Душ помог мне взбодриться, собирая в один клубок разбегающиеся мысли. Теперь выбор оставался только за мной. Бежать или остаться? Помочь или отвернуться? Почему не существовало универсальных решений для подобных проблем?
Новый сотовый сиротливо лежал на прикроватной тумбочки, служа немым укором за предательские мысли поддаться страху и спрятаться там, где Марку меня не найти. Хотя, вряд ли такое место вообще существовало. На дисплее высветились три новых сообщения и пять пропущенных звонков. Я нахмурилась, просматривая их, но быстро расслабилась, все они пришли от Маши, которая так и не дождалась меня в университете. Все это казалось таким незначительным - учеба, Илья, какие-то семейные дрязги. А имело ли это вообще смысл?
Больше нет. Я умерла, но все равно вернулась, разве что-то еще могло меня напугать?
Оставаться дома было невозможным, в этих стенах прошло и так много времени, когда еще была жива бабушки и после ее смерти. Мой личный склеп больше не давал нужного уединения, и я бежала из него, в надежде наверстать упущенное. Природа торопилась отдать без остатка последнее тепло перед долгими зимними днями, и мне тоже хотелось спешить. Словно кто-то отсчитывал мой срок, по сантиметрам отрезая нить жизни.
Я сама не заметила, как набрела на мамин дом. Мой дом. Бывший дом. Холод проник под тонкое пальто и скользнул по коже, словно ледяной кубик, вызвав мимолетную дрожь. Слишком близко. Взгляд сам собой скользил по улице, прослеживая дорогу, которой я всегда возвращалась домой. Кто знал, может тело того мужчины так и осталось лежать в кучи песка и гальки, никем незамеченное. Его никто не искал и никто не хотел найти. Я ненавидела это место, каждый раз возвращаясь в тот вечер, становясь беспомощной жертвой, преследуемой на этот раз лишь своими страхами. 'Ты сама его спровоцировала' - мама сразу вынесла вердикт, увидев мою разорванную и испачканную одежду, расцарапанную кожу и начинающие темнеть синяки. Дыхание смешалось со всхлипами и мне не удалось ответить. Но хуже всего было то отвращение, что заполнило ее глаза до краев, когда она узнала, что дочери удалось спастись. Но какой ценой. Я поежилась, словно на меня вылили ушат холодной воды. Как долго в сердце может жить обида? Год? Больше?
Шаг вперед дался с большим трудом. Я часто представляла себе это возвращение, нервную дрожь от предвкушения, маму, которая улыбнется, и больше никогда не осудит. Наши долгие разговоры, пока не иссякнут все новости. Но на душе тяжелым камнем лежала обида, царапая изнутри, постоянно напоминая о себе. Мои мечты были слишком наивны. Черт, она даже не появилась на похоронах бабушки.
Рука застыла в паре сантиметров от дверного звонка. Сомнения. Да и вряд ли мама ждала меня круглыми днями дома. Неожиданно щелкнул замок, и дверца распахнулась, в проеме стояла женщина, кутаясь в старое стеганое одеяло, которое на моей памяти когда-то было ярко-зленого цвета, а теперь напоминало пожухлую листву за окном. Я не узнавала ее - давно немытые волосы с темными отросшими корнями, землистый цвет лица, потрескавшиеся губы. Что стало с мамой?
- Привет. - Голос напоминал скрип старых покрышек. - Не ждала тебя.
Я не знала что ответить, так и застыв с поднятой у звонка рукой, осматривая ее с ног до головы. Почему все так изменилось за каких-то полтора года?
- Хочешь зайти? - Один кивок головы. - Я думала, ты больше никогда не объявишься.
Я старалась определить, что скрыто в этом голосе - презрение, раздражение, может отчаяние?
Но находила лишь пустоту.
Квартира выглядела ничуть не лучше. Обои пожелтели, словно старая кожа, сжавшись на стенах, линолеум в прихожей давно не мыли, так, что песок и грязь под ногами собирались в глубоких трещинах и дырках. В нос ударил отвратительный запах затхлости, смешанный с парами алкоголя и удушливым дымом дешевых сигарет.
- Что здесь произошло? - не удержалась я, морщась от отвращения. Мама никогда не терпела даже пылинки в своей идеально прибранной квартире, крича на меня каждый раз, когда стол зарастал бумагами и книгами, а вещи небрежно лежали на стуле, а не в шкафу.
- Не ждала гостей, вот и не прибралась, - хмыкнула женщина, безразлично пожав плечами. -
Ты пришла укорять?
- Нет, просто не понимаю, что произошло... с квартирой... с тобой...
- А тебе какое дело? Ты получила квартиру, а теперь пришла поглумиться?
- Квартиру? - вспылила я, чувствуя, как в груди вновь разрастается пламя, поднимая температуру тела. - Это была твоя мать, а ты даже не появилась на похоронах. Хотя да, спасибо что пришла на оглашение завещания. Да еще и со своим... - Мне с трудом удалось оборвать себя.
- Он тут ни при чем, - безжизненно бросила она, еще сильнее натягивая на плечи одеяло. - Ты с ним можешь быть и повежливее.
- Я пришла сюда не ссориться. - Отчаяние в моем голосе стало слишком явным. - Может достаточно вражды?
- Что так? Илья бросил тебя как последнюю шлюху? - попыталась расхохотаться женщина, но в ее нынешнем положении это выглядело жалко. - Я все слышала, он мне рассказал. А разве я тебе не говорила, что никто не примет такого урода как ты.
Я дернулась как от пощечины, напряженно стиснув зубы. Вот мы и вернулись к истокам. Как бы не начинался наш разговор, он всегда переходил к оскорблениям.
- Он тебя бьет? - Мама вздрогнула и отвела глаза, сделав вид, что стряхивает с одеяла какой-то мусор. - Зачем он тебе?
- Ни тебе меня судить, - зло бросила она. - Сама поди ангел? Да у меня за тебя сердце до сих пор болит. Если кто узнает, что ты сделала, ничего не изменилось, ты все та же. Я думала, что
Илья поможет тебе, спасет тебя. И что ты сделала? Предала его! Неужели ты моя родная дочь?
Я фыркнула, стараясь скрыть обиду. На это и стоило рассчитывать, но мои даже самые смелые фантазии не могли вообразить такой разрухи. Мой мир все еще крутился, то замедляясь, то ускоряясь, а ее - медленно затухал. И дело было не в том, кто ты и какими способностями наделен, или что перешагнул черту, спасая собственную жизнь. Нашими жизнями правил случай. Он решал, дать нам шанс или отобрать его. Кто же еще знал, что за человек встретится нам на пути - спаситель или убийца? Я была жива, все еще жива.
- А за какие грехи наказывают тебя? - холодно бросила я, прищурив глаза. Лицо мамы потемнело.
- За то, что родила такого монстра как ты! - выкрикнула она, отбрасывая одеяло и кидаясь на меня. - Убирайся! Ты отобрала у меня все - мою молодость, жизнь, будущее! Все из-за тебя!
Я попятилась, а потом развернулась и зашагала прочь, провожаемая ее разъяренными криками.
Лучше они, чем гнетущая тишина, звенящая от осуждения. Мы все однажды ошибаемся, и мне не стоило надеяться, что люди меняются. Менялась лишь ситуация, а наши чувства и страхи оставались прежними. Странное дежа вю. Я снова бежала из дома, в ушах вновь звенел крик мамы, на сердце - боль и тревога. Но в этот раз что-то стало иначе, там, где-то очень глубоко, практически незаметная, таилась необъяснимая надежда, что этот мир все же не столь мрачен и зол. Что изменилось? Неужели Марку действительно удалось встряхнуть меня?
