— Трудяги, но не такие уж честные. Доверяю ли я им? Ни в коем случае.
— Вероятно, они уже предупредили людей Иггура, — застонала Таллия.
— Нет, они бы не решились отказаться от золота, которое Мендарк перевозит в сундуках! Скорее они собирают банду головорезов, чтобы поплыть в лагерь и забрать золото.
— Мендарк сможет позаботиться о своем добре, — сказала она не очень уверенно. — Мне бы лучше вернуться.
— Ты не можешь уйти, пока не подписаны бумаги. В порту ты найдешь кого-нибудь, кто тебя отвезет, но цена…
— …будет высокой, — докончила она. — Встретимся в лагере завтра ночью, каково бы ни было положение с припасами для бота.
Вернувшись в гостиницу, Таллия провела несколько часов, подделывая документы. В них утверждалось, что она — Джэлис Бесун, в прошлом — из Крандора (ее акцент и внешность трудно было полностью замаскировать), и последние пять лет — купец в Туркаде, торгующий специями (она имела некоторое представление об этом) с разрешения Магистра. Наконец она положила документы в мешочек вместе с долькой чеснока и кусочком мускатного ореха.
Бумаги относительно бота еще не были готовы, когда она вернулась в контору, а когда все было закончено, подписано и скреплено печатью, уже смеркалось. Таллия давно должна была быть в порту и садиться в нанятый бот.
— Ваши документы, пожалуйста, — сказала начальник гавани.
Таллия передала их, и женщина долго и тщательно все проверяла. Нос ее сморщился, и она чихнула.
— Чеснок! — догадалась она. Потрогав черную восковую печать Магистра, она заметила: — У вас влиятельные друзья, — потом кивнула и вернула документы. Затем без улыбки передала ей документы на бот и попрощалась.
Таллия забрала свой рюкзак из гостиницы. Ей хотелось бежать, но она боялась привлечь к себе внимание. Когда она добралась до порта, было уже темно.
Хозяин бота развел руками.
— Слишком поздно, — сказал он. — Здесь очень опасные отмели. Я не рискну выйти в море в такую темень.
«Отменяется!» Таллия была в бешенстве, она знала, что банда Керта уже в пути.
Она вернулась в гостиницу, но Пендера там не было. Что же ей делать? Мендарк далеко не беспомощен, но если банда нападет на него в темноте, то меткий удар прикончит его так же легко, как любого. И ей не добраться туда раньше утра, даже если она будет идти по тропинке всю ночь.
Наконец появился Пендер. Она отдала ему бумаги на бот и объяснила ситуацию.
— Ну, Керт — расхлябанный негодяй. Вряд ли он сможет отправиться в путь сегодня.
— Но утром…
— Давай-ка подождем до утра! Может быть, море будет слишком бурным, чтобы он смог отплыть завтра. Тут это часто бывает.
Ночью была буря, шел сильный дождь, неистовствовал ветер. На рассвете Таллия пошла в порт, но там никого не было, и на море были такие же большие волны, как накануне. Затем, когда она собралась было идти обратно, Таллия заметила какое-то движение на другом конце гавани. Скрыв лицо капюшоном, она направилась в ту сторону. Немного не дойдя, остановилась. Да, какой-то человек стоял между двумя ботами и смотрел на залив.
Взглянув на него, Таллия заметила, что человек наблюдает за группой людей, которые готовили маленький бот к отплытию. На боте взвился парус, были отданы швартовы, и он медленно отчалил.
Бот проплыл совсем близко. Таллия юркнула за лодку. Волосатый мужчина с грубым лицом заорал и ударил по голове парня, стоявшего у руля. Еще Таллия успела заметить Керта, тянувшего за канат, затем бот исчез за завесой тумана и дождя.
Человек, наблюдавший за этой сценой, повернулся и быстро прошел мимо лодки, за которой пряталась Таллия. Она не успела разглядеть его лицо. Незнакомец поднялся на борт одного из судов, пришвартованных у причала, с флагом флота Иггура. На берег сразу же спрыгнула какая-то женщина и помчалась в направлении ближайшей гостиницы.
Таллия бегом понеслась к «Летучей рыбе». Под проливным дождем это никому не бросилось в глаза. Когда она добежала до гостиницы, бедро заболело. Пендер уже ушел, и никто не знал куда. Она оставила ему записку и, теперь сильно напуганная, двигалась по раскисшей тропинке к лагерю — настолько быстро, насколько ей позволила нывшая нога.
Мендарк был уверен, что бот придет накануне ночью, и, когда этого не случилось, начал волноваться. Несколько раз далеко в море проплывали суда Иггура под флагом с черным кулаком.
— Их схватили, — сказал он.
— Дай им еще один день, — произнес Оссейон с еще более отсутствующим видом, чем обычно.
— Неужели сила Иггура распространилась так далеко за такое короткое время? — сокрушался Мендарк.
— Не много нужно силы, чтобы накинуть ей на голову мешок в темном переулке, — мрачно заметил Оссейон.
Лилису поразило, как быстро они сдались.
— Я буду караулить, — сказала она, глядя на их поникшие головы.
Она натянула подаренную ей Таллией накидку, поскольку моросил мелкий дождь, прихватила с собой кружку чарда и кусок сыра и спустилась с горы. Там она взобралась на высокий холм, где выходил на поверхность сланец, и уселась наверху. Отсюда ей было видно все, что происходило вокруг, и открывался вид на море, когда было ясно, как сейчас.
Она несколько часов просидела на своем наблюдательном пункте, глядя на отражения в воде и мелкую зыбь и следя за судами на море. Один раз совсем близко от их лагеря прошло рыбацкое судно, и Лилиса успокоилась, только когда увидела, что рыбаки занимались ловлей крабов или омаров, которых потом выпускали обратно. Затем бот направился на север и вскоре исчез. Лилиса стала жевать сыр. Было очень ветрено, но девочке было не холодно в чистой теплой одежде и сапогах. Она все еще не могла понять, как произошло это чудо.
Горький чард уже остыл. Впрочем, она терпеть не могла чард. Она выплеснула его, наблюдая, как струйка льется со скалы.
Мимо прошли другие суда, и последние лучи солнца высветили белые паруса. Потом свет начал угасать.
Внизу возникла темная тень.
— Лилиса, детка, где ты? — Это был Оссейон.
— Здесь, наверху!
— Я принес тебе поесть, а то прямо кости торчат. — Она спустилась с холма. Оссейон принес огромный сандвич: два толстых ломтя хлеба, обжаренных в жире, которые были проложены горячим маринованным мясом, луком и подтаявшим сыром. Оссейон сел, прислонившись к холму, а Лилиса — рядом, на свою накидку и скрестила ноги.
— Ну и унылая мы парочка!
Она жевала сандвич, сказать ей было нечего.
— Что ты будешь делать, когда мы доберемся до Зиля? — поинтересовался он.
