Я выполнил его повеление, держа свиток так, чтобы он мог видеть написанное. Когда я разворачивал последний лист, засушенный цветок люпина выпал прямо ему на ладонь.
Пасикрат откашлялся и сказал:
– Мне, видимо, следует пояснить, высокорожденный: лохаг сказал, что вроде бы в том доме накануне была пирушка – там, где он этого человека нашел. Там конечно же были и цветы, и венки для гостей.
Регент только отмахнулся.
– Я вполне удовлетворен. Жаль, что Тизамена здесь нет, однако это явно тот самый человек – или нам вообще не суждено отыскать его. Да и выглядит он в точности как в моем сне. Шрама я, правда, тогда у него на лбу не разглядел, но его, наверное, скрывал венок.
– Я тебе снился? – спросил я.
Он кивнул и сказал:
– Мне явилась сама Кора, улыбающаяся, украшенная цветами, и проговорила: "Тебе даровано многое, но я открою тебе одну тайну, ведомую лишь богам". Тут я увидел тебя… Как твое имя, кстати?
– Латро, – сказал я.
– Я увидел тебя сидящим на соломенном тюфяке. Была ночь, но рядом горел огонь, и его отблески играли на твоем лице. В руках ты держал эту книгу; потом ты развернул ее, вложил между страницами цветок и снова свернул.
Посидел еще немного и принялся что-то писать. Богиня уже исчезла, но я все еще слышал ее голос; она говорила: "Он все забудет и ничего не будет знать ни о своем прошлом, ни о будущем. Посмотри, кто с ним рядом!" И я увидел: у тебя за спиной в тени стояла Нике [130].
– То есть я должен принести тебе победу?
Улыбнувшись, точнее, оскалившись, как хищный зверь, регент откинулся на подушки.
– Немногим боги даруют свое покровительство. Всего лишь нескольким героям – Персею, Тесею да моему предку Гераклу – да и они судьбой обречены были… А впрочем – все же их ждало величие! – Он обернулся к своему гонцу. – Где он получил этот шрам, Пасикрат?
– Не знаю, господин мой. Лохаг привел с ним вместе еще двоих – девочку-рабыню, которая все запоминает и потом рассказывает ему, и колдуна, о котором я тебе уже рассказывал. Они тоже здесь, под охраной лохага.
– Зови их всех сюда.
Первым вошел Эвтакт, последним – Басий. По-моему, все они были немного напуганы.
Увидев Ио, регент снова улыбнулся:
– Значит, это ты все знаешь о своем хозяине, девочка? Так мне сказал Пасикрат.
Ио застенчиво кивнула.
– Откуда у него этот шрам?
– Меня тогда с ним не было, господин мой.
– Но ты же знаешь – так скажи! И не обращай внимания на мое лицо. Лица тех, кого я беру в плен, выглядят куда страшнее.
– Это произошло во время какого-то большого сражения, господин мой.
Наше войско воевало на стороне Великого царя, но он потерпел поражение.
Мой хозяин тоже участвовал в этом сражении – так мне кажется.
– И мне тоже. А теперь поясни, почему тебе кажется именно так.
– Потому что, когда армия Великого царя отступала, его принесли в наш храм. Вот тогда я впервые и увидела его.
– И у него уже был на лбу этот шрам?
Ио покачала головой:
– Нет, голова у него была перевязана, и бинты в крови.
– Но если он сражался на стороне варваров, господин мой… – начал было Пасикрат.
– Ты красивый мальчик, Пасикрат, – прервал его регент, – однако научись сперва думать, если хочешь остаться у меня на службе. Во-первых, кому во сне являлась великая Дева? А во-вторых, кому она даровала свою милость?
– О, я понял!
– Надеюсь. Лохаг, мне нравятся люди, способные во что бы то ни стало выполнить порученное задание и не ищут себе оправданий – им они не нужны.
Я не забуду твоей услуги.
Эвтакт горделиво выпрямился:
– Благодарю, о высокорожденный!
– А этот твой воин что же, заботился о…
– Латро, – подсказал я.
– …о Латро? Я правильно понял?
– Да, господин мой.
– И без сомнения, кое-что успел узнать о нем. Что ж, пусть немного задержится, а ты можешь возвращаться в лагерь.
– Благодарю тебя, господин мой. – Эвтакт с высоко поднятой головой вышел из шатра, и больше я его не видел.
– Дитя мое, знаешь ли ты, что наши полисы – мой и твой – уже более не враждуют?
– Да, – кивнула Ио. – Пиндар мне сказал.
– Он тоже житель Фив?
Ио снова кивнула и прибавила:
– А еще он говорил, что вы нас спасли.
– И был глубоко прав. Фиванское войско действительно воевало против Спарты, и, должен сказать, воевало отлично – для чужеземцев, разумеется.
Однако война закончена, значит, закончена и вражда между нами. Так, по крайней мере, должно быть. Афиняне хотели сжечь ваш город, но я бы никогда им этого не позволил. Теперь Фивы и Спарта – союзники.
– Надеюсь, так будет всегда, господин мой, – вежливо сказала Ио.
– Знаешь, когда у меня будет больше свободного времени, я с удовольствием побеседую с тобой. Если ты будешь со мной откровенна, я позабочусь о твоем будущем. У тебя всегда будет вкусная еда и новая одежда, и тебе будет с кем поиграть.
– Благодарю тебя, господин мой, – промолвила Ио. – Только я принадлежу не тебе, а Латро.
– Хорошо сказано. Однако вряд ли он станет возражать. А, Латро?
Я молча покачал головой.
– И пусть этот воин продолжает о вас заботиться. Обо всех троих. – Он посмотрел на Басия, вытянувшегося и замершего, как статуя. – Идиот, дитя и шпион – это ведь не слишком большая нагрузка для тебя? Как твое имя?
– Басий, господин мой! Нет, господин мой!
– Хорошо. Не думаю, чтобы первые двое причиняли тебе слишком много беспокойства, Басий. А вот шпион может. Если станет плохо вести себя или не будет слушаться твоих приказаний, убей его; мне он не нужен.
Тот тип в пурпурном плаще (по-моему, это была все-таки женщина) воскликнул:
– Я не шпион!
– Разумеется, ты шпион. И если бы это было не так, ты не медлил бы, а сразу стал отрицать это. Ты из Милета, кажется? Так, по крайней мере, говорил мой гонец.
– Да, и я…
– Ты из эллинов. Как и все мы – впрочем, за исключением Латро. И очень многие эллины сражались на стороне Великого царя.
– Я не имею ни малейшего отношения к сражениям!
– Ну еще бы. Твой царь не так глуп – как, впрочем, и его министры.
Стоит взглянуть на твое лицо, и любому здравомыслящему человеку становится ясно: от таких, как ты, куда больше проку в тылу врага, чем на передовой.
