— Они первые начали, — теперь щурился уже Варион. — Ты что, ждал, что я сдамся?
— Это вряд ли. Ты уж больно на меня похож. Не зря Настоятель передал тебе моё имя, но теперь я забираю его обратно, уж не обессудь.
— Зачем вообще это всё? Ты говоришь, что прошло девятнадцать лет. За это время ты разбогател, обжился среди знати, а теперь лезешь обратно в Приют.
— Затем, что там был мой дом, — глубокие морщины пересекли лицо Кранца. — Я там вырос, был одним из первых и одним из лучших.
— Раз так, за что Настоятель решил тебя казнить?
— Он не признаёт тех, кто позволяет себе вольности. Ты ведь понимаешь, о чём я? Ему нужны предсказуемые Лисы, которых можно держать в узде, — Химера-старший достал резную трубку и с наслаждением закурил. — Я таким не был. Ты — тоже. Я это сразу заметил, как ты начал вокруг Лейны Броспего виться в своё удовольствие. Дай тебе волю — и переспал бы с ней, да?
— Мелковата она для меня.
— Ну-ну. И папаня — тот ещё зверь, точно. В любом случае, таким, как мы, никогда не быть в почёте у Настоятеля. Мы с тобой — вольные поэты, а они, в лучшем случае, лысеющие писари при монастыре.
— А я всё равно не пойму, — не унимался Варион. — Ты чудом избежал казни Лис, разжился деньгами. Так живи в своё удовольствие!
— Деньги многое решают, но не эту обиду. Для меня они — не цель, а средство, — Кранц глядел куда-то вдаль, поверх толстого борта саней. — Когда меня пытались убить в той же усадьбе, я на многое поменял взгляды. У меня ушло двадцать лет, чтобы поумнеть и собрать достаточно влияния, довести план до ума.
— И в чём твой план? Пристыдить Настоятеля у всех на глазах? Тогда я тебя расстрою. Не знаю, как всё было заведено в ваши древние времена, но никто его не видел и знать не знает, кто он.
— Это мне тоже знакомо. Трудно держать остальных в страхе, когда все знают, что ты обычный человек, который дышит, болеет, пьёт, ест и гадит. Больше тебе скажу: я за всё время так и не выяснил, кто он такой. Уж поверь, я пытался.
— Так и провёл девятнадцать лет? Ищейкой подрабатывал?
— Занятий мне хватало. Могу поведать, раз дорога неблизкая.
— Поспать бы тоже хотелось. Ты лучше расскажи, как выжил тогда, раз, как сам говоришь, не нашлось старого товарища, что помог. Или позабыл такую мелочь?
— Помню, как вчера было, сколько бы лет ни прошло, — Химера-старший стал серьёзным как никогда. — Всё было почти так же, как у тебя, разве что ранней осенью. Заигрался с целью, чуть не упустил по дурости. Грязное вышло дело, свидетелей — тьма, так что пришлось ещё трупов добавить. Я, конечно, не растерялся и обыграл всё как поножовщину в кабаке. Вот только Гончару это было не по душе.
— Это ещё кто?
— Тогдашний распорядитель. Орал на меня всегда как осиротевшая собака. Велел залечь на дно, побыть часовым. Прошла Луна, потом вторая, потом третья пошла. Ну, я и начал всех вокруг донимать, что хочу вернуться к настоящей работе, вот мне и подобрали заказ на Серого Провидца. Сказали, что не знают, кому такое сложное дело доверить. Я, конечно, за такой шанс взялся. Знакомая история?
— Пожалуй, даже слишком.
— То-то же. Приехал я в Баланош, начал справки наводить, а дело странным оказалось. Кто-то что-то где-то о ком-то слышал, а что именно — никто не сказать не может. Я разговаривал с людьми, которые мне могли точно описать, какого цвета портки у графа, но про Серого Провидца — ни Черта. Сейчас бы я сразу унюхал, что дело нечистое, но тогда молодой был. Зелёный.
— Вот сейчас обидно стало.
— Только сейчас? В общем, вдруг, каким-то чудом — не иначе, вышел я на Сивула. Да-да, того самого хлебника, который, я уверен, наплел те же истории, что и тебе. Разница только в том, что тогда он работал на Настоятеля, а теперь — на меня. Он притащил меня в поместье Крунош, я добрался до единственного кабинета, где горел свет.
— А там тебя ждала красавица под бугренцом.
— Капкан меня там ждал, у самой двери. Я так заждался, что забыл даже об основах. Как Лисёнок-первогодка полез головой вперёд и попал в капкан, а сверху ещё и ведро с дёгтем прилетело. А она меня там уже ждала. Не знаю, как сейчас, но тогда и правда была красавицей. Нас с ней много чего связывало, и Настоятель этого, конечно, тоже не одобрял. Так что он всегда умел выбирать, кого назначить на такие дела.
— Но твоя красотка сжалилась и освободила тебя из капкана?
— Ничего подобного, всё ещё хуже. Она так и не поняла, на какой она стороне. Вроде бы поплясала под дудку Настоятеля и засадила мне нож в грудь. Вот только духу не хватило проверить, умер ли я, и уж тем более добить. Эта дура просто не заметила, что я успел напиться бугренца, и выкинула меня в озеро. Этого я, конечно, уже не помню. Очнулся засветло на берегу, а меня какие-то рыбаки выхаживают, — Кранц выпустил плотное облако ароматного дыма. — И выходили ведь. Я тогда чудом спасся и поклялся, что отомщу. Первой мыслью было украсть коня и рвануть в Бассель, чтобы всё выяснить. Но даже тогда мне хватило ума понять, что так погоды не сделаешь. Если и мстить — то как следует, тщательно и основательно. Желательно ещё убедиться, что такое больше ни с кем не произойдёт. Так что я поблуждал по дорогам, а к зиме успел податься в Нодемар. Там мой ум пришёлся кстати, поэтому подняться получилось довольно быстро. Поднакопил деньжат, торгуя с дурачьём — и перебрался в Трисфолд. Мало-помалу раскрутился — и вот мы здесь.
— Неужели твои гениальные приготовления на девятнадцать лет привели тебя именно ко мне? Я что, особенный?
— Мы все в каком-то смысле особенные, но ты не первый Лис, на кого я вышел. Надо было вскрыть всю сеть, которой я не знал в своё время. Я общался с людьми, подкидывал небольшие заказы, наблюдал. Потом выяснил, кто и как эти заказы передаёт, где ошиваются нынешние Лисы. С некоторыми из них пытался пообщаться. Правда, по большинству сразу было понятно, что с ними дело не пойдёт. Зато, как узнал, что есть какой-то новый Химера… Да, тут я сразу догадался, что мы поладим.
— Пока не поладили. Мне просто было лень искать попутчиков до дома.
— Я тебя насквозь вижу, дружок. Не потому, что ты такой понятный. Просто мы с тобой одинаковые. Ты чувствуешь то же самое, что я чувствовал той осенью шестьсот восемьдесят восьмого. И тогда я бы душу продал, чтобы кто-то вмешался и дал мне способ отомстить сразу же.
— А будь у меня душа, я бы продал её, чтобы свалить подальше от Басселя, желательно с друзьями. И чтобы остальные Лисы из Баланоша, Трисфолда и иже с ними меня не достали. Но увы.
— Ах да, об этом тоже стоит тебе рассказать, — Химера-старший выдержал паузу, чтобы насладиться интригой. — За свою бытность Кранцем Родейном я побывал много где. Нодемар, Алледан, Наартум, Хемелен… Нет там никаких Лис, и никто о них не слышал. Даже в Баланоше один только Сивул есть. То есть был, раз я его перекупил.
— Чего? — Варион раскрывал рот, но слова из него вылетали с трудом. — Но Настоятель же… Подожди. Лисы же везде, как ты скроешься?
— Очередная сказочка от папочки-Настоятеля, да, ты правильно понял. Его любимая тактика: наплести с три короба про страшных палачей, что найдут тебя на краю света. Нет никаких Лис за пределами Басселя и никогда не было! Вот только все запуганы настолько, что и проверять не хотят. Он же потому и берёт малолетних бродяг без капельки надежды. Ему надо было нас привязать настолько, что мы каждому слову поверим, хотя даже сами его не видели. Чтобы такую связь разорвать, нужны очень сильные потрясения, и нам повезло их получить.
Химера-младший откинулся на плотные подушки и закрыл глаза. Он никогда не видел в Настоятеле святого, но, даже не соглашаясь с его решениями, уважал господина Лисьего Приюта. Вся его злость за эти годы скорее предназначалась Гадюке и, куда реже, Коршуну. Оказалось же, что Приют изначально оказался построен на фундаменте из лжи.
— Значит, ты хочешь наказать Лис? — проговорил Варион, нащупав под одеялом флягу с пряным вином.
