— А другое судно?
— Второе — это старое грузовое судно, похожее на то, что когда-то было у меня, только больше. Оно не быстроходное, но прочное. Может дойти куда угодно, даже до Крандора. — Глаза Таллии блеснули при этом слове.
— Почему его продают?
— Владелец был убит в Туркаде, когда началась война. Семье приходится его продавать.
— Хм-м. И оно тебе нравится, а?
— Да, хотя цена огромная — девятьсот пятьдесят. — Таллия задумчиво потерла подбородок. Ганпорт — это не Туркад, но тем не менее Пендер процветает за счет Мендарка.
— Дорогое и тихоходное. Это не то, что нам нужно. Что-нибудь еще?
— Ничего стоящего.
Таллия провела весь день в гостинице при кабаке «Летучая рыба», сидя у себя, а когда выходила, использовала небольшую иллюзию: становилась старше, ниже и обтрепаннее.
В ту ночь ее посетил человек Мендарка — высокий худой мужчина с черной бородой и очень волосатыми руками. На нем была просторная одежда темно-коричневого цвета, перехваченная кожаным ремнем; рукава закатаны до локтя.
— Я нашел то, что вам вполне подойдет, — сказал он, — если вы не побоитесь его купить. — Человек говорил тихо, хотя дверь была надежно закрыта. Он перегнулся через стол, сверкнув передним золотым зубом. — Это прочный, вместительный и быстроходный бот. И цена очень хорошая.
— А что с ним не так? — поинтересовалась Таллия.
— Его использовали для контрабанды… определенных масел и трав. Незаконные дела. Капитана и команду казнили, владельца исключили из гильдии грузоперевозчиков, а бот конфискован начальником таможни. Его название — в черных списках всех портов Мельдорина и даже за его пределами. В прежние времена бот сожгли бы.
— Звучит идеально.
— Неприятности будут всюду, куда бы вы ни направились. Задержки, отговорки, бесконечные допросы.
— Если оно доставит нас в Зиль, все остальное не имеет значения. Кто его продает?
— Начальник гавани, от имени таможни.
— Тогда они могут выправить новые бумаги, чтобы свести до минимума неприятности. Когда я могу взглянуть на него?
— Утром. Пойдите в контору начальника гавани.
Когда вернулся Пендер и услышал новость, он был недоволен.
— «Черный опал»! Я все о нем знаю. Нет!
— Разве это не то, что нам нужно?
— Говорят, это чудесный бот, но будут такие неприятности, что оно того не стоит.
— Я собираюсь на него взглянуть утром, в семь.
— Тогда тебе бы лучше найти капитана и команду, — грубо сказал Пендер.
— Ты просто взгляни на него, Пендер.
— Ты можешь изменить название бота, но тебе никогда не избавиться от его репутации. В каждом порту, где вы остановитесь, вас будут задерживать, обыскивать, а может быть, даже продержат в караульном помещении — просто чтобы показать, что им не нравится ваш бот.
— Ну, тогда мы не будем останавливаться. Пойдем прямо в Зиль.
Пендер закатил глаза, словно восклицая: «Какой идиотизм!»
Несмотря на все уговоры, он стоял на своем.
— В таком случае тебе придется вернуть большую часть твоей платы, — холодно заметила она, отворачиваясь.
В ту ночь Таллия спала очень плохо.
Когда она направилась утром в порт, шел дождь и дул ветер. «Черный опал» был пришвартован у старого мола за таможней. Он был выкрашен черной краской, а отделан синим, красным и золотым. Переговорив с начальником гавани, Таллия взошла на борт. В это время появился Пендер, с покрасневшим лицом, запыхавшийся. Она махнула ему рукой, и он тоже поднялся на борт.
— Уж поскольку я здесь оказался, могу и взглянуть, — неискренним тоном заметил он.
Когда под непрекращающимся дождем они сошли на берег, по его глазам Таллия поняла, что «Черный опал» — очень хороший бот.
Таллия пошла в контору. Начальником гавани была миниатюрная смуглая женщина, черные волосы которой были гладко зачесаны назад и собраны в тугой узел на затылке.
— Цена — шестьсот теллей, — сказала она, открыв журнал и сразу же закрыв, даже не посмотрев в него. — Она была установлена таможней, а у меня есть полномочия вести переговоры. Это справедливая цена, учитывая репутацию. Если бы не это, он бы стоил в два раза дороже. Вас он интересует? Должна предупредить, что представитель Иггура уже спрашивал о нем.
— Только спрашивал?
— Возможно, у него нет разрешения идти на такие расходы. Но, конечно, через несколько дней…
— Сколько времени уйдет на составление бумаг?
— Они могут быть готовы ближе к полудню. — Поблагодарив ее, Таллия вышла. Пендер мрачно сидел у входа в контору начальника гавани, глядя на дождь.
— Ты не хочешь его купить?
— Нет, хотя это и чудесный бот, который стоит все десять сотен. В любом случае у меня нет денег.
— Тогда предлагаю компромисс. Мендарк его купит, а ты поведешь в Зиль. После этого, если с ним будет слишком много хлопот, мы от него избавимся, и Мендарк понесет все расходы.
— А моя оплата?
— Она должна быть меньше, поскольку ты не владелец. Но ты уже столько для нас сделал и к тому же потерял бот. Оплата останется прежней. Ну что, годится?
Он с облегчением протянул руку. Они вошли в контору.
— Я беру его, — сказала Таллия.
— Какое ставить имя? — спросила женщина.
— Джэлис Бесун, из Туркада.
— У вас есть документы?
— В гостинице.
— Принесите их, когда придете подписывать бумаги.
— Хорошо, — ответила Таллия, с ужасом подумав, что документы придется подделать.
Таллия заплатила шестьсот теллей, и Пендер как бы ненароком бросил искоса взгляд, чтобы посмотреть, много ли денег в сумке. Получив квитанцию, она пообещала вернуться днем.
— А теперь, — сказала Таллия, когда они спускались по ступенькам, — закрась это название. Назовем его… назовем ее «Уличная девчонка». Это звучит более скромно. Купи краски, чтобы перекрасить его по пути. Сколько нужно времени, чтобы запасти все необходимое?
— Для поездки в Зиль?
— Да.
— На боте ничего нет: ни инструментов, ни канатов, ни припасов, ничего. Посмотри на паруса — они дырявые! Завтра ночью, если очень повезет.
Таллия поджала губы:
— Так долго? Мендарк уже волнуется. Ладно, пусть будет завтра. Выйдем в сумерках.
Они шли обратно в гостиницу, как вдруг Таллия увидела знакомую фигуру, сворачивающую в переулок.
— Уж не Керт ли это?
— Фаш! — выругался Пендер и закричал: — Эй! — Голова повернулась, потом Керт бегом кинулся по переулку, и его и след простыл.
— Не нравится мне это! Кто твои люди, Пендер?
— Трудяги, но не такие уж честные. Доверяю ли я им? Ни в коем случае.
