– Чтобы жизнь медом не казалась, и впредь неповадно калечиться было, – с готовностью ответила Ранко.
– Ну что, пойдешь со мной вампиров гонять или подождешь здесь? – приободрился Аш после лекарства и, перехватив ножны с мечами за перевязь, закинул на плечо, как мешок.
– Ты еще спрашиваешь! – определенно, возмущаться ученица умела.
Сумеречник вышел за порог, поднял лицо к потемневшему небу, на которое поторопилась выплыть ранняя луна, и с удовольствием ловил, вдыхал ее мягкий свет. Рука взметнулась вверх, собирая в маленьком вихре хоровод листьев цветов и трав, свивая их в венок, усеянный мерцающими светлячками. Распущенные из косы волосы спадали по плечам, иссиня-черными змеями струясь по балахону чуть ли не до колен.
Хозяин леса дышал силой земли, впитывая лунный свет, неслышный звон многотравья, стрекот сверчков. Оживая на глазах, Аш становился неотъемлемой частью леса, сверкая волчьими глазами, шелестя ветром в лозах плюща, запутавшимися в черных прядях так, словно были частью самих волос.
«Ашшш…» – привычно прошипел ветер, пробираясь меж деревьев и приветствуя вернувшегося хозяина.
Друид перехватил Ранко за талию, не обращая ровным счетом никакого внимания на молчаливое возмущение, выражаемое блеском глаз и впивающимися в руку ногтями. И помчался, словно полетел, перескакивая с ветки на ветку, по знакомой лишь ему тропе к озеру, где был замечен нарушитель, и совершенно не беспокоясь о том, что думает девушка о таком способе перемещения. Повинуясь призыву, волчья стая сорвалась с места и неслась вслед за ним. Стоило Ашу спрыгнуть с последней ветки перед незваным гостем, как серые братья сделали шаг вперед, обнаруживая себя. Несколько десятков озлобленных оскалов повернулись в сторону кровососа.
– Ба, кто это к нам забрел? – саркастично осведомился сумеречник, ставя Ранко наземь. – Никак вампирчик? Даже не стану спрашивать, какого шима тебе здесь понадобилось. Просто убирайся, если не хочешь стать удобрением для этой земли, – эльф улыбался, однако ничего хорошего улыбка не сулила, в довесок к волчьим глазам демонстрируя острые клыки.
– Ой, эльф! Говорящий! – вампир картинно удивился, изображая изумление при виде якобы неизвестного существа.
– Я сегодня малость устал и добродушен, поэтому позволю тебе уйти, шутник. Или ты настолько самоуверен, что можешь помыслить о том, чтобы справиться в схватке с целым лесом? – улыбка Аша стала шире, и волки сделали еще пару шагов по направлению к вампиру. Ни сильным, ни особо голодным и агрессивным тот не выглядел. Можно даже оставить волкам. Но к такому Аш прибегал лишь в крайних случаях.
Похоже, вампир были искренне изумлен, что ему здесь не рады, раздражен, словно ему помешали в чем-то важном, и продолжал упражняться в язвительности.
– Мальчики, – манерно протянул он, удостоившись от Ранко столь гневного взгляда, что Аш рядом с ней выглядел поистине дружелюбно: такого уничижительного тона она вампиру явно прощать не собиралась. – Вам что, делать больше нечего? Вот, вас двое, можете заняться друг другом. Знаете, настроение резко повышается, и все вокруг делаются милые и добрые, и небо особенно голубое над головой. Не задумывались? Так подумайте, всяко больше пользы, чем кидаться на первого встречного.
Попытка оскорбить (или просто неудачная шутка) не могла задеть друида. Чего не сказать о Ранко: ее глаза засияли синим, и казалось, сейчас прожгут в вампире сквозную дырку; меч с тихим шелестом вышел из ножен. Магом она еще не стала, зато с клинком управлялась мастерски. Аш впервые увидел, насколько она может быть молниеносна: он успел только моргнуть, как ученица срезала с головы зарвавшегося кровососа прядь волос и вернулась на место. Приказа убивать не было, иначе наглец уже почил бы, рассыпавшись пеплом.
– Неудовлетворенность, да? – сарказм вампира набирал обороты: выходка Ранко его явно обеспокоила. – А как же свободные эльфийские нравы и общая любовь? Врут слухи-то. А ты, – он взглянул на девушку, – уже заранее мне не нравишься! Прощайте, извините, что без драки, – он ослепительно улыбнулся, обнажив клыки, и растворился в ночном воздухе.
– Ранко, ты говорила, что видела много миров. Вот скажи мне, там тоже вампиры превратились в бесцеремонных хамов, которые вламываются в чужой дом, а потом еще и возмущаются?
Ученица выразительно пожала плечами: дескать, везде одинаковы. То, что вампир сбежал, эльфа вполне устраивало: он давно вырос из горячей юности, когда любое слово задевает, и на подначки не велся. Да и не до драк ему было – отдохнуть бы и дом в порядок привести. Уточнять подробности встреч с вампирами в других мирах Аш не стал, но всё еще был под впечатлением того, как быстро двигалась с мечом Ранко. Если и похожи Твари на людей, то разве что внешне. Возможно, в силе проигрывают и эльфам, и тем же вампирам, но в скорости – фору дадут и тем, и другим.
– Возвращаемся, здесь нам больше делать нечего, – по его ощущениям, присутствие кровопийцы исчезло даже из воздуха, а значит, тот был уже далеко отсюда. Вампир показался Ашу очень странным. Невольно друид задумался о незваном госте. Он был слишком… человеком, что ли? Этим и запал в память. А еще – ярко-синими глазами. Насмешливыми. Живыми.
Домой добирались спокойным шагом. Аш больше не спешил и устраивать повторную пробежку по ветвям не собирался. Он просто позволял себе дышать ночным воздухом родного леса, впитывал лунный свет, дарящий облегчение, прогоняя усталость. Сумеречник редко спал по ночам, но сегодня ему это было необходимо.
Тишина и уют дома, пусть и потревоженного землетрясением и по причине оного пребывающего в бардаке, все же оставались именно уютом и тишиной домашнего очага. И это успокаивало, убаюкивало. Ранко даже не дошла до кровати: так и уснула стоя, прислонясь к стене Аш без лишних раздумий сгреб ученицу в охапку, уложил и завалился рядом сам. На то, чтобы снять одежду, не стал тратить сил; только сапоги стащил и бросил возле кровати.
Неистовая погоня за неизвестным и случившееся потом, – наконец-то всё было позади. Теперь лишь присутствие Ранко напоминало ему о том, что произошло в лабиринте… и еще – засевшее в памяти пророчество.
* * *
Рован ругался вычурно и смачно, вышагивая по опочивальне. Перепуганный князь оттуда сбежал, решив заняться делами государственными, лишь бы не попасть под горячую руку «божества». Чем сильно удивил советников. Нерадивый правитель всё чаще и чаще своим словом перекрывал их распоряжения, а то и голос повышал. Словно почувствовал защиту, покровительство, – и вдруг вспомнил, что именно он здесь государь, и это его должны слушаться беспрекословно, а не он кого-то. Советникам, привыкшим помыкать князьком, такие перемены не понравились. И они уже точили зуб на фаворита, что объявился неведомо откуда несколько месяцев назад и выхватил из-под их власти правителя.
