Андрей Дай - Искра Зла

— Арч, не пей больше, — попросила Серафима, когда кубок вновь опустел, и я недрогнувшей рукой протянул его Парелю. — Ты пьяный — нехороший!

Помню, я сильно удивился. Озадачился. И, видимо, так сильно задумался, что проснулся только вечером, накануне пира у ДеТартов. С головной болью и мерзким привкусом во рту.

Король смеялся громко.

Нельзя сказать, что смех был неприятен. Однако смеялся Лотар из династии Готтард весьма и весьма громко. Так, что мою отравленную коварным вином голову прямо-таки сводило от тупой боли.

Смейся король хоть немного тише, церемония в графском замке вышла бы куда торжественней.

Величественные, в пышных одеждах герольды с увитыми лентами жезлами, сменяя друг друга, представляли прибывающих празднично наряженных лордов и их спутниц. Оркестр из десяти человек исполнял приятные мелодии. Столы ломились от закусок и кувшинов с вином. Украшенный гобеленами, флагами и щитами с гербами зал был ярко освещен многочисленными светильниками. Блики от драгоценных камней радужными сполохами прыгали по вороненой стали доспехов стражи. Ни единого стула или лавки и жизнерадостный король в придачу.

Подходила наша очередь.

— Герцогиня Аргардская, барон Яггер, — выкрикнул мужик с раздутой, бочкообразной грудью и хряснул своей цветастой палкой по каменным плитам пола так, что у меня от боли даже в глазах потемнело. На самой границе сознания шевельнулась усталая ярость. Посмей Лотар хотя бы хмыкнуть навстречу моему командиру и его спутнице, клянусь кошмарами Спящих, повелители этих земель надолго перестали бы смеяться.

Серафима была прекрасна.

По приезде к месту проведения турнира она со служанками совершила настоящий налет на купеческий городок. Сказать по правде, так я вообще до того ни разу не видел такого количества тряпок, которое они умудрились добыть. Тем не менее на церемонию объявления начала состязаний княжна надела те платья, что привезла с собой из дома.

Длинное, шлейфом волочащееся по полированным плитам, сшитое из многих слоев драгоценного тончайшего паучьего шелка, с сотнями вышитых золотой нитью коней, платье выгодно подчеркивало стройную фигуру девушки. Вкупе с двумя простыми вороными косами, венчающими симпатичную головку, Серафима была настоящей принцессой, не нуждающейся в дополнительных украшениях. Ратомир с лицом, скрытым под все тем же вовремя подаренным княжной платком словно величайшую ценность в мире нес тонкую руку степной красавицы.

— Вы оказали нам честь, посетив мой скромный замок и турнир, — искренне воскликнул толстенький коротышка — граф ДеТарт, глубоко кланяясь. Серафима величественно склонила голову.

— Добро пожаловать в мою страну, — одними губами улыбнулся Лотар. — Будь я лет на тридцать моложе, клянусь, бросил бы все и отправился бы умолять вашего отца даровать мне вашу руку…

— Вы очень любезны, Ваше Величество, — порозовела девушка.

— Его светлость герцог Фанир, сын Дамира, наследник Аргарда, — спохватился второй герольд. И уже приподнял было свою оглоблю, но натолкнулся на мой взгляд.

— Не стучи, — беззвучно выговорил я. Громкоголосый, почти как Велизарий, понимающе приопустил веки, и жезл так и завис в воздухе.

Тем временем Фанир уже успел обменяться поклонами с графом и остановился возле короля.

— Я смотрю, — добродушно щурясь, приветствовал Лотар княжича. — Здесь собрались великолепные господа не только с этой стороны Реки, но и из-за моста.

— Жаль, сюда как-то ввернулись и другие… гм… господа, — громким, на ползала, шепотом, поделился наблюдениями стоящий за плечом короля Камил. — Их бы собрать в другом месте…

— Под мостом, например, — понимающе кивнул Фанир и широко улыбнулся.

— Отличное предложение, — засмеялся Лотар. — Я могу рассчитывать на вашу поддержку в этом предприятии?

Княжич еще раз поклонился, как бы кивнув, тем не менее, не сказав ни да, ни нет, и отошел в сторону, к Серафиме и принцу.

— Его светлость, герцог Арч Гроссвальд, — гаркнул, всколыхнув тьму в моих глазах, первый герольд. — Сын и наследник Великого… гм… герцога Ореланда.

Брови Фанира взлетели двумя испуганными птицами, лишь на миг опередив широко распахнувшиеся глаза Серафимы и открывшийся рот Ратомира.

— Забавно, — гневно сверкнул я глазами на бочкогрудого глашатая.

— Не сердись, мой друг, — поспешил выручить своего человека, шагнувший вперед Лотар. — Мне подсказали, титул твоего батюшки — Орейская Ветвь — это не что иное, как Великий герцог.

— Тебя обманули, король, — не слишком ласково поспешил отказаться я. — Мой отец всего лишь заботится об Орейских землях и людях.

— Это долг каждого доброго господина — заботиться о своих людях и землях, — ничуть не обиделся король. — Титул показывает всего лишь степень ответственности…

— Это по Правде, — вынужден был признать я. — Этой стране повезло, коли ее властелин помнит заветы отцов.

— Твоему отцу повезло больше, — совершенно по-отечески улыбнулся Лотар. — У него нет скудоумных баронов.

Я пожал плечами. Баронов у нас действительно не было.

— Я слышал, его светлость собирается принять участие в состязаниях лучников, — вновь вылез из-за спины своего господина Камил.

— О! — воскликнул Лотар. — На это стоит взглянуть. Наши прадеды сильно ошиблись, когда не посчитали гроссвальдских лучников серьезной угрозой.

— Ваши прадеды проиграли Чудскую битву не поэтому.

— О, да! С этим не поспоришь.

Свита немецкого короля раздвинулась, освобождая для нас место.

Гости продолжали прибывать. Большей частью — свободные от обязательств рыцари с оруженосцами и несколькими слугами, кочующими с турнира на турнир в погоне за драгоценными призами. Их наряды не шли ни в какое сравнение с пышностью одеяний баронов, или, уж тем более, их спутниц. Множество юбок, сложенных в подобие колокола. Замысловатые прически, бантики, рюшечки и кружева. Пуды золота, фунты сверкающих камней, выбеленные лица с пылающими алым губами. Серафима, доверившаяся природной красоте, казалась единственной живой в этом хороводе ходячих трупов.

Герольды дубасили подкованными палками по камню, и выкрикивали не задерживающиеся в памяти имена. О тех из явившихся в тронный зал графского замка, кто не выказывал должного почтения Лотару, Камил немедленно рассказывал какую-нибудь смешную историю. Король смеялся, истязая мою взрывающуюся болью голову. Для остальных властитель обязательно находил хоть несколько приветственных слов.

Меня мало интересовала вся эта череда незнакомых лиц. Я чувствовал себя единственным зрителем в городе беспрестанно кривляющихся лицедеев. Так и ждал, что вот-вот, сейчас, толстый мужик с палкой, обмотанной разноцветными ленточками, громко засмеется и гаркнет во всю мощь необъятной груди — мол, как тебе, парень? А не достойна ли игра скоморохов пары серебряных кругляшков на пропитание актерской братии? Губы сами собой скривились в улыбку. Я даже стал более внимательно всматриваться в лица, выискивая признаки скоморошьего плутовства.