— Э-э, пожалуй, это воспоминание мы больше для тренировок использовать не сможем. — сказал профессор Марадей, — Подойдите ко мне, Венжи, я вас исцелю. Но в целом надо быть внимательнее и всегда быть готовой к атаке. Друг может резать хлеб и у него может соскочить нож, рабочие могут уронить с крыши инструменты… а у нас в университете даже стены иногда могут воевать. Всё, не плачьте пожалуйста, я исцелил вашу нежную щёчку. Идите на место.
— Воспоминания, в которые я вас погружаю, взяты у реальных людей… в данном случае у одного статского советника, который перешел со временем на сторону революционеров. Должно быть, его нелюбовь к несправедливости наложилась на аналогичные чувства господина Веселова, и мы тут имеем не семейную ссору, а классовый конфликт. Однако, в любом случае отвечать на первые обвинения надо было не оправданиями, а уверениями в заботе и поддержке. Слова о том, что карьера удалась, воспринимаются как ответная агрессия. Вспомните то, с чего мы сегодня начали. В ответ на слова о том, что "моя карьера идёт хорошо", можно ответить только двумя путями: "да, твоя карьера идёт хорошо", "нет, ты неудачник". Очевидно, заскучавшая и начавшая скандалить женщина первый вариант никогда не выберет. Так что продолжение скандала — результат действий Веселова. Следовало ответить что-нибудь в духе: "Да, ты совершенно права. Бросай меня, такого неудачника, с такой свиньёй жить невозможно". В этом случае вы бы поставили партнёра перед выбором — либо признать свою грубость и извиниться, либо двигаться дальше к разрыву. Или, если вы не хотите конфликтовать, следовало пожалеть: "Бедная моя, несчастная, совсем засиделась моя ласковая в клеточке…". Но с такими эгоистичными истеричками, кстати, лучше разрывать сразу. Следующим к доске пойдёт…
Никто из студентов до конца занятия не смог сдержать грубости, никто не смог извиниться — все действовали методом силового давления. Больше всего класс посмешили трое парней, погруженные в иллюзию войны — они так яростно спорили, как лучше атаковать противника, что в итоге перестреляли друг друга.
— Из сегодняшнего занятия можно сделать только один вывод, — сказал профессор Марадей, — пока вся ваша вежливость является пока внешней, наносной. В реальных условиях вы все действуете запугиванием и силой. Вам предстоит ещё много поработать над собой. Повторяю ещё раз то, что вам говорили на лекциях по конфликтологии, то, что вы читали как советы различных святых старцев: приучите себя извиняться даже тогда, когда вас обвиняют несправедливо.
— Тяжело сказать "простите" даже тогда, когда вас обвиняют справедливо, намного тяжелее тогда, когда обвиняют несправедливо. Но если вы хотите стать действительно дееспособным и уважаемым человеком, вам необходимо этому научиться без скидок на сколь угодно стрессовую ситуацию. До тех пор, пока вы оправдываетесь, ваши оправдания воспринимаются как ответная агрессия, не говоря уже об ответных оскорблениях. А это значит, что в глазах коллектива или семьи вы остаётесь угрозой или, как минимум, глупым человеком, который ставит впереди интересов коллектива личное самолюбование — а таких людей коллектив не уважает, а травит. Отдельный человек коллектива может этого не осознавать, но коллектив всегда осознаёт — и, будьте уверены, выберет себе в качестве авторитета того, кто не демонстрирует болезненное самолюбие. Так что учитесь полному беззлобию всегда и везде. Иначе так и будете в критической ситуации уничтожать не врага, а друг друга.
После такого весёленького учебного дня Веселов с его группой проштрафившихся самогонщиков отправились инспектировать боевой путь карательной части СС, состоящей из украинцев. Это подразделение занималось тем, что боролось с партизанами методом сжигания тех деревень, которые могли оказать им поддержку. А поскольку поддерживали практически все деревни, то сжигали они всех, кого указывали им хозяева — немцы. Студенты — волшебники должны были проверить все деревни, обречённые на уничтожение.
Прибыли они вовремя — каратели уже загнали в деревянную церковь всё население деревни и собирались поджигать. В толпе прямо посереди переполненной церкви обнаружилась девушка с ярко-оранжевой, почти красной аурой. Она стояла и счастливо улыбалось.
— Почему ты улыбаешься? — на всякий случай начал издали Веселов.
— Скоро я попаду к боженьке. — немного блаженно протянула девушка. Её слова не были признаком сумасшествия — она очень чётко осознавала происходящее, просто она действительно испытывала радость от данного факта. Она была совсем молодой, лет пятнадцать, не больше. Потом она немного подумала и добавила:
— Вы не из нашей деревни. И вас не было в церкви, когда нас сюда загоняли.
— Да, мы волшебники. Мы приехали, чтобы спасти тебя и отвести в университет, где тебя научат множеству полезных вещей, — бодро ляпнул Максим Прохоров и всё испортил. Веселов пихнул его в бок, но было уже поздно.
— Вся магия — от дьявола. Вы черти, хотите меня соблазнить, чтобы я к Богу не попала, — пришла к очевидному умозаключению девушка.
Студенты принялись кружиться вокруг упрямой умницы и наперебой рассказывать ей, как хорошо в университете, но ответом им была лишь непрерывная Иисусова молитва. Из-за стен церкви послышалось:
— Богдане, та й пиджыгай геть кацапив, що мы тут чекаемо?
— Та воны не кацапы, воны билорусы. Пан офицер не казав.
— Та мени нема ризныци, чы вони кацапы, чы воны белокацапы, пиджыгай геть!
— У нас больше нет времени. Замолчите, дайте я сегодняшний урок перескажу, — сказал Веселов и в сжатом виде обрисовал, чему их учат в Университете. История про то, как Венжи получила плюху, почему-то убедила девушку в реальности университета, и она согласилась.
Студенты вместе с Настей (так звали девушку) поизучали остальные деревни, обречённые на уничтожение, никого достойного там не нашли и вернулись в Университет. В университете они битых полчаса доказывали приёмной комиссии, что Настасья согласилась стать волшебницей не под страхом смерти и что она имеет право на свободное обучение. Комиссия не верила, от студентов ощутимо попахивало дымком.
— Да её чуть не на привязи волочь пришлось! — клялись студенты и своего добились — Анастасия Дранкович была зачислена в Университет как свободная студентка.
Столь нервная работка потребовала возмещения энергии. Они пополдникали пирожными с молоком и отправились на тайное собрание.
Тайное собрание ордена сразу не заладилось. Во-первых, в группе отправляющихся на острова Веселов заметил Земскову и Соколова. Соколова пригласил Майоров, в чём тот сразу и признался. Как о собрании прознала Земскова, осталось тайной, и Александр решил, что её позвала Ваулина. Выяснять это было некогда — по прибытии на острова выяснилось, что пляжи первых двух плотно заняты студентами и работниками Университета. пришлось переноситься на третий остров — гористый, обрывистый и каменистый. Этот остров числился нелюбимым среди отдыхающих, но в этот день и на его пляжах было полно народа. Александр предложил углубиться внутрь острова, девчонки затребовали перенестись на северную часть острова. Они заспорили, поднялся галдёж. После пяти минут пререканий кто-то вспомнил, что на северную часть острова заходить запрещается. В конце концов решили пойти вдоль берега и расположиться где-нибудь над обрывом.
