Поворот за поворотом, высокая арка, ведущая в квадратный внутренний дворик — и мы оказались у дверей дома Дифолии. Путь занял не так много времени и сил, как мне показалось при упоминании «другого конца города». Должно быть, Тантарон совсем небольшой.
— «Постоялый двор дядюшки Дегра», — вслух прочитала я. — Так это здесь ты живешь?
— Дегр мой дед, — пояснила Диф. — Да ты не бойся, я не возьму с тебя и шолуха! Я же обещала.
— Если что, я заплачу́, — уверила ее я.
— Даже и не думай. Я обещала.
Переубеждать ее я не стала, хотя заметила, что деньги девушке совсем не помешают. На ней было длинное коричневое платье из дешевой ткани, обычный серый плащ, шерстяной жилет и видавшие виды ботиночки. Я посмотрела на свою обувь. Сапоги у меня тоже не отличались новизной, а уж одежда после всего случившегося больше напоминала лохмотья. Надо будет раздобыть ниток, починить одежду да хорошенько выстирать — благо, сумка с одеждой осталась при мне. Если, конечно, починить и отстирать удастся.
Дверь была закрыта, и Дифолии пришлось долго стучать, прежде чем она распахнулась. Седой старичок, от которого сильно пахло перегаром, при виде нас сильно удивился.
— Ты же не выходила! — воззрился он на Диф. — Я и дверь закрыл, думал…
— Меня с утра дома нет! Дай нам пройти.
— Как с утра? — спросил дед и сыто рыгнул. Я поморщилась от вони. — А это кто?
— Моя подруга. Дай пройти, — девушки отодвинула старика в проеме. Я нырнула за ней, стараясь не дышать.
Мы прошли в коридор по старым, давно не стиранным половичкам. Потолки здесь были на диво высокие, «украшенные» посеревшей от пыли паутиной. На встречу нам попались пара мужчин весьма сомнительного вида. Наверное, постояльцы — хотя я бы таких и на порог не пустила. Они проводили нас долгими взглядами, не предвещающими ничего хорошего. Я поторопилась поскорее уйти от них подальше.
Дифолия повела меня на самый верх нелепого трехэтажного здания. Лестница была крутой, с выщербленными ступеньками и шаткими перилами, которые, казалось, вот-вот рухнут. Пару раз я оступалась, не успевая за быстрым шагом девушки, и чуть не падала вниз. Сломать себе что-нибудь, упав с такой высоты, было легче легкого. Третий этаж казался непомерно высоким — все из-за высоких потолков, даже дом моей матери вроде бы был чуточку ниже.
— Проходи, — Диф ключом открыла единственную дверь на последнем этаже.
Я зашла в чистую светлую комнату с двумя огромными окнами, из которых открывалась удивительная панорама на город. Грязный Тантарон неожиданно показал мне свою другую сторону. Черепичные крыши, чисто вымытые недавно прошедшим дождем, блестящая поверхность Яньки, на которой стоял город и уходящее на ночь солнце — все вместе это напоминало мне одну из самых лучших картин модного нынче художника Мариэля.
— Красиво, правда? — с гордостью спросила Дифолия. — У меня раньше была другая комната, на первом этаже, побольше, но я попросила деда переселить меня сюда.
— Очень, — честно отозвалась я. — Куда можно положить сумку?
— На стул или прямо на кровать, как тебе удобнее.
Я кинула сумку на кровать и попробовала сформировать на ладонях шар. Увы, магия все еще не возвратилась, хотя голова была ясной и никаких эффектов отвара я больше не ощущала. Может, стоит подождать еще хотя бы минут десять, и магия вернется?
— Я принесу нам поесть, подожди тут, ладно? — сказала Диф и, не дождавшись возражений, вышла за дверь.
Я осталась наедине с сумкой, которую пока не могла открыть. После пары случаев с карманниками в Тасшобе заклинания на сумки я накладывала такие мощные, какие только могла наложить. Конечно, против более даровитых магов, чем я, они бы не выстояли, но от ведьмаков да самоучек стояли исправно. Внешние карманы, на которые заклинания не распространялось, как я и предполагала, оказались пусты. Ну и ладно, нож и зелья не такие уж и бесценные.
Сконцентрировавшись, я все-таки попробовала снять заклинание. Руна на боку угрожающе загорелась, а потом погасла. Я радостно подскочила на месте, а потом осторожно раскрыла горловину. Ничего не произошло, заклинание исчезло.
— А вот и я, — с подносом в руках появилась в дверях Дифолия. — Ты что смеешься?
— Ко мне вернулась магия! — сообщила я и затанцевала на месте.
Наверное, обычному человеку непонятно, что это такое — вновь обрести силы, магию, которая делает жизнь иной. Хорошо, что Дифолия сама была без пяти минут ведьма и отлично меня поняла.
— Вот здорово, — искренне улыбнулась она. — Отметим?
Поднос опустился на стол у окна, а из платяного шкафа появилась бутылка яблочного вина. Я одобрила идею девушки, хотя последнее мое распитие горячительных напитков закончилось плачевно. Надеюсь, Дифолия даже не подумает связать меня под утро и оттащить в тюрьму.
Из буфета мигом были вытащены стаканы, по которым разлилось вино, и мы принялись за ужин. Еда на подносе оказалась вкусной и сытной, а может, мне показалось так с голодухи. Перловая каша хорошо пошла под вино, а уж овощной салат так вообще показался неземной закуской.
— Давай первый тост, — подняла стакан Дифолия. — За то, чтобы эту Итиль Трэт поскорее поймали!
Я вздрогнула от такого тоста и предложила свой вариант:
— Лучше за то, чтобы нам больше никогда не оказаться в тюрьме.
— Тоже хорошо, — одобрила девушка и залпом выпила стакан.
На пьяницу она не была похожа, но судя по деду, наследственность все-таки брала свое. Не успела я доесть кашу и допить первый стакан, как Диф уже вылакала больше половины бутылки и останавливаться на этом не собиралась.
— Хорошо пошла, — выдохнула она. — Может, сгонять еще за одной?
— Да нет, по-моему, уже хватит, — хмыкнула я.
— Надо было взять с собой Мадил! Было бы еще веселее! Или знаешь что? А давай к ней сходим! Я знаю, где она живет, она мне рассказывала…
— Давай завтра, а?
Кое-как я уговорила Дифолию никуда не идти. Хорошо, что с нами не было Мадил — успокоить двоих пьяниц я бы не смогла. В одиночку из горла выпив бутылку до дна, девушка легла на кровать и тут же громко захрапела. Я укрыла ее покрывалом и вздохнула. Совсем детское лицо и хрупкие, тонкие запястья. Мне стало ее жаль. Надеюсь, она выучится на ведьму и съедет из этого бедлама.
Взяв в руки миску с остатками салата, я села у окна. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, и последние лучи окрашивали небо в разные цвета. Когда я жила в родительском имении, то из окна моей комнаты открывалась необыкновенно красивая панорама на Левву. Я любила провожать солнце, любуясь на окрестности. А зимой, когда крепостную стену города маги покрывали толстой коркой льда, закатные лучи играли, переливались на холодном панцире. Пару раз я, тогда увлекающаяся современной живописью, пыталась перенести панораму на холст. Но таланта художника у меня, увы, нет и не было. Получившуюся нелепую мазню я спрятала за шкаф, чтобы никто не увидел. Наверное, она так там и стоит, если мать еще не велела прибраться в комнате и не переделать ее в гостевую.
