Так размышлял Лей'Иллиолис по дороге во дворец Светозарной. Свою помолвку Кай'Меллианир должна была отметить приказом о военных действиях. Погруженный в раздумья и сладкие мечты, владыка не замечал тяжелого взгляда, которым провожал его Тай. Лицо будущего светлого князя оставалось невозмутимым, сознание же корчилось от брезгливости. Старый дурак! Кровопийца, упырь, одержимый жаждой убийства! Как же неприятен был утонченному музыканту и поэту его сообщник! Ничего, он уже выполнил свою функцию. Скоро от вояки можно будет избавиться. Тай приготовил для туповатого сообщника забавный сюрприз.
Во дворце все прошло именно так, как планировал Элл'Ситайар: торжественный ужин, объявление о помолвке, чествование нареченных жениха и невесты. А под конец Мелли, послушная воле возлюбленного, объявила о начале войны с людьми. В тот же вечер эльфийское войско напало на Лесной край.
* * *
«Справедливости! Справедливости!» — доносился с площади вопль многотысячной толпы. Это слово стало лозунгом мятежа. Мужчины и женщины, дети и старики, моряки, торговцы и ремесленники, словно заклинание, словно молитву выкрикивали это заветное слово: «Справедливости!»
Мы находились в самом центре дворца, в просторном зале. Отсюда ответвлялось множество коридоров, ведущих в разные уголки императорской резиденции. Помимо четверых имперских гвардейцев, в путешествии по родовому гнезду, которое все еще могло таить опасности, принцессу сопровождали Вадиус, дядюшка Ге, Лютый и ваш покорный слуга. Это не считая оравы придворных, конечно. Но Дарианна милостиво отпустила исстрадавшихся аристократов, и дворяне, несколько дней самоотверженно терпевшие походные условия, радостно устремились по домам, приводить себя в порядок. Грациус с Дживайном, Александриус, Дрианн с Лиллой и остальные повстанцы остались на аллее перед дворцом. Лорд Феррли при всем желании не смог бы проникнуть внутрь здания, защищенного от сил мрака мощнейшими заклятиями. Поэтому, пробормотав извинение, демон спешно и незаметно испарился перед входом.
Конечно, никто и не думал препятствовать нашему продвижению. Во дворце было непривычно пусто. Лишь изредка попадались слуги, низко кланявшиеся принцессе. Келдина нигде видно не было. Я подумал, что принц, скорее всего, прячется в своих покоях, льет слезы и гадает, какую участь уготовила ему неугомонная сестра.
— Ваше высочество, — почтительно проговорил Копыл, — ваш народ взывает к вам.
Старый волшебник указал на витражную дверь, ведущую на балкон:
— Следует выйти к народу, ваше высочество.
— Потом, все потом, — нетерпеливо бросила Дарианна. — Сейчас я должна видеть отца.
Девушка пересекла зал и решительно распахнула одну из дверей, мы последовали за ней. Преодолев длинный коридор, остановились перед покоями Ридрига. Два мага, охранявшие вход, помахали над нами серебряными жезлами и посторонились, освобождая путь. На мгновение принцесса замерла, собираясь с силами, сделала глубокий вдох, потом шагнула внутрь. Не останавливаясь, Дарианна пробежала через гостиную и проследовала прямо в опочивальню. Мы с Копылом вошли вслед за ней, остальные топтались на пороге. В спальне было душно, исходили жаром дрова в растопленном камине, застоявшийся воздух пах ароматическими свечами, горькими травами и болезнью.
— Отец… — прошептала принцесса.
Я не сразу понял, что лежащий на кровати истощенный седой старик и есть император. Когда я видел Ридрига в последний раз, он выглядел постаревшим и больным, но сейчас монарх окончательно превратился в бессмысленную развалину. Он смотрел на дочь мутными выцветшими глазами и не узнавал ее. Силился что-то сказать, но слюнявый рот исторгал лишь шипение вперемешку с болезненными стонами. Худые руки, обтянутые пергаментной кожей, бессильно покоились на шелковом одеяле, иссохшие пальцы сжимали какую-то пушистую вещицу. Рядом с императором, положив ладонь на его костлявое плечо, сидела Галианна. По всей видимости, дикая кошка находилась подле Ридрига днем и ночью, продолжая отравлять его своей аурой, в которой крылись невидимые споры болезни. Девушка стала еще прекраснее, хотя ее красоту уже трудно было назвать человеческой. Потому что у людей не бывает настолько ярких зеленых глаз, настолько нежной, ровной, сияющей изнутри кожи. Так может выглядеть вампир, вытягивающий из своей жертвы последние соки, наливающийся при этом силой и порочной, завораживающей красотой. Но вампиров не бывает. Просто Вериллий хорошо поработал над астральными чарами. Поймав мой взгляд, Галианна томно изогнулась и наградила меня ослепительной улыбкой, которая лишь подчеркнула брызжущую из глаз холодную ярость.
— Убрать, — негромко бросила принцесса, не удостоив блудницу даже мимолетным взглядом.
Два дюжих гвардейца аккуратно взяли Галианну под руки и сдернули с кровати. При этом тонкий шелковый халатик, ничуть не скрывавший, а скорее открывавший ее прелести, распахнулся. И под ним не было ничего, кроме самой Галианны. Я ничуть не сомневался, что этот конфуз был подготовлен заранее и рассчитан на меня, но все же не мог не смотреть на совершенное, великолепное тело бывшей любовницы. Дарианна брезгливо поморщилась, а дикая кошка издевательски расхохоталась.
— Далеко не уводите, заприте где-нибудь, — приказала принцесса.
Блудницу вывели из опочивальни, и Дарианна, казалось, сразу забыла о ней. Опустившись на колени рядом с ложем Ридрига, она гладила его седые волосы, целовала худые узловатые руки, шептала что-то успокаивающее. Мы молча стояли рядом, боясь неосторожным словом или движением помешать этому печальному выражению дочерней любви. Наконец принцесса обернулась к нам. Ее побледневшие щеки были мокрыми от слез, в глазах застыла боль.
— Его можно спасти? — робко, с затаенной надеждой спросила она.
— Мы сделаем все возможное, ваше высочество! — воскликнул Копыл. — Я осмотрю ауру его величества, затем соберу консилиум. Только вот распоряжусь снять с опочивальни заклятия и артефакты, гасящие тонкую магию.
Чародей выбежал из комнаты, а Дарианна вновь повернулась к отцу. Я тихо присел на пуфик возле кровати. Конечно, с императором будут работать лучшие целители Галатона и самые искусные астральные маги. Я собирался только взглянуть на ауру Ридрига, применив способ, который уже однажды оказался действенным. Настроившись, я обратился к Вселенной, ощутил ее бесконечность, медленно сливающуюся с моим сознанием. Отпустил ее и оказался в астрале. Представшая передо мной картина подтвердила самые худшие опасения. Энергетическая оболочка императора была пронизана серыми нитями. Они впились в ауру, вросли в нее так плотно и густо, что я не видел способа извлечь их оттуда. Вернувшись в свое тело, я решил пока ничего не говорить Дарианне. Возможно, консилиум чародеев и сумеет очистить энергию Ридрига. Но последствия… это было слишком страшно, и я не находил в себе силы рассказать девушке, как обстоят дела. Пусть ей сообщает об этом Копыл. Я же ограничился тем, что подошел к Ридригу и потянул из его пальцев небольшой меховой шарик. Лишившись его, император захныкал, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку.
