– И тебе того же. Вот что, доктор. Видишь этого парня? У него с коленом непорядок. Кибердоктором управлять умеешь?
– Разумеется, ваше высочество.
– Я не знаю почему, но я тебе верю больше всех. И дядя рекомендовал. Вот, – во взгляде Томаса мелькнуло удовлетворение. – Возьми Макса и сделай ему ногу. Давай. Работай.
– Но я пришел доложить…
– Сначала нога! Парня в камеру, а ко мне через два часа. Пойду тоже прилягу. Что-то с головой не то.
– А что именно, ваше высочество? – доктор забеспокоился всерьез.
– Нога, говорю, сначала. Потом все. Идите. Дайте полежать.
– Осмелюсь настаивать, ваше высочество, ибо не исключено, что камера может срочно понадобиться именно вам. А нога некоторое время подождет.
– Ваше высочество, – робко проговорил Макс. – Я подожду. Я правда подожду.
– Ну хорошо. Отведи гостя, куда надо, включи установку и приходи.
Через два дня встреча с транспортами герцога. Только в этот момент многочисленные шпионы – куда ж без них? – будут иметь возможность передать оперативную информацию своим хозяевам. Представилась картинка толпы народа, регистрирующей свои послания: "- Где принимают шпионские данные для дома княгини Светланы? – В пятое окошко, пожалуйста. Здесь для принца Санчеса". Хи-хи-с, господа. Никаких скраберов, мгновенно связывающих абонентов из любой точки галактики, волн пространства или телепатических передатчиков пока не изобрели. Информация передавалась или с оказией, каждый межзвездный корабль обязан был брать с собой почту, или, в экстренных случаях, с помощью курьерских беспилотников. Те могли доставить груз сравнительно небольшой массы порядка двух сотен тонн, прыгая напрямую к точке встречи. Сверхдальние прыжки – штука опасная, поэтому в надежде, что хоть один из них дойдет по назначению, посылали обычно минимум три беспилотника сразу с небольшим разбросом. Бывало, доходили все три. А бывало – ни одного. Поэтому подобный способ стоит очень и очень недешево.
Мне уже физически больно было натягивать маску дебила-извращенца, да и вряд ли при таком "Carattere morale" (облико морале) даже с наилучшей командой управленцев получится предотвратить мятеж или хотя бы навести должный порядок. Я много думал на эту тему и пришел к выводу о необходимости постепенно изменить отношение окружающих к принцу. Неизвестно какие сюрпризы подготовили мне многочисленные "доброжелатели", в том числе, папенька и герцог – нельзя исключать их интересы из расклада – и противостоять им я должен не один, а с командой надежных людей. Поубивать все население крепости теоретически я могу, но уничтожать людей только за то, что они не хотят слепо повиноваться подонку – это выше моих сил. Даже чужое, более страстное и агрессивное тело, этому активно противится. Уж лучше тогда свернуться и… опять в путь меж звезд искать новый носитель.
Уйти и спрятаться в крепости не получится, да и не только в крепости. Нигде не получится. Я не умею в достаточной степени изменять свой генетический код. Если внешний облик изменить можно, то генокод – очень непросто. Можно, конечно, встроить внешние накладки с требуемым кодом, как это сделали с двойником принца, но при этом во весь рост встанет маленький вопрос: а какой код использовать? Насколько мне известно, даже в неприсоединившихся секторах повсеместно используется идентификация личности по этому коду. То есть при проверке может оказаться, что такого кода не существует, или его владелец уже идентифицирован совсем в другом месте. Выхода на спецслужбы, которые могли бы снабдить надежной легендой, у меня, разумеется, нет: "Здрасьте. Я беглый принц. Помогите смыться".
Обмен информацией осуществляется постоянно, в том числе и с помощью курьерских кораблей, поэтому больше чем на месяц, максимум два, скрыться не удастся нигде. Стоит только где-то появиться подозрению, как тут же тысячи агентов ринутся по следам таинственного чужака с простым вопросом: а чей ты шпион, голубчик? И как в таких условиях можно спокойно заниматься изучением узора, добывать средства к существованию? Даже банальный грабеж для добывания этих самых средств заставит меня прятаться намного раньше, чем при выявлении чужого генокода.
Таким образом, позарез необходимо, чтобы дон Томас доложил герцогу при встрече, что все в порядке, но есть по вине некоторых некомпетентных в чужих делах личностей – не будем тыкать пальцем в дона Абрама – небольшие изменения в личности принца, которые скорее к лучшему, чем к худшему. А дону Абраму, дескать, хочется надавать по шее за проявленную инициативу, но никак невозможно, не раскрывая, что за принц околачивается в его апартаментах.
Дон Томас – легок на помине – появился довольно скоро.
– Ваше высочество, я уложил парня в камеру и задал программу лечения, хотя и сомневаюсь в ее эффективности – уж очень сложный и, я бы сказал, странный случай. Впрочем, подобные неизлечимые травмы среди абордажников встречаются. Причем исключительно у них. Я читал исследование, но там ничего толкового – одни факты и умозрительные гипотезы.
– Все-таки, доктор, будем надеяться.
– Да. Надежда есть. Организм молодой, крепкий… Да, ваше высочество, вы говорили, что чувствуете себя нехорошо, а я как ваш личный врач должен выявить возможные нарушения на самых ранних стадиях, тогда и лечение пойдет быстрее. Вы готовы со мной говорить? Вы ведь доверяете мне. Меня к вам направил ваш дядя, а ему вы доверяете…
Он еще некоторое время бубнил, вгоняя меня в транс, и когда решил, что я готов задал прямой вопрос:
– Скажите мне откровенно, что вас беспокоит, я ведь ваш близкий друг?
Ага. Дружище прямо. Хотя впоследствии очень даже ничего. Похоже, доктор – человек неплохой. Единственно – фанатик своего дела. Но кто из нас без греха?
Я словно в трансе начал отвечать.
– Доктор. С момента перехода в крепость я чувствую себя как-то странно.
– В чем конкретно это выражается?
– Я будто бы не в своем теле. Но это так мимолетно. Глупость, конечно. А еще я стал замечать, что временами…
– Говори, мой друг. Говори. Здесь больше никого нет. Можешь быть со мной полностью откровенен. Здесь только ты и я.
– Я будто умнее становлюсь. И разговариваю гладко, как по писаному… Каким же дебилом я был раньше. Мне так стыдно!
Мой порыв свернуться в клубочек и впасть в депрессию пресек Томас. Он погладил меня по спине, приговаривая монотонным голосом успокаивающие слова:
– Я твой друг. Я помогу. Я никогда тебя не предам. У тебя еще будет много-много друзей. Расскажи мне, что тебя беспокоит. Очисти себя. Расскажешь, и сразу станет легче.
Я легонько вздохнул и продолжил полусонно-спокойным голосом:
