Он миновал ужасные области, полные дикой, возникшей по воле Моргота жизнью, и наконец приблизился к самым корням Арды. И надо было случиться так, что как раз в это время Черные Гномы, уходя все глубже и глубже, осваивая горизонт за горизонтом, уперлись в Последний Слой. Кирка Дайна Прерывателя пробила окно в Нижний Мир, и взорам удивленных рудокопов предстало слабо мерцающая во Тьме Великая Лестница, по которой двигалось вверх, прямо на них, Нечто, неописуемое словами языков Детей Илуватара.
Сущность — и Ничто, Пустота — и Содержание, лишенное Формы. И Черных Гномов поразил непереносимый ужас, и они пали, лишившись чувств и сил.
Однако Великий Орлангур не имел намерений убивать или вообще вредить кому бы то ни было, и, проникнув через пробитое гномами окно, он велел им очнуться и сказал так: «Отчего вы падаете ниц? Я пришел сюда не за властью. Встаньте!»
И они поднялись, и Великий Орлангур, поняв их смятение, принял тотчас телесную форму, чтобы они могли говорить с ним без страха, но с почтением, — и он принял облик Великого Дракона, и дивились гномы, ибо тело его одновременно находилось и в прорытых ими тоннелях, и вовне Плоти Арды. И они начали беседу, и Великий Орлангур много расспрашивал их об их уложениях и обычаях, о порядке жизни, о прошлом, настоящем и надеждах на будущее и затем, поднявшись вместе с Даином и его спутниками по длинным проходам, явился в исполинском зале Королей Земли всему спешно собравшемуся племени Черных Гномов. Долго говорили они, и гномы стали просить Великого Орлангура поделиться с ними тем великим знанием, что накопил он за бессчетные тысячелетия молчания, размышления и постижения, ибо, сказали они, ты явился к нам, в Арду, движимый желанием познать наш Мир, а это и есть наше постоянное и главное занятие, ибо мы, Черные Гномы, — стражи его Основ. Неустанным трудом мы крепим Кости Земли, ибо многие поколения наших предков приумножали красоту подгорных чертогов и возводили прекрасные строения на ее поверхности, а из туманных слов Могучего Ауле, Вековечного Кователя, нашего Отца, мы знаем, что Духи Заката готовят какое-то чудовищное изменение всего сущего. Мы не хотим этого, мы боимся, что окажутся ненужными все наши труды, и потому мы крепим и крепим Основы, дабы иметь надежду, что хоть кто-то уцелеет, если Силы Мира вновь возьмутся за его переделку.
И Великий Орлангур щедро стал делиться с ними своими познаниями, и под его началом Черные Гномы достигли великих высот мастерства. Однако затем Великому Орлангуру захотелось взглянуть, что происходит и на поверхности.
Благодаря своей мудрости он и так знал это, но ему хотелось именно взглянуть на Зеленый Мир глазами, а не только мыслями.
И он двинулся дальше наверх, и достиг Черного Замка, что сторожит переправу за Баррским Хребтом — это верхний форпост Черных Гномов. И когда он увидел раскинувшиеся вокруг благоуханные луга, и звонкие сосновые, красноствольные боры, и сверкающую гладь бесчисленных рек — когда он увидел это глазами, подобно тебе и мне, — он возлюбил еще больше этот Мир и решил остаться тут навсегда. И он избрал местом своего жительства огромную пещеру, расположенную в старых, стертых временем и водой горах, залегавшую неглубоко от поверхности с широким входом, дабы каждый, у кого будет желание и хватит твердости духа, мог явиться к нему. Мощь его внушала сперва такой страх и людям тех мест, и нам, эльфам, что все бежали перед его ужасным Оком, однако нашлись смельчаки — причем среди людей. И несколько вождей разбежавшихся племен, собрав всю свою смелость, отправились к страшной для всего живого пещере, где в глубине, на возвышении, свивал золотые кольца Вещий Дракон. И вожди почтительно поклонились ему, думая, что он хочет взять власть над их землями, однако он ответил им так же, как и Черным Гномам до этого: он пришел не властвовать, а познавать, и стал спрашивать сам.
— В чем смысл бытия вашего, о люди, — говорил он, и каждый из собравшихся вождей трепетал до глубин своего существа, не в силах вынести и объять своим разумом великую Волю, что жила в голосе и во взгляде Великого Орлангура. — В чем смысл вашего краткого земного пути, если вы уходите Вовне, через Двери Мира в неведомое? И почти каждый из вас уходит, оставив незавершенным главный труд своей жизни, — кто не оставил сына, кто не докончил книгу, кто не выстроил дома… Не бессмысленно ли до боли краткое бытие, краткий миг между холодными океанами Небытия? Вы созидаете, не пользуясь плодами трудов своих, а смерть, вырвав творца, искажает его замысел в трудах непознавших его до конца последователей. Воздвигаются и рушатся царства, сменяют друг друга языки — но вы по-прежнему рабы той великой Необходимости, что наложил на вас Илуватар, и Зло, грозя вам смертью, может заставить вас выполнять предначертания Тьмы, что оборачивается горем для других Детей Эру. Это странно — бояться ухода из Мира могут разве что бессмертные эльфы, для которых смерть — катастрофа, трагическая случайность. Однако вы живете! Так для чего же?
И долго молчали вожди, лишь один нашел в себе силы говорить — остальные едва сохраняли способность слышать. Имя его было Атлис. Речи Орлангура и Атлиса вошли во все летописные своды как Куививиена, так и Серединного Княжества.
И так ответил Орлангуру Атлис, вождь из рода вождей, ничего не знавший досель о Вседержащем Эру Илуватаре, что Был Всегда, о Силах Мира и о прочем:
— Прав ты, о Великий, кратка жизнь наша, и неведома живущим участь Ушедших. Прав, что не часто пользуемся мы плодами трудов своих, однако радость нам — видеть, что эти плоды оказываются полезны детям нашим, и находим мы счастие в приумножении Красоты и Порядка в Сущем. И искусные мастера наши творят, по своему разумению, Красоту, заключая ее в свитки и камни, возводя и изображая, высекая и занося в строчки. И как рачительный хозяин оставляет сыну устроенный дом, так и мы передаем следующим за нами созданную — и сохраненную от предков — Красоту и Мудрость. И мы верим, что когда-нибудь наши потомки должным образом распорядятся собранным нами для них.
И тогда Великий Орлангур так ответил Атлису:
— Смел ты и добр, и наделен немалыми силами, нестерпима для тебя мысль о ненужности твоих трудов, о тщете своих усилий, и многое их того, что ты говоришь, могло бы быть правдой — если бы не то Грядущее, что уготовили Миру те, кого вы называете Богами, хотя на самом деле они — лишь Стихии, Силы Арды, наделенные разумом и сознанием. Слушайте же, Смертные, и укрепите сердца ваши, и да не дрогнет от услышанного ваша воля! Да, творя и созидая, передавая созданное детям, храните вы бессмертие вашего рода, однако наступит Черный День, когда эта цепь прервется. Знайте же, что до сих пор жив Моргот, Черный Враг Мира, когда-то стоявший вровень с сильнейшими Валарами. Возгордившись, он попытался вознестись, но был низвергнут соединенными силами эльфов, людей и Народа Валаров. А низвергнутый, был он вышвырнут через дверь Мира во Тьму Внешнюю, связанный крепчайшими цепями, ибо нет в пределах Эа силы, способной убить его, как следовало бы, наверное, по-вашему, поступить с ним из-за его деяний. И многие тысячелетия пребывает он во Мраке, скрученный и недвижный — но ничего не забывший, и каждый миг лишь усиливает его злобу и ненависть ко всему сущему. И Мир мог бы наслаждаться покоем — если бы и в Первозданной Тьме Моргот не нашел себе союзников. И там нашлись силы, что когда-то стояли за него, — и ныне поднявшиеся из Бездн существа, ни на мгновение не останавливаясь, грызут связывающие Моргота путы, постепенно истончая их. И хотя очень еще далека от завершения их работа, настанет день, когда она окончится. И тогда горе, горе всем живущим! Ибо в немыслимых силах явится Моргот в Арду, и все зло, копившееся и таившееся в течение веков его плена, восстанет вместе с ним и двинется против Сил Заката. И грянет Великая Битва, Дагор Дагоррат по-эльфийски. Битва Битв и Война Войн, и дни этого Мира окончатся, и он будет расплавлен и отлит заново. Что последует за Концом Дней, Гибелью Арды и Второй Музыкой Айнуров, не знает даже сам всемогущий Эру Илуватар.
