Мэлдред протиснулся мимо него и посмотрел на Сабар:
— Ты говоришь, мы здесь не физически. Тогда как я смогу взять с собой все эти вещи? Они мне понадобятся, чтобы помочь Дамону замедлить его превращение в потомка.
Женщина взяла у него несколько мешочков с сушеными растениями, пригоршню крошечных перьев и шкатулку с красным порошком.
— Моя магия сохранит их для тебя, — пообещала она.
— Нам придется еще немного задержаться, — сказал Мэлдред. — На той стороне улицы я видел потомка и собираюсь…
Юноша открыл было рот, чтобы возразить, но не успел произнести ни слова.
— Дай-ка мне кристалл, людоед.
Что-то вспыхнуло, и Мэлдред вновь очутился на плоту. Первые утренние лучи играли солнечными зайчиками на воде.
Рагх вернул хрустальный шар на подставку, положил его в мешочек и подвесил его к поясу. Плот закачался. Драконид, балансируя, снова принялся отталкиваться от дна древком алебарды.
— Пока я буду заниматься леди и хрустальным шаром, — недовольно произнес он.
— Я еще не закончил! — вспыхнул Мэлдред.
— Ты был там достаточно долго, — парировал Рагх. — Слишком долго. Мне не нужно было вообще позволять тебе делать это. Особенно пока Дамон без сознания. Откуда я знаю, что ты там делал? — Через минуту, смягчившись, сивак добавил: — Нашел что-нибудь, чтобы помочь ему?
Мэлдред с негодованием посмотрел на Рагха, готовый броситься в драку. Драконид был не самым слабым противником, но Мэлдред считал себя более ловким и сильным и был уверен, что справится с ним. Но для чего?
— Кое-что, — наконец ответил маг, крепко сжимая находки в огромном кулаке. — Но нам придется ждать, пока Дамон не придет в сознание. Он должен принять снадобья, чтобы заклинание сработало.
— Он может вообще никогда не очнуться, — грустно сказал Рагх. — А если и очнется… Я не уверен, что он захочет принимать от тебя какую бы то ни было помощь.
Фиона сидела на берегу Нового моря в зарослях остро пахнущих папоротников. Девушке было неудобно, ее запястья стягивала широкая полоса ткани, оторванная от мантии Дамона, во рту торчал кляп, скрученный из грязной тряпки, острие меча соламнийки упиралось ей в спину, впиваясь глубже при малейшем неловком движении.
Клинок держал Рагх, который лежал сзади, прячась в более высоком папоротнике. Дамон стоял, покачиваясь, несколькими ярдами дальше, почти скрытый тенями и завесой ивовых ветвей. Рядом находился Мэлдред, молча наблюдавший за всем происходящим. Людоед в последнее время вообще был молчалив и занимался только Грозным Волком, которому лишь на третий день после нападения Фионы стало немного лучше.
Дамон все еще ужасно страдал от боли, причиняемой чешуей, которая теперь покрывала его тело практически полностью. Оставалось только три участка человеческой кожи — слева на лице, на левом боку и немного — поперек спины. Мэлдред прочел над ним заклинание, которое хорошо подействовало, хотя вначале бывший рыцарь отнесся к нему с недоверием. Как ни странно, но Рагх присоединился к магу, сказав, что его заклинание действительно сможет остановить распространение чешуи. Помявшись, Дамон согласился, и с тех пор у него не выросло ни одной роговой пластинки. Правда, ни одна и не исчезла.
Дамону пришлось отказаться от сапог, поскольку его ноги обросли чешуей, а подошвы покрылись жесткой серой кожей. Впрочем, он все равно почти не замечал ни острых камней, ни торчащих из земли корней.
Рана на его спине была ужасной, но благодаря новым способностям организма Грозного Волка заживала очень быстро, особенно если учесть, как глубоко Фиона вонзила меч. Он знал, что такая рана должна была убить его, как убила бы любого нормального человека. Но этого не произошло. Впрочем, бывший рыцарь все равно еще до конца не оправился. Его лихорадило не то от полученных повреждений, не то из-за чешуи, не то от заклинания Мэлдреда. Независимо от источника лихорадка отнюдь не облегчала страданий Дамона.
Жар и боль угрожали навеки уложить его в болотистый суглинок. Грозный Волк сосредоточил все свои помыслы на нерешенных проблемах и для устойчивости оперся о древко алебарды.
Рагх бросил на него взволнованный взгляд.
— Я в порядке, — пробормотал Дамон. Удивительно, но беспокойство драконида придало ему сил.
Бывший рыцарь изумлялся превратностям судьбы, давшей ему в союзники сивака. Рыцари Такхизис использовали их как шпионов и осведомителей, но никогда не испытывали доверия к существам этого вида. До встречи с Рагхом Грозный Волк их всех ненавидел.
— Рагх, я правда в порядке.
Драконид окинул его скептичным взглядом, затем переключил внимание на Фиону. Он подполз ближе, вытер мокрое лицо девушки и вернулся на свой пост позади нее. Дамон утер изодранным рукавом щеку, надеясь промокнуть побежавшую по ней струйку пота, но его одежда и без того пропиталась влагой, поэтому движение оказалось бесполезным.
«Меня опять мучит жажда, — подумал Грозный Волк. — Мне просто необходимо много-много пресной воды и совсем чуть-чуть отдыха. Хорошо бы постоять на берегу — пусть обдует бризом».
Но он не мог позволить себе такой роскоши: из трех его спутников полностью доверять можно было только дракониду, который ни разу не предал.
Фиона скорчилась и попыталась выплюнуть кляп, но Рагх ткнул ее острием меча.
— Сиди спокойно, рыцарь, — предупреждающе зарычал он, — если не хочешь… — Не договорив, драконид свободной лапой раздвинул папоротники. — Дамон! Еще одно судно. Оно поворачивает к берегу.
Дамон переместился так, чтобы видеть сквозь листья море. Вода у берега была черной из-за водорослей, и казалось, будто на поверхность вылили темное масло. Мористее она приобретала цвет синего бриллианта, отражая безоблачное небо. Слабый ветерок поднимал небольшие волны. Солнце играло на поверхности, разбегаясь бликами.
Корабль и в самом деле поворачивал к ним. Это было небольшое судно с единственным прямым грязно-белым парусом. «Наверное, рыбак», — решил Грозный Волк. С приближением кораблика запахло рыбой и еще чем-то уютным. Благодаря обострившемуся зрению бывший рыцарь заметил сети, развешенные на просушку вдоль бортов, длинную острогу, прислоненную к мачте, и открытые бочонки с приманкой рядом с мотками линя.
— Заодно порыбачим, — сказал Рагх шепотом.
— Я бы на твоем месте не торопился загадывать, — ответил Дамон. — Посмотрим, как близко они подойдут.
Он понимал, что это слишком напоминает западню. Соламнийка, сидящая на берегу со связанными руками и кляпом во рту, — вопиющая западня. Учитывая то, что они находились во владениях черной драконицы, где как от людей, так и от других существ ничего хорошего ожидать было нельзя, — им ничего не стоило использовать красивую жертву, чтобы заманить кого-нибудь в свои лапы.
