Но сейчас вот на миг воспарил и ужаснулся. Как-то без всякой борьбы я принял решение о кнехтах. И принял именно потому, что рыцарей не пощадят. И хотя это чужие рыцари, но на самом деле какие это чужие?
Или, в самом деле, убийство одного человека - это убийство, убийство десятка - трагедия, а сотен и тысяч - всего лишь статистика?
По всему полю бродили священники, лекари и те из кнехтов, кто не гнушался мародерством. Переворачивали павших, кто отпускал грехи, кто лечил, кто снимал добротные доспехи или хорошие сапоги.
Меня шатало, когда я закончил обход места сражения, хотя расходовал силы скупо, только бы не дать умереть тяжелораненым, а на краю поля разложили раненных полегче.
Лязгая зубами, я выговорил с трудом:
- А вот вам завтра со мной дальше…
Один из рыцарей ответил достаточно бодро:
- И пойдем!… Пусть только помогут на коня влезть.
- Сам влезешь, - заверил я.
- Как скажете, сэр Ричард, - ответил он послушно.
- Уже сказал, - ответил я и, коснувшись его плеча кончиками пальцем, перешел к следующему.
Еще несколько раненых после моего обхода ощутили себя настолько хорошо, что решили не оставаться в обозе, а вернуться на свои места в строю.
Примчался Макс, лицо сияет, в глазах восторг и обожание.
- Сэр Ричард!… Вы просто ясновидящий!
- Угадал? - спросил я с понятным интересом.
Он вскрикнул ликующе:
- Графа Уилбура отыскали там, где вы и указали! В лесочке, тело было прикрыто срубленными ветками!…
- Доспехи иссечены? - деловито осведомился я.
- Да, весь он был так сильно изранен…
Я потер ладони. Хорошее начало, но скрыл довольное выражение лица, сказал торжественно:
- Благодарю за службу, Макс!… Ты очень хороший командир. Благородного графа Уилбура погрузить на телегу. Я сам займусь им и сумею доказать, что побежденный просто обязан принять мои условия.
Макс сказал виновато:
- Увы, сэр Уилбур всего лишь открыл глаза, увидел нас и понял, что потерпел поражение. После чего пробормотал молитву и скорбно испустил дух.
Пошла пруха, мелькнула восторженная мысль, но вслух я сказал тоже скорбно:
- Жаль, это был доблестный воин и благородный рыцарь! И умер красиво. С достоинством. Такой бы не побежал из замка при виде Тохтамыша. Не сомневаюсь, что мы бы подружились и вошли бы в некие теплые отношения вассала и сюзерена. Отслужить по нему молебен, проследить, чтобы я присутствовал на похоронах со скорбным выражением лица и всего вида. Это склонит на мою сторону его вассалов. Пустить слух, что я его весьма чтил и собирался предложить ему руководство всей Западной Армландией.
Макс слушал с несколько растерянными глазами. В сердце кольнула мысль, не слишком ли бурными темпами я приучаю молодого парня к реальностям жизни. Уже потерял Сигизмунда, чистейшую душу, а Макс временами напоминает о благороднейшем рыцаре, что больше меня заслуживал звание паладина.
Я ободряюще улыбнулся, пусть Макс что-то трактует, как шутку, я вообще часто шучу, лидер должен быть постоянно и по-дурацки веселым, улыбаться и улыбаться, потому что олицетворяет.
- Да, - проговорил он с натугой, явно стараясь меня понять, - гордость не позволила сэру Уилбуру отступить. Мой отец говорит, что такие люди остаются рыцарями старой закалки до конца. Он мог бы успеть отвести войска, тем самым избежать разгрома…
- Мне этого очень бы хотелось, - заверил я абсолютно искренне. - Это же и мои люди!
- Наших пало совсем мало… Ничтожно мало! Одни простолюдины, ни одного рыцаря не потеряли.
- Люди сэра Уилбура тоже мои, - возразил я очень серьезно. - Вся Армландия уже моя. Даже если сама еще не подозревает.
Он смотрел на меня ошалело, я видел в его глазах почти суеверный страх, я снова прозреваю будущее.
- Что будем делать, сэр Ричард?
Я повел дланью в сторону поля битвы.
- Героев собрать и похоронить с воинским почестями.
Он спросил наивно:
- А которые среди них герои?
Я пояснил сурово:
- Мертвых солдат той армии, которая выиграла войну, называют героями, понял? А погибших солдат противника… гм…
Подошел Растер, прислушался и спросил деловито:
- Говнюками?
Я помотал головой.
- Нет, о мертвых вроде бы нехорошо без уважения… Словом, это были слепые орудия, одураченные вражеской пропагандой, которые не поняли нашей высокой правоты и не уверовали в нашу историческую миссию.
- Ага, - сказал прибалдевший сэр Растер, так ничего и не поняв, - тех хоронить не надо?
- Нет, конечно, - сказал я. - Во-первых, надо идти, а не набивать мозоли, копая ямы. Во-вторых, я частично зеленый и потому забочусь о животных. И воронам, и волкам, и лисам что-то кушать надо! Каждый вид ценен. Сколько их исчезло с лица земли из-за неразумной деятельности человека!
Они смотрели на меня шокированно, я подумал, что опять перегнул, нельзя вот так сразу их в светлое будущее, сказал примирительно:
- Да шучу я, шучу!… Всех похоронить с отпеванием. В общей братской могиле. Как знак, что все - братья и дрались зазря. Особенно со Старшим Братом, который все видит и о всех думает. Это я о себе, понятно.
Посреди поля вырыли огромную яму, со всех концов поля сволакивали трупы, священники наперебой читали отходные молитвы. Я еще раз подумал, что мертвым вообще-то все равно, что с ними сделают, все эти обряды нужны живым. И еще как нужны…
Сэр Будакер прислал гонца с извещением, что войска барона Варанга окружили замок графа Уоррена Баффета и начали планомерную осаду. Я поинтересовался, не нужно ли подкрепление, гонец понизил голос и, оглянувшись по сторонам, сообщил, что осада пройдет по традиционной схеме: две недели осады, за это время осажденные будут пытаться посылать во все стороны за подмогой, а когда та не придет, они с чувством выполненного долга сдадутся.
- Точно сдадутся? - спросил я с недоверием. - Я видел, какие там стены.
- Точно, - заверил гонец.
- Барон Варанг умный человек, - сказал я нерешительно, - не похоже, чтобы он по-крупному ошибался в делах, которые должен знать. Надеюсь, эта схема сработает…
- Барон велел передать только это, - ответил гонец. - Так что через две недели его отдохнувшее войско можно будет перебросить в другое место.
- Даже отдохнувшее, - повторил я, - нет, что-то в этих войнах есть от добротного спектакля! Все знают свои роли, хорошо… Но как играют, как играют! Ладно, передай от меня горячую благодарность. Нет, войско можно будет распустить. Справедливая и благороднейшая из войн за объединение страны заканчивается. Дальше наступит эра великих строек светлого будущего. Это можешь не передавать, просто лорд и гроссграф Армландии делится мыслями вслух с населением.
