— Джерри сюда не войдет, — заверил меня Джон-Джулиан. (Адам на мгновение приоткрыл глаза, и я увидела, что зрачки у него желто-золотистые и гневно горят.) — Его присутствие производит на Адама такое же действие, как на моего деда. Даже наркотики его не успокаивают, и Джерри вынужден держаться подальше. Наш человек будет на страже еще только пять минут. Следующий охранник — враг, но после него заступит Шон, один из наших. Его смена два часа. — Джон-Джулиан продолжал сообщать то, что я уже знала: повторял, чтобы я точно все запомнила. — Шон поднимется сюда, чтобы помочь тебе, если сможет. Охранники обычно остаются внизу, за исключением самой первой смены. Но ты должна оставить их связанными до смены Шона — на всякий случай, вдруг кто-нибудь зайдет. Один человек сторожит пленных, и еще четверо патрулируют окрестности. Один из них постоянно обходит склад. В доме есть электричество и спутниковое телевидение, так что большинство свободных от дежурства — там. Никто не ожидает, что стая Адама так быстро его отыщет, поэтому они спокойны.
Основную нагрузку по охране пленников несли люди Дэвида, потому что у Джерри было мало таких, кому он мог бы доверить беспомощную пятнадцатилетнюю девочку: такие способности не очень востребованы в мире наемников и одиноких волков. Дэвид сказал, что Джерри заплатил им, чтобы они остались и несли охрану. Джерри как будто считал, что Дэвид не станет действовать против него, пока получает плату.
Пока Джон-Джулиан инструктировал меня, я осматривала комнату, в которой совсем не было места, где можно было бы укрыться. Если никто не выйдет, я могу прятаться за дверью или в большом шкафу с отодвигающейся дверью, — некоторые клише являются клише, потому что действуют. У охранников не будет причины обыскивать комнату, если Адам и Джесси — в ней.
Джесси наконец зашевелилась, поняв, что он говорит не с ней. Она неловко повернулась, чтобы получше разглядеть меня, и издала хриплый звук, приглушенный кляпом.
— Тише, — попросил ее Джон-Джулиан и снова обратился ко мне:
— У тебя около четырех часов. Мы их отвлечем — это не моя работа, но ты поймешь, когда услышишь. Твоя задача — свести этих двоих по лестнице в комнату, ближайшую к большой гаражной двери. Там тебя найдет дедушка, и мы выведем вас.
Я кивнула, и Джон-Джулиан поставил на пол сумку.
— Удачи, — негромко произнес он и вышел, закрыв за собой дверь.
Я, не теряя ни минуты, переменилась, достала одежду и надела белье, темную футболку и тренировочные брюки. Переодевшись, приладила наплечную кобуру и сунула в нее пистолет. Он был заряжен и готов к действию. Я прихватила также «Смит-и-Вессон» приемного отца. Он слишком велик для такой кобуры, но пули из «Магнума 44» делают гораздо большие отверстия, чем девятимиллиметровые. Если все пройдет нормально, ни тот, ни другой мне не понадобятся.
Я уловила краем уха, как кто-то поднимается по лестнице, и, что для человеческого слуха очень неплохо, поняла, что не различила, как спустился Джон-Джулиан. Предполагая, что это новый охранник, я схватила сумку и, держа в руке пистолет, спряталась в шкафу. Дверца его раздвижные, и я оставила ту часть, что дальше от меня, открытой, как и было.
Я видела, как дернулась Джесси, когда кто-то отодвинул запор и открыл дверь.
— Привет, красавица, — сказал охранник. (Я чувствовала запах чеснока, который он недавно ел, и еще чего-то кислого и нездорового. Это был не вервольф, но я бы не хотела, чтобы такой человек оказался вблизи Джесси.) — Я тут, чтобы отвести тебя в туалет. Если будешь мила со мной, я даже позволю тебе что-нибудь съесть. Бьюсь об заклад, ты голодна.
Он подошел к Джесси, и я получила возможность разворотить ему спину. Искушение было тем более сильно, что я видела панику в глазах Джесси и исходящий от нее запах страха.
Адам зарычал, но охранник достал пистолет, повернулся и нажал на курок. Джесси издала ужасный, невероятный звук. У меня палец лежал на спусковом крючке, и я едва не выстрелила, когда поняла, что раздался только легкий щелчок: оружие было заряжено шприцем с транквилизатором. Если бы у наемника был слух вервольфа, мне пришлось бы его прикончить, потому что я не удержалась и сглотнула, когда он пальнул в Адама.
— Это тебя немного успокоит, — произнес охранник, по-видимому, обращаясь к Адаму. Убрал пистолет в кобуру и согнулся, развязывая ноги Джесси. Если бы он взглянул через плечо, то увидел бы меня — как видела Джесси.
Я покачала головой, показала на свои глаза, потом на охранника. Она поняла, потому что перестала смотреть на меня — теперь она уставилась в потолок.
Кто-то поднимался по ступенькам — возможно, привлеченный звуком выстрела, хотя и очень тихим. Но охранник как будто этого не слышал. Дверь была открыта, так что второй охранник сразу вошел. Этот был вервольф. Я не могла его видеть, но чувствовала его запах.
— Здесь пахнет зверем, — сказал он таким низким басом, что голос казался приглушенным.
Вначале я была уверена, что он говорит обо мне.
Охранник, который находился прямо передо мной, дернулся, очевидно, захваченный врасплох. Если бы он скосил глаза, то посмотрел бы прямо на меня, но внимание его было занято пришедшим.
— Ты зверь, Джонс? — спросил тот с мягкой угрозой в голосе. — Я — да.
Джонс попятился, наткнулся на кровать и сел частично на Джесси. Я могла бы объяснить ему, что он поступает глупо: нельзя пятиться от хищника — это внушает тому опасные мысли.
Когда Джонс промолчал, вервольф рассмеялся.
— Мне кажется, босс приказал тебе не приближаться к девочке. Разве я не прав?
Не знаю, что делал вервольф, но, должно быть, что-то пугающее, потому что Джонс издавал негромкие звуки. Вервольф, крупный рыжеволосый мужчина с темной, коротко подстриженной бородой, наконец прошел вперед. Он схватил Джонса обеими руками за плечи и, крякнув от усилия, поднял с кровати. Повернулся к двери и бросил более легкого человека через комнату. Я не видела, как Джон упал на пол, но слышала, как он ахнул.
— Убирайся, — велел вервольф.
Джонс сверзился по лестнице, но я совсем не была уверена, что это улучшает положение. Оставшийся гораздо опасней. Он говорил о зверях. Может, учуял меня? Или насмехался над Джонсом?
Я стояла неподвижно, если не считать легкой дрожи, которую не могла контролировать, и старалась думать о чем-нибудь хорошем. Страх обладает сильным запахом, но Джесси испугана за нас обеих, и я надеялась остаться незамеченной.
— Ну хорошо, ангелочек, давай развяжемся, — мягко сказал вервольф Джесси; возможно, этот голос меня бы успокоил, если бы я не чувствовала запаха его похоти. Джесси не могла его чувствовать и потому немного расслабилась.
