— Сережа. — Донесся голос Светки. — Отойди от нее.
Моя ведьмочка уже не спала. Высунувшись из-под вороха наброшенной на кровать рухляди, она делала какие-то движения руками. То ли звала, то ли приколдовывала. Маленький инцидент прервал разговор между Урманским и Мастурадзе, и все смотрели на меня. Даже в темноте я ощущал их недоуменные взгляды.
— Сергей, подойди.
Я осторожно отступил к кровати и присел. Светка прижалась к моей спине и обхватила меня руками.
— Ты рисковал, мотая руками перед ее лицом. — Зашептала она, обдавая жарким дыханием мою шею. — Эта особь еще не прошла посвящение и не может правильно реагировать на человеческие поступки.
Это я и так понял. Если сравнить дикое и одомашненное животное, зачастую их реакция не совпадает. Аналогия мне не очень понравилась, но что есть, то есть. Поглаживая горячую руку девушки, я посмотрел на накки. Фелиция продолжала насвистывать на ушко подруги, но от себя ее не отпускала. Клавдия опять застыла статуей и, казалось, что она совершенно абстрагировалась от окружающего мира.
— Что решим?
Полковник и Инквизитор снова начали обсуждение проблемы, но пауза, возникшая после вопроса, дала возможность сосредоточиться и переключиться на реальность.
— Сергей Иванович, вы ведь профессионал. Ваше мнение очень интересует.
Слова Урманского были обращены ко мне. Мое мнение? Что-то до этого мига о моем мнении мало кто интересовался. Да, что со мной? Злость и обида, неожиданно накатившие на меня, стали столь очевидны, что я попросту приподнял руки в жесте ожидания и начал делать дыхательные упражнения для восстановления спокойствия. Испуганно ойкнула Светка и быстро отодвинулась, зарываясь в тряпье. Очень скоро пришло ощущение спокойствия и мысли приняли нужный ход.
— Ни каких соглашений. — Я мельком бросил взгляд на затихшую Светку. Хрен этим уродам в одно место, а не моя девушка. — Нам нет смысла преследовать двух человек на незнакомой местности и в непонятной обстановке. У них своих проблем по выживаемости выше крыши, а парламентер — это попросту отвлечение и попытка раздробления нас на более мелкие группы. Что касается наших дальнейших действий, то лишних попрошу удалиться. — Я выразительно посмотрел на накки. — Мне вообще не понятно, зачем ее послали сюда, ведь можно было предусмотреть, предвидеть или как там еще, что мы на эту шнягу не поведемся.
— Фелиция, она все поняла? — Голос Инквизитора показался мне подозрительно спокойным для данной ситуации, а я насколько понял, за маской утонченной аристократичности и высокой интеллигентности, скрывалась личность, не просто способная на ПОСТУПОК, а совершавшая их постоянно. Несмотря на временные неудачи, господин Урманский оставался еще тем человеком, который всегда станет делать то, что он должен делать.
— Иннокентий Константинович, она сможет передать все, что здесь слышала, как записывающее устройство, но что ей передать конкретно?
— Ничего. Пусть уходит.
Фелиция приблизила губы к уху Клавдии и издала несколько свистящих трелей. Когда она, закончив объяснения, повернула посланницу в сторону коридора, та развернулась в мою сторону и указала, вооруженным острым ногтем, пальцем мне за спину:
— Женщину. — В голосе накки нетерпение. — Отдайте женщину.
— Нет! — По-моему и я, и Светка, и Фелиция вскрикнули одновременно.
Поднырнув под руку бросившейся наперерез Фелиции, Клавдия сделала почти неуловимый для глаз шаг вперед, но мои рефлексы сработали быстрее. Кисть выдернула оружие, висевшее у бедра, а палец мгновенно нашел спусковую скобу.
Стрельба «по-македонски» в нашей группе считалась не только обязательным элементом подготовки, но и предметом соревновательной практики. В ближнем бою зачастую времени на прицеливание не хватает, чрезмерная трата боеприпасов, запас которых ограничен тем, что имеется в обойме, чревата летальным исходом, и такому методу ведения стрельбы мне приходилось натаскивать бойцов и параллельно тренироваться самому. Что не раз спасало жизнь, что не подвело и сейчас.
Пять выстрелов за половину секунды — техническая и боевая, в данный промежуток времени, скорострельность моего «Бушмена». Выброшенные давлением сжатого воздуха иглы вошли в лицо накки и остановили ее в начальной стадии прыжка. Лишенное равновесия тело со стуком упало на пол.
За спиной испуганно ойкнула Светка, что-то зло прошипела Фелиция, и в завершении послышался комментарий Инквизитора:
— Зря. Она бы ни чего не сделала.
В наступившей тишине я соскочил с кровати и, не сводя оружия с валявшегося тела накки, свободной рукой включил мобильник. Не знаю, какой дрянью шпиговали иглы, но эффект их действия был на лицо, точнее — на лице Клавдии. Оно чернело на глазах, при этом кожа с головы отваливалась лохмотьями вместе с прядями волос. В нос шибанула вонь гниющего мяса.
— Теперь придется менять дислокацию. На такой аромат сбежится много желающих и голодных. — Инквизитор демонстративно фыркнул носом и подошел к Фелиции. — У тебя все в порядке?
— Относительно. — Водяная дева нагнулась над телом и провела рукой над разлагающимся лицом. — Иди с миром, сестра. Теперь ты свободна.
Затем она встала, обвела всех взглядом блестящих изумрудных глаз и произнесла:
— Она нашла покой, а нам нужно уходить.
Поиски места для дальнейшего ночлега много времени не заняли. Фелиция, казавшаяся ни чуть не удрученной смертью Клавдии, во всяком случае, на мой взгляд, в ее повадках ни чего нового не появилось, уверенно вывела нас в соседний подъезд и показала на одну из приоткрытых дверей на втором этаже:
— До утра мы сможем здесь находиться, но с восходом солнца лучше уйти.
— А чего так? — мимоходом поинтересовался Дядя Арчил, с помощью мобильного фонарика разглядывавший короткий коридор квартиры.
— Могут вернуться хозяева.
— Кто? — Я отодвинул замершего полковника и, держа в готовности оружие. Заглянул в единственную комнату.
— Мы их называем — кулеши. Иногда они в солнечное время отсиживаются здесь.
До рассвета, навскидку, оставалось несколько часов, да и кулеши мне не казались чем-то уж очень опасным. Пару раз приходилось сталкиваться с этими заложными покойниками, и большого впечатления они на меня не произвели. Они чем-то напоминали проказливых, но совершенно лишенных какого-либо самосознания, маленьких существ. Что-то вроде расшалившихся домовых.
— Нужно немного поспать. — Я внимательно осмотрел продавленную оттоманку, демонстративно зевнул и присел. — Два-три часа спокойного сна хватит, чтобы немного восстановиться. Иннокентий Константинович, Фелиция, ваша смена сторожить.
