяр и сильным рывком выдрал рогатину из петли. Опомнившись от удивления, он испытал сильный приступ досады и темной радости, что главный враг его наконец-то сбросил молчаливую невозмутимость и подал голос. — Вот ты как заговорила! Я не посмею! Сейчас увидишь, как я не посмею!
Крепко взяв рогатину за основание клинка, как за шею, Огнеяр стал спускаться по заснеженному крутому берегу к промоине. Он помнил о возможном коварстве рогатины и держал ее так, чтобы не напороться, даже если поскользнется и упадет.
— Сколько же ты оборотней сожрала! — бормотал он, внезапно ощутив себя мстителем за весь свой разношерстный, непонятный, несчастный род. — Отольется тебе их кровь! Что они тебе сделали, старуха! Хватит, наелась!
«Я ведь не тронула тебя! — истошно взвизгнула рогатина каким-то старушечьим голосом. — Я тебя пожалела, а ты, неблагодарный!»
— Ах, ты меня пожалела! — издевательски отозвался Огнеяр, остановившись возле самой промоины. — Зубы ты поистерла! Плохо тебя кормили там, где ты жила!
«Верни меня туда! — с проблеском надежды горячо взмолилась рогатина. — Сварог послал меня моему роду, а они продали меня, им плохо без меня, а мне плохо без них! Верни меня моим детям, и я клянусь Мировым Деревом и Небесным Огнем, что никогда не укушу, не царапну даже тебя, Огненный Волк, кто бы ни держал меня!»
Огнеяр остановился, пораженный. Огненный Волк было его истинное, тайное имя, которого не знал никто, кроме него самого и его матери. Его не открывают больше никому, потому что через тайное имя знающему чародею легко сжить со света любое существо, даже наделенное нечеловеческой силой.
— Откуда ты знаешь мое имя? — тихо спросил он, глядя на черный клинок, как в глаза собеседника.
«Я же Оборотнева Смерть! — с торжеством, к которому еще примешивалось легкое беспокойство, отозвалась рогатина. — Я знаю всех оборотней говорлинских земель, их имена, их судьбу, знаю о них все, что скрыто даже от самых мудрых чародеев».
— Вот так! — Огнеяр сел прямо на влажный пористый снег, положив рогатину рядом с собой. Вот что он, оказывается, держал в руках — хранилище судьбы всех говорлинских оборотней, сколько их ни есть. — Так ты и про меня все знаешь? Может, ты знаешь, кого я убить должен?
«Я знаю», — проскрипела рогатина.
— Говори, — потребовал Огнеяр. — А то утоплю, и клятв твоих мне не надо!
«Отвези меня домой! — потребовала рогатина в ответ. — В мой род, откуда меня взяли. Я зла на них — они меня продали за какую-то жалкую дань за десять лет! — но я к ним привыкла. Ведь это с ними я ходила на охоту все эти два века».
— Домой! — Огнеяр недоверчиво усмехнулся. — Ты, матушка, за дурака меня держишь! Да у тебя дома меня кольями встретят!
«Боишься?» — издевательски прошипела Оборотнева Смерть.
— А ты кто такая, чтоб меня попрекать! — Огнеяр вскочил на ноги, крепче сжал шею своей противницы и шагнул к промоине. — Ну и пропадай со всей твоей мудростью! Морок тебя пожри — я хоть спать буду спокойно!
Рогатина в ужасе заверещала что-то неразборчивое. Огнеяр поднял ее над промоиной, повернул, чтобы ловчее бросить, и вдруг вдали на другом берегу Белезени раздался волчий вой. Огнеяр замер с поднятой над головой рогатиной. Протяжный, заунывный вой Князя Волков разливался под тусклым серым небом, нагоняя тоску и страх на все живое и неживое.
«Любого оборотня! — вспомнилось Огнеяру. — Не важно, человеком или зверем рожденного. Я ведь не последний оборотень на свете. И если кто и заслужил клинок в брюхо, так это старый хромой пес. Я тебе попомню ту свадьбу!»
Снова взяв рогатину за шею, Огнеяр стал быстро взбираться по своему следу опять на берег, где остался Похвист. Слыша вой Князя Волков, жеребец беспокойно переступал копытами и тревожно ржал, призывая хозяина. Огнеяр снова укрепил Оборотневу Смерть на ремне возле седельной сумки, вскочил в седло и поехал вверх по берегу. Старый Князь вздумал повыть вовремя. Он напомнил Огнеяру, ради чего стоит сохранить жизнь Оборотневой Смерти.
Через два дня Огнеяр уже был неподалеку от займища Вешничей. По дороге он еще несколько раз заговаривал с Оборотневой Смертью, но рогатина не отзывалась. Обиделась, наверное. А может, она обретает голос только над прорубью! — с невеселой усмешкой думал Огнеяр. Не обманула бы, старая.
Огнеяр хорошо помнил, как вез домой Милаву, и скоро стал узнавать березняк и запахи ельника вдали. Память на места у него тоже была как у зверя — где один раз проходил, уже не забудет. Но коня он не торопил. Как его там встретят? За невесту-Моховушку он оправдался, но свадьба еще числится на его совести в глазах Вешничей и Моховиков. И здесь ему поможет оправдаться разве что сам Князь Волков. Как же, дожидайся!
Впереди за деревьями мелькнула маленькая человеческая фигурка. Огнеяр натянул поводья. И тут же ветерок бросил ему в лицо запах — запах человеческого существа, которое он не спутает ни с кем другим. Радость и тревога разом вспыхнули в его сердце, он соскочил с коня и сделал шаг навстречу маленькой фигурке в сером кожухе, с рыжим вязаным платком на голове.
Увидев перед собой Огнеяра, Милава ахнула и уронила узелок, прижала руки к груди. Ей не верилось, что это он, о котором она столько думала, наяву стоит перед ней на лесной тропе, что это не сон, не видение, не глупая девичья мечта, которой она так безрассудно предавалась.
— Милава! — Огнеяр шагнул к ней. — Ты меня не забыла?
— Это ты! — ахнула девушка, при звуке его голоса уверясь, что это не сон. И радость горячей волной затопила ее душу, ей было все равно, откуда он и с чем приехал, главное — он снова здесь, он цел и невредим.
