— Сиди здесь и не высовывайся.
Я спокойно подошел к стойке и отвесил на пояс оружие. Потом накинул куртку, так, на всякий случай, движения не стесняет, а от скользящего удара сбережет. Следом я вынул кинжал, и вложил его в руки Гуфар. И лишь после этого я открыл дневник, достал закладку и напитав её всей силой, что имел, пригвоздил к двери. Та тут же покрылась серебряным инеем. Вытащив сабли, я направился к выходу.
— Мы умрем?
Обернувшись, я увидел как леди сжимает кинжал и с надеждой смотрит на меня.
— Сегодня — нет. Да не волнуйся ты так. Тебя по-любому в плен будут брать. Пираты женщинами не размениваются. А потом ты скажешь, что дочь Визиря, и с тебя будут пылинки сдувать, ожидая выкупа и боясь гнева Султана. Уверяю, обеспечат лучшей заботой, чем твой знакомый наемник.
— А как же ты?
— А что я? Вот есть колобок, он от порядочного количества злодеев ушел. У меня же в этом плане опыт куда как богаче. Так что — будем живы, не помрем.
Развернувшись, я вышел в коридор.
— И да — пока я жив, эту дверь не сможет открыть ни один из смертных. Цени преимущества шарханства.
Стоило мне захлопнуть дверь, как серебряный иней расползся на косяк и часть стены. Запечатано на славу. Таким запором и демона можно удержать, не то что кучку джентльменов удачи. Прислонившись спиной к стенке, я стал ждать. Наша каюта находилась в самом конце коридора, дальше только трюм. Так что сюда прибегут в последнюю очередь, когда на верху закончится рубка. Проход здесь узкий, максимум два человека пробегут. А уж драться и вовсе в одиночку будут. В общем, при благоприятном стечении обстоятельств, я здесь и всю сотню прирезать могу. Проблемы повторить подвиг небезызвестных спартанцев нет. Вот только я не знаю как управлять кораблем, но ничего, может и матросню не всю прирежут. Нужно же кого-нибудь на рабский рынок продавать.
Так я и стоял. Ждал. Сердце билось ровно, спокойно. Страх пока только ходил вокруг и скалил зубы, а неизвестное мне чувство, но вряд ли это безумие, лишь тряслось от предвкушения. И вскоре раздались удары барабанов. На психику давят. Резкие, гулкие удары создавали впечатления, что морской дьявол рвет цепи и стремиться на поверхность, чтобы утянуть душу неудачника во тьму глубин, где царит вечный мрак и холод. Туда, где воют и стонут утопленники, где стенают повешенные бунтовщики, и мертвые пираты гремят костьми, покрытыми водорослями. Морской ад ждет своих жертв. Песня смерти окутала корабль.
Спустя двадцать минут, далекие, словно горное эхо, отзвуки сечи донеслись до нижних коридоров. Я обнажил сабли и стал мерно ими покачивать, разгоняя кровь по мышцам. Крики все приближались, с неумолимостью двигающегося по рельсам паровоза. Медленно, мерно, все ближе, ближе. И вот новый вскрик где-то почти над головой и капли крови падающие с потолка на пока еще холодную сталь. Ледяной обруч сдавил голову и я повернулся к лестнице, которая в тридцати метрах от меня, заканчивалась люком. Тридцать метров, это человек двадцать в ряд. Со спины они обойти не смогут, разве что вторую палубу разберут, но тогда я их услышу. Что ж, надо ждать.
Медленно тянулись секунды, а стоны все не прекращались. Странно. Не уж то эти пираты не берут пленных. Да и как дозорные смог узнать их корабль. Он вроде "Морским Соколом" его обозвал. Что-то такое шевельнулось в моей памяти, будто я уже где-то слышал это. Додумать мне не дали. Звуки смолкли. Но лишь на мгновение, потом чей-то зычный голос отдал пару команд, и над головой послышался топот ног. Заскрипела крышка люка, и внутрь стали спускаться люди. Одеты они были как классические флибустьеры. Кожаные штаны всевозможных окрасок, рубашки на выпуск, ботфорты с широкими полями, банданы, серьги, бороды и короткие абордажные сабли.
— Эка, — крякнул первый. — Джентльмены, да здесь еще на один зуб.
— Рубите его мистер Хокс! — крикнули из-за спины
За что люблю пиратов, так это за нелюбовь к расшаркиваниям. Увидел врага, сразу бей. Некто Хокс, рванул на меня словно кот за валерьянкой. Он отвел назад руку и попытался ткнуть меня своей саблей. Я лишь повернул корпус, пропуская его за спину, и одним движением левой кисти, снес горячую голову пирата. Тело, фонтанируя алой кровью, улетело дальше, а голова, словно мячик, поскакала следом. Я снова развернулся к пиратам.
Те застыли на мгновения, а потом бросились вперед. Вслед за мистером Хоксом, напротив меня встал худощавый паренек, с двумя кинжалами в руках. Не знаю откуда он такой взялся, но он весьма верно начал выполнять "змеиный шаг", правда делал это настолько медленно и открыто, что подсек ему ногу, а когда тот с разрубленной конечностью падал, то срезал ему лицо. Словно рассеченный арбуз, неудачливый пират последовал мне за спину. Для этого я придал ему ускорения, ударом ноги по спине. Нечего проход загораживать — людям не пройти. Следом за ним появился высокий муж с широким бастардом.
Он провел ложный выпад, направленный мне в печень, а потом попытался рассечь брюхо. Я принял это на жесткий блок, не желая отступать, а потом попытался снести ему голову. Теперь уже нападавший делал блок, его руки были заняты, сила удара, дополненная инерцией разворота корпуса, была велика, и что бы её сдержать пришлось подключить и вторую руку. Это мне и нужно. Ударив со всей силы прямой ногой в пах бойцу, я дождался пока тот осядет, и снеся уже третью голову, отправил того за спину.
А вот и четвертый. У него в руках рапира и дага. Он колет, словно еж. Быстро, точно, не теряя темпа и не давая мне времени для маневра. Там, дальше, слышны какие-то голоса, послания, команды, крики о том что невозможно стрелять в таком помещении. Но мне нет для этого дела. Пропустив Рапиру под руку, и позволив оцарапать себя дагой, я срубил руку фехтовальщику, а потом пробил ему череп. Тот скрылся в кратком полете. Что-то я расслабился, голову опять же не снес. А как говорил Добряк, "тыкву не срезал — считай не убил. Я вон видел, как люди с пробитым сердцем успевали вражину с собой забрать".
И снова враг. Коренастый обладатель ятагана, попытался взять меня на решительной и стремительной по скорости атаке. Глупец. Не долго думая я выбросил вперед правую руку, и смотрел как медленно моя сабля рассекает череп словно краюшку хлеба. Мои руки, да и оружие, были длиннее. И на что он надеялся? За ним последовал новый, но мне было все равно. Эта битва была скучна и однообразна. Похожа на стену Мальгрома, но не сравнима по накалу страстей. В первые в жизни, схватка не вызывала у меня азарта и адреналина. Даже чувство страха, словно обидевшись, уползло в свою нору.
Но все изменил шестой враг. Он держал в руках две рапиры, а на левой руке была черная повязка. Видимо кто-то из офицеров. Он напал. Ловко обойдя мой блок, он правым клинком собирался лишить меня способности двигаться, а левым добить на отходе. Мне пришлось пригнуться и резко выгнуться дугой, выбрасывая скрещенные клинки на манер ножниц. Пират сделал шаг назад. Кровь побежала по жилам быстрее. С секунду мы смотрели друг другу в глаза, а потом тот сделал стремительный выпад, направленный мне в брюхо. Его я отклонил младшей саблей, и тут же принял на блок правой, следующий удар. Инициатива перешла в мои руки. Левая сабля взвилась змейкой и оцарапала ногу врага, игнорируя хоть и быстрый, но неловкий блок. Правая же устремилась в глотку, но парень сделал полушаг и уклонился. Следом он из-за спины выбросил левую руку и, сделав какое-то странное движение, заставил её вращаться словно запущенный волчок. К такому я был не готов, и поэтому защищался сразу двумя клинками. Из-за этого пропустил скользящий удар, оставивший на левом боку глубокую царапину. Слишком опасно. Разогнав сердце, я усмехнулся, глядя на то как медленно ползут вражеские рапиры, пытаясь защититься от по настоящему быстрого удара. Но Пират не успел, и был разрублен на три части. Сначала упали его руки, отсеченные от ключицы и до ребер. А потом улетела голова, тело заваливалось не в ту сторону, поэтому я сделал шаг вперед и оттолкнул его за спину.
