— Хорошо, — прошептала я.
— Мы будем там в семь, — объявила Джинджер и потом захлопнула свой изящный телефон.
О, силы небесные! Я увижу Кайдена! Все мое тело гудело от возбуждения и страха.
Я взяла свой напиток и села на пол, напротив них, скрестив ноги. Надеюсь, никто не заметил, как дрожали мои руки.
Начала Джинджер.
— Для начала, тебе следует знать, что мы знаем, когда нам пытаются вешать лапшу на уши. Так что будь с нами честной. — Я ясно выражаюсь?
Так как укрытие правды не являлось для меня нормой поведения в любом случае, я сдержанно кивнула. Теперь я понимала, что сесть на пол было не самой моей светлой идеей — так как приходилось смотреть на стерву снизу вверх.
А мне абсолютно не нравилось, как она со мной разговаривала.
— Итак, — изогнула брови она, — что у тебя с Кайденом?
Моей первой реакцией было сказать, что это не ее дело. Похоже, Кайден не сказал ей ни слова, и она решила выудить информацию из меня.
С другой стороны, не было никакого смысла грубить, и юлить из стороны в сторону как-то тоже не хотелось.
Я надеялась заслужить их доверие.
— Мы познакомились на одном из его выступлений пару месяцев назад. Тогда еще я не знала, что есть кто-то, похожий на меня. Я даже не знала — кто я. Мой отец был в тюрьме всю мою жизнь, меня воспитывала обычная женщина. Кайден объяснил мне основные понятия, и научил тому, что считал необходимым. Он отвез меня в Калифорнию, чтобы я могла встретиться и поговорить с отцом. Ну вот в общем и все.
— Белиал, так? — спросил Блейк.
— Да.
— Почему Кайден повез тебя? — поинтересовалась Марна, с любопытством наклонив голову, словно сама мысль о том, что Кайден сделал нечто хорошее, вызывала у нее крайние подозрения.
— Я не знаю. Может из любопытства? Он сказал, что в определённый момент хотел понять, кто я… наверное, чтобы убедиться, что я не представляю никакой угрозы. Плюс, Фарзуф велел ему ввести меня в курс дела.
Блейк закатился от смеха:
— Да уж, то что нужно!
Мы проигнорировали его.
— А тогда какого черта вы теперь не общаетесь? — вскинулась Джинджер.
Я сглотнула и постаралась придерживаться фактов, словно это меня совершенно не касалось. Словно и не существовало никогда этой открытой раны.
— Потому что мы — не друзья, или что-то там еще… и никогда таковыми не являлись. Мы оба преследовали свои интересы. Поскольку каждый из нас получил то, что хотел, в дальнейшем общении отпала всякая необходимость.
— «Любите их, а потом оставляйте», больше похоже на это, — философски протянул Блейк.
— Не думаю, что Роу стал бы тратить свое время на новоявленную сестрицу.
— Все совсем не так, — замотала я головой.
Получалось, что я защищаюсь.
— Правда? — на лице у Джинджер появилась не добрая усмешка. — Вы вдвоем провели выходные, и он ни разу не прижал тебя к стене?
В этот момент я вспомнила, как Кайден упоминал о том, что как-то отказал девушке-нефилиму. Обвинительный тон Джинджер и ее вызывающее поведение привели меня в некоторое оцепенение.
Мог ли он отказать ей, Джинджер? Не может быть.
— Мы не…
Я чуть не сказала, что мы ничего не делали, но это была бы откровенная ложь. Так что я просто оставила фразу как есть, пусть истолковывают сами.
— Замечательно.
Джинджер фыркнула.
Марна сменила тему.
— Значит, ты работаешь на Белиала, хотя он и не рядом?
Я неуверенно открыла рот, после чего решила сказать правду:
— Нет.
Они все уставились на меня.
— Мы имеем в виду… раздаешь папочкино угощение? Распространяешь его среди детишек? — подтолкнул меня Блейк.
— Я знаю, ЧТО вы имеете в виду, — возразила я. — К наркотикам я не имею никакого отношения. Потому что становлюсь от них… сумасшедшей или что-то в этом роде.
— Могу себе представить, — улыбнулся Блейк.
— Ой, рот не разевай!
Джинджер толкнула его, и он засмеялся.
— Не переживай Джин, ты для меня единственная.
Джинджер театрально закатила глаза и скрестила руки.
— Так ты не принимаешь наркотики? — спросил Копано, теперь уже он сидел на диване совершенно прямо.
Его акцент был мягким, почти незаметным.
— Нет, — ответила я.
Легкая улыбка изменила его всегда настороженное выражение лица, и теперь уже откинувшись на спинку дивана, Копано смотрел на меня совсем другим взглядом.
Он, определенно, относился к ряду вдумчивых немногословных людей.
— Как тебе это сходит с рук? — удивилась Марна.
— Могу предположить, потому что я никогда не воспитывалась под началом Князя.
— Да, но я не могу поверить, что он не оставил тебя под присмотром того, кто будет учить тебя делать его работу, пока он отсутствует.
Голос Марны подрагивал от благоговейного страха.
Я внезапно стала очень нервничать. Не за себя, а за своего отца. Если эти четверо услышали обо мне, то, конечно, и другие — тоже, а именно, Князья.
Подвергали ли они вопросу его репутацию? Думали ли они тоже, что Белиал пренебрегал своими обязанностями?
— Этот разговор должен остаться строго между нами.
Мой голос дрожал.
Блейк насмешливо хмыкнул:
— Не волнуйся. Мы, как правило, не рассказываем отцам ни йоты.
Странно, но я поверила ему.
— Белиал находился в тюрьме на протяжении всей твоей жизни, и вы встретились только сейчас? — уточнил Копано.
— Да.
— Возможно, он просто не знал о ней, — заметил он, глядя на других.
Мне следовало бы поправить его, но я сидела тихо, только сейчас в полной мере осознавая, НАСКОЛЬКО повстанческим было поведение моего собственного отца.
— Возможно, именно поэтому в твоём символе так много белых всплесков, — размышляла Марна. — Потому что тебе не пришлось работать.
— Но ведь мы тоже работали не с самых пеленок, — возразила Джинджер. — И тем не менее наши символы никогда не имели белых оттенков, даже тогда, когда мы еще не работали.
— Возможно это имеет некоторое отношение к тому факту, что я не вижу Легионеров, — произнесла я.
«Или потому что моей матерью является ангел света».
— Ты не можешь их видеть? — удивилась Марна. — Вот счастливая. Некоторые из них просто уроды. Было время, когда я тоже их не видела. Пока…
Повисла тишина, и четверо Нефов переглянулись друг с другом, явно обмениваясь без слов общими воспоминаниями.
Марна опустила глаза, совершенно подавленная. Джинджер нежно похлопала ее по плечу.
Мне было интересно, что случилось, но я не осмелилась спрашивать.
— В любом случае. Это все еще не имеет никакого смысла, — упрямо возразила Джинджер.
