– Финчли, Сэмюэл Финчли, - представился он.
– Джон Маркус, - наконец-то представился и мэр.
Волшебница изобразила самую милую улыбку и прощебетала.
– Локси, леди Мэй. Урожденная баронесса Бринн, волшебница с дипломом. Очень приятно с вами познакомиться, господа.
Мэр вторично готов был провалиться сквозь землю, но Пастор Никсби спас ситуацию.
– Стол в саду уже накрыт - прошу, - и гостеприимно указал рукой.
А учитель, оказалось, тоже пользуется среди хумансов немалым авторитетом. Он повернулся к по-прежнему напирающей на заборчик толпе и оповестил - дескать, они с Пастором и мэром во всем разберутся, и в ближайшее время обо всем доложат на собрании в мэрии.
Волшебница попыталась было спуститься с небес на землю и пойти за жрецом ножками, ножками - как все нормальные люди. Но оказалось, что ничем не сдерживаемое колыхание за пазухой, вызывающее приятное возбуждение во всем теле и постепенно усиливающееся томное тепло в интимном месте, никак не сочетаются с попытками настроиться на деловой лад. М-да, тут и не знаешь, то ли сочувствовать бедным женщинам, то ли порадоваться за их яркие и наверняка незабываемые ощущения…
В конце концов Локси смирилась с мыслью, что ко всему придется привыкать, но постепенно. Она снова взлетела - на этот раз низко, едва не касаясь пальцами ног вымощенной дорожки. За церковью оказался небольшой сад, где росла дюжина фруктовых деревьев, и среди них - о чудо! - небольшая ладная вишня. Волшебница не удержалась. Подлетев, она зарылась лицом в ласковые и родные зеленые листья, закрыв глаза гладила эту прелесть.
Найдя сломленную ветром и начавшую вянуть небольшую ветку, она, подумав чуть, отломила ее совсем. Под любопытными взглядами хумансов пробежалась по ней легкими пальчиками, невнятно шепча даже самой ей непонятные слова. И в пустой стеклянный сосуд с водой, спешно принесенный служкой, она поставила уже свежую, покрытую белоснежными цветками ветвь.
– Цветы к столу. Вишня - это мое дерево, - чуть смущенно призналась она в ошеломленные глаза мужчин.
– В вас нет зла. Вон, и Фокси ластится - а уж он чужих не любит, и даже знакомых не очень жалует, - блеснув своими стеклами, заметил Пастор Никсби.
Тут волшебница опустила глаза и посмотрела на прижимающееся к ноге мохнатое тепло. Это оказался небольшой песик диковинной породы с весьма неглупыми глазами. Он так умильно вилял хвостом, так преданно смотрел в лицо… А потом от избытка чувств даже негромко взвизгнул и стал на задние лапки, при этом так потешно и задорно гавкнув, что за это был награжден переливчатым смехом и удостоен поглаживания от предмета своего обожания.
Пока мужчины, опустив глаза, возносили перед едой краткую молитву своему отцу небесному, благодаря его за то, да за се, Локси краем уха прислушивалась к их словам, а сама лихорадочно пыталась определить, что же подали на стол, и можно ли это вообще есть и пить. Соответствующие заклинания выяснили, что тут нет ни откровенной отравы, ни хитроумных ядов. Снотворного, дури и прочих отуманивающих разум снадобий в пище тоже не обнаружилось, за исключением стоящего в граненом стеклянном кувшинчике темного напитка весьма высокой степени крепости.
Посему, когда Пастор Никсби предложил выпить за здоровье присутствующих здесь дам и джентльменов, волшебница только пригубила чуть, внутренне содрогнувшись от чудовищной концентрации винных паров и шибающего в нос густого аромата.
– Извините, вкус очень… непривычный. Да и при моей работе заливать глаза вином категорически не рекомендуется, - ответила она на недоуменные взгляды мужчин, опрокинувших в себя рюмки с явным удовольствием. Хумансы, что с них взять!
– Мы можем называть вас леди Мэй? Или правильнее - леди Локси? - осторожно поинтересовался учитель, накладывая ей в тарелку каких-то разваренных земляных клубней c недурственно пахнущей подливкой.
– Как угодно. Локси меня назвали при рождении, а Мэй - название моего манора, - ответствовала волшебница, аккуратно пробуя на вкус новое блюдо. Вообще-то, ничего, особенно с этой луковой поджаркой. Надо будет поинтересоваться, да подсунуть здешние рецепты Стелле - то-то радости будет! При воспоминании об оставшемся невесть где доме, взбалмошной и болтливой хоббитянке, и о многом другом сердечко стукнуло как-то не в лад…
Учитель с Пастором обменялись странными взглядами, но она это заметила.
– Я сказала или сделала что-то не так? Скажите, не стесняйтесь - для меня здесь все такое новое…
Жрец чуть смутился и рукой сделал над ней жест крест-накрест. После чего смутился еще больше, так что учитель пришел ему на помощь.
– Скажите, леди - как вы относитесь к серебру?
Локси некоторое время недоверчиво переводила взгляд с одной физиономии на другую. Затем кивнула.
– К серебряным монетам и предметам? Очень даже положительно - чем их больше, тем лучше. А что?
Мэр, похоже, догадался первым.
– Ваша вилка…
Волшебница озадаченно повертела сей столовый прибор в пальчиках, и пожала плечами.
– Вилка, как вилка. В моем доме почти такие же, да и в отцовском замке тоже. У короля, правда, золотые - но я не настолько богата. И что это должно означать? Ну, не томите же!
Пастор Никсби наконец-то соизволил объяснить, и своим сильным, явно привычным к проповедям голосом произнес.
– Видите ли… гм, леди. У нас считается, что создания, вышедшие из Ада, абсолютно не переносят этот благородный металл.
Серебристый густой смех был им ответом. Локси хохотала так, как ей не приходилось с тех пор, когда мама с братом однажды не решили вдоволь пощекотать ей пятки. Кое-как отдышавшись, она утерла слезы.
– О-ой, ну и уморили! Так вы приняли меня за одну из демониц Нижних Миров? - и, не удержавшись, хихикнула опять.
– Весьма, весьма рад, что это не так, - сухо отозвался Пастор Никсби, уязвленный до глубины души. Значит, эта рыжая остроухая красотка - всего лишь пришедшая из Пустошей мутантка, пусть и обладающая странным, непостижимым колдовским Даром? И он сидит с сей богомерзкой тварью за одним столом?
Перемена его настроения не укрылась от Локси.
– Я опять сказала что-то не так?
Мэр пожал плечами и криво усмехнулся.
– Видите ли - если вы не из тех созданий, то выходит, что вы просто мутантка, пришедшая к нам, должен признать, весьма смело. Правда - не знаю, зачем.
Волшебница положила себе еще салата. Капустка, морковочка, да с клюквой и яблоками - самая та пища! Ухватила вновь свою вилку.
– Учитель Финчли, быть может вы, как человек образованный, объясните мне значение слова "мутантка"? Если выяснится, что это брань или ругательство, то мне придется казнить вашего мэра за оскорбление моей дворянской чести.
