— Вот именно, — вздохнуло чудище. — Кроме того, встает вопрос с питанием. Надеюсь, вы не станете на меня обижаться, если я упомяну о том, что люди на вкус отвратительны и пахнут омерзительно, а вот гоблины, напротив, весьма аппетитны, сочны и нежны…
— Гоблинов всюду полно, если знаешь, где искать, — сказал Кособокий. — Главное — принюхаться как следует. В горах к северу от Железного озера они просто-таки кишат. Опустишь нас на землю — и лети примерно полдня на запад.
— Восхитительно, — облизнулось чудище. — Посмею также выразить надежду на то, что как только со всеми нынешними мелкими неприятностями будет покончено и король вернет себе престол, он призадумается над проблемой внедрения системы товарищеских поединков с чудовищами, дабы в городе могли рассказывать добрые, но в меру страшные сказки на эту тему?
— Обязательно! — отозвался Аматус. — Мы пришлем к тебе молодых вельмож из тех, что поумнее, чтобы они посоветовались с тобой на этот счет… о, ты сможешь обсуждать с ними самые удивительные вопросы, только загадки не загадывай!
— Это будет весьма увлекательно, — отметило чудище. — Да и против загадок я ничего, в принципе, не имею, лишь бы только не я их загадывал. Понимаете, на том поприще, где я прежде подвизался, больше всего меня угнетало то, что загадки я отгадывал куда как лучше многих людей, которые являлись в подземелья. И мне казалось, что это ужасно глупо и несправедливо — то, что я только тем и занимался, что загадывал загадки, а они отгадывали.
— Что ж, решено, — кивнул Аматус. — Испытание, предназначенное для того, чтобы загадать загадку Чудищу Загадочнику, станет самым почетным в Королевстве, и честь пройти его будет даваться только самым блистательным молодым придворным кавалерам.
— К блистательности я равнодушен, вы, главное, позаботьтесь о том, чтобы они посообразительнее были, — посоветовало чудище. — Если меня ожидает перспектива одной-другой увлекательной беседы в год, так ведь это и со скуки подохнуть недолго.
— Безусловно, — заверил чудище Аматус. — Но не Северные ли Горы завиднелись на горизонте?
— Они самые, и очень вовремя, — подтвердил сэр Джон. — Скоро солнце взойдет, и как бы все себя ни чувствовали, нам нужно передохнуть, а я бы предпочел, учитывая, что за нами могли погнаться гоблины и бессмертные твари, выспаться где-нибудь на солнышке.
Остаток пути чудище проделало, пожалуй, даже немного поспешно. Когда оно пошло на посадку, взошло солнце. Великие Северные Леса остались слева позади. Чудище летело над горами, ближе к тому краю, где протекала Длинная река. Заснеженные пики ослепительно белели на фоне синего неба, склоны чернели и зеленели. Наверное, друзьям ни разу в жизни не доводилось видеть такого красивого рассвета, как этот, который они встретили в небе над горами. Чудище выбирало самое высокое место речной долины, стараясь унести друзей как можно дальше от Длинной реки. Предстоял еще долгий путь до Озера Зимы — именно туда сэр Джон распорядился доставить принца.
В конце концов чудищу пришлось развернуться. Последние несколько миль оказались слишком лесистыми, а между прибрежными утесами садиться было рискованно Друзьям было жаль чудище, и все же никто не возражал против того, чтобы еще немного полетать. Теперь это казалось вовсе не страшно, да и чудище все полюбили. Полет друзей просто очаровал. Они любовались землей с высоты, понимая, что вряд ли им еще когда-либо удастся совершить такой полет.
Наконец, негромко хлопнув кожистыми крыльями, чудище приземлилось на горный луг, и все всадники слезли с его спины. Все — даже Кособокий — почесали чудищу нос и потрепали уши. Похоже, чудищу было тоже ужасно жаль расставаться с такой приятной компанией. Оно попросило принца еще раз пообещать, что после возрождения Королевства к нему будут являться для испытания молодые вельможи, а также предложило свою помощь на будущее, хотя, как оно сказало: «Я улечу так далеко в горы, что вы меня не скоро дозоветесь».
С этими словами чудище учтиво поклонилось, разбежалось и взлетело ввысь, а люди махали ему руками, пока оно не превратилось в маленькую точку в поднебесье.
— Ну а теперь, хотите вы этого или нет, большую часть дня нам придется проспать, — сказал сэр Джон. Он прекрасно видел, как устали и Аматус, и Каллиопа, и Сильвия. Да и он сам еле держался на ногах.
— Я постою в дозоре, — вызвался Кособокий.
— Первым постоишь, — уточнил сэр Джон. — Мы все должны отдохнуть.
— Я не устану.
Сэр Джон, наверное, мог бы с этим поспорить, но фигура Кособокого, по обыкновению окутанного массой плащей, капюшонов и позвякивающего уймой оружия, являла собой столь устрашающее зрелище на фоне раннего ясного утра в горах, что слова застряли у герцога в горле.
— Ладно, — выдавил Слитгиз-зард, — я на тебя надеюсь. Кому, как не тебе, лучше знать, готов ли ты к бою.
— Благодарю, — буркнул Кособокий и уселся на траву на пригорке, да так вальяжно, словно собрался весь день посвятить наблюдению за птичками и бабочками. Психея подошла к нему и тихо села рядом. Аматус собрался было что-то возразить, а Каллиопа с Сильвией стали наперебой требовать, чтобы следующий дозор поручили одной из них, но сэр Джон шикнул на них, словно на расшалившихся детишек, и сам улегся спать только тогда, когда все они задремали. Но перед тем, как уснуть, он бросил взгляд на пригорок и заметил, что Психея положила голову на плечо Кособокого.
Когда сэр Джон проснулся, день уже клонился к вечеру, а Кособокий сидел все в той же позе на том же самом месте, словно и не двигался все это время, — вот только на шее у него красовался венок из одуванчиков. Сэр Джон хитро улыбнулся, заметив Психею, которая продолжала собирать одуванчики неподалеку. Затем он уселся на траву и увидел множество бабочек, порхавших над лугом. Сэр Джон вымок от росы, и теперь ласковое солнце приятно грело спину. Сэр Джон с чувством потянулся, но тут же вспомнил о том, что король почти наверняка погиб, а с ним скорее всего герцог Вассант и Седрик, и что от Королевства осталось только то, что было видно отсюда. Отдельные гарнизоны, если они еще и сохранились, падут, как только о них вспомнит Вальдо.
Сэр Джон поднялся на ноги. Поясница неприятно похрустывала, ноги затекли и ныли, — все это напомнило о том, что хоть он пока силен и ловок, но все же уже не так молод, как в дни своей бесшабашной юности.
Психея радостно помахала ему рукой. Кособокий встал и спустился с пригорка.
— Все было тихо, — сообщил он. — Спокойно, замечательно. Если вы считаете, что отдохнули и набрались сил, было бы лучше тронуться в путь.
Психея набросила на шею сэра Джона ожерелье из одуванчиков и улыбнулась ему.
