— А можно спросить, ну, я не обижу? — замялся Див.
— Спрашивай, — разрешила я.
— Как это произошло с тобой? — выдохнул мальчик шепотом.
— Это было давно и не в этом мире… — начала я. — Один ревнивый мужчина не простил мне моего выбора. И чтоб отомстить, превратил меня в чудовище.
— А потом появился прекрасный принц и спас тебя? — Дивин жадно смотрел на меня. — И вы полюбили друг друга и поженились?
— Нет, — рассмеялась я. — Все было немножко по-другому. Меня спасли мои братья. Один нашел меня в трудную минуту, другой выковал амулет, помогающий мне контролировать превращения.
С этими словами я вытолкнула "Глаз Пантеры" из себя. Золотая цепочка блеснула в черной шерсти, а почти перед мордочкой котенка появился зеленый диск в резной оправе. Мальчик немедленно потянулся к нему рукой.
— Нет, — я склонила голову так, что ручка Дивина легла мне на нос.
— Почему? — обиженно протянул ребенок.
— Потому, что эту вещь трогать нельзя, — *зачем я все это рассказываю?* — Она сделана из моей души и крови с помощью очень сильной магии.
— Ладно, не буду трогать, — согласился мальчик, но глаза его загорелись еще ярче. — А "принц" был?
— Был, — неожиданно честно ответила я. — Только спасти его не удалось.
— Он умер? — Дивин привстал.
— Он жив, — *не знаю, что было бы лучше…*
— Расскажи! — просто потребовал Див.
Я физически почувствовала всю остроту момента… Внутренности поссорились между собой… *Невинная просьба, а сколько эмоций. Почему ты не хочешь признаться? Даже самой себе?..* Хорошо, что на кошачьей морде не особо разглядишь эмоции…
— О чем разговор? — Волк вынырнул из "норы" очень вовремя.
— Рассказываю сказки, — ласково улыбнулась я, призывая амулет обратно в себя.
* * *
*… есть вещи, которые больно вспоминать, не потому, что это было страшно или обидно, а потому, что не можешь себе простить… Видишь выход, которого не видел тогда… Знаешь то, что тогда не знал… а исправить уже ничего не можешь. В довесок к фактическому бессмертию… Может быть, я смогла бы отстоять его, если бы больше ему доверяла? Варда, что с тобой, очнись! Солнце светит, шелестит ветерок… поправляется мальчик… У тебя есть цель — выбраться из этого мира. Встряхнись и расслабься. Уже завтра ты сделаешь еще один шаг к ДОМУ — войдешь в Рудниковую Долину.*
Мы провели полдня вчетвером: Дивин, Волк, котенок и я. Смеялись, играли… так, как будто нет ни войны, ни орков, ни Миненталя… как будто ничего нет, кроме нас и "норы". Иногда в голове что-то ломается — и в чужих городах и лицах ищешь то, что потерял много веков назад. Наверное, именно это и произошло сегодня. Опаснее, когда начинает казаться, что нашел… тем больнее видеть различия.
Когда Сагитта в третий раз с кислой миной возникла на пороге, Волк нехотя сгреб ребенка и унес его под свод. Каин ползал по полянке самостоятельно (в пределах видимости, разумеется). Так что я встала на лапы и, осторожно приподняв его с земли, внесла следом. А через пару минут уже только двое из нашей веселой компании стояли и глядели на небо, готовое в ближайшие часы обернуться закатом.
— Может, все-таки пойдем к морю? — спросил охотник, усиленно разглядывая что-то в траве.
— Ненадолго, — хоть согласие и получилось смазанным, менее радостным оно не стало.
— Ты спешишь? — спросил парень, когда я прилаживалась ухватить его покрепче…
*Спешу. Домой. С того самого дня, как появилась здесь…*
Вопрос остался без ответа; я летела так быстро, что свист в ушах и страх захлебнуться ветром не давал Волку приставать с расспросами. Не знаю, почему я не хочу говорить с ним о походе в Рудниковую Долину. А то, что я "не хочу" — сомнений не вызывает. Одно стойкое раздражение, как реакция на невинный вопрос, чего стоило…
Я притащила парня на тот самый пляж. *Ну вот… то, что ты хотел… и что?* Я села на песок, упершись взглядом туда, где перекрещивались мои ноги. Дневное приподнятое настроение резко куда-то улетучилось.
— Что с тобой? — Волк опустился передо мной на колени. — Что не так? Я что-то не то сказал или сделал?
— Ты действительно хочешь получить ответы на все эти вопросы, прямо здесь и сейчас, честно и сразу? — *Волчара, ну скажи — "нет"!*
— Да, — парень продолжал шутить… мое сердце сжалось до размера вишневой косточки… я не хочу делать ему больно.
— Есть такая вещь — БАЛАНС, — начала я, глядя в море. — Все в мире устроено так, как должно быть, а хорошо или плохо, для отдельно взятых разумных существ не имеет значения.
— Жестоко, — присвистнул парень, растягиваясь на песке.
— Нет, — честно ответила я.
— Ну как же "нет"?! — возмутился Волк, переворачиваясь на живот. — Вот смотри, есть мать и ребенок, мать умирает, ребенок остается один… Разве это хорошо и справедливо? А если так, как думаешь ты, то все это не нарушает баланса. А страдания одного человека не имеют значения.
— Для мира в целом, это не имеет значения, — в голосе прозвучала почти забытая интонация… его интонация… как вой ледяного ветра. — БАЛАНС нарушает "инородное тело", осознанно и не очень.
— Нет, послушай, — не унимался охотник… он был готов спорить, глаза его переливались нездоровым блеском… — Просто ответь: хорошо ЭТО или нет? А потом можешь дальше говорить о чем угодно.
— Речь не идет о "хорошо" или "плохо", — я отвела взгляд. — Речь о том, что так "надо". В рамках одного мира. Существующего самостоятельно.
— Ты бессердечная! — в голосе были перемешаны обида и удивление.
— Да, — надо бы мне научиться прикусывать язык, но, чего уж теперь… — Так оно и было. Мы не были рассчитаны на эмоции вообще. Аномалия, что они у нас есть.
— У кого? — лицо Волка вытянулось, а брови уползли высоко на лоб.
— У таких, как я… нас очень мало… чуть больше десятка, — *какой чушью это, должно быть, смотрится со стороны…* — Мы были созданы бесплотными… только разум… ничего лишнего. Мы видели рождения и смерти. Нам казалось, что смерть — это плохо, и мы лишили ее власти над двумя расами. Мы думали, что делаем "добро"… а получилось немного иначе. Мы нарушили БАЛАНС своего же мира. И чего стоило его восстановить.
