- Напалм! - взвизгнула Вера, и хрустнувший костяшками пальцев пиромант усилием воли сотворил окруживший нас пылающий занавес.
- «Геенна огненная ждет гостей, - с натугой затянул парень, на миг умолк, но тут же продолжил петь: - Мне вчера было лень, а сегодня я еду к ней…»
Языки огня, взметнувшись вверх, лизнули ледяное основание пирамиды, и врезавшиеся в них снежинки моментально растаяли, не в силах прорваться внутрь. На мгновение стало легче, но тут я взглянул на пироманта и вздрогнул.
Уж не знаю, откуда он черпал силы, да только пламя буквально обвило его, мелькая отблесками той самой геенны огненной в глазах…
Прекрасно понимая, что медлить нельзя, я усилием воли заставил разгореться неожиданно быстро заполонивший голову дар. Ясновидение расправилось, подобно хлопнувшему на ветру парусу, и меня швырнуло в самое сердце бушевавшей вокруг нас бури.
Вот только теперь я оказался к этому готов. Не пытаясь закрыться от трещавших по швам и рвавшихся под напором стихии магических полей, превратил предвидение в подобие призрачной иглы и пронзил им изнанку мира. Колдовской шторм моментально остался где-то позади, на самом краю сознания замелькали жуткие и одновременно притягательные видения, но сейчас меня интересовало лишь одно: отыскать дорогу домой.
И дар не подвел. Подобно катившейся по наклонной поверхности капельке ртути, он увлекал меня все дальше и дальше, потом просочился через границы миров и вспыхнул как миниатюрное солнце, достигнув Приграничья.
- Нашел! - заорал от восторга я и перекинул видение неподвижно замершему с чарофоном в руке Антону Василенко.
А потом мир свернулся, будто скомканная за ненадобностью салфетка, и на какой-то миг я почувствовал себя заточенным в янтаре муравьем. Но окаменевшая смола вдруг обожгла потусторонним холодом - и наступила тьма.
Будто разом выключилось солнце. Щелк, и все.
Очнулся я тоже разом. Вот еще не было ничего, кроме блаженного забытья, - и уже мороз, снег, тусклые лучи зимнего солнца…
Зимнего, блеклого, но желтого солнца!
А- а-а! Вырвались!
- Потащили.
Тут меня подняли с земли и куда-то поволокли. Стоп! Кто, куда, зачем?!
- Да не дергайся ты, - раздраженно попросил Семен Лымарь. - И так еле тащим.
- Ну и отпустите! - потребовал я, и меня бесцеремонно бросили лицом в снег.
Выругавшись, я начал подниматься, да так и замер - пирамиды не было.
- Где?!!
- Что - где? - не понял Шумов.
- Цитадель где?!
- Да успокойся ты, никуда она не делась, - потянули меня в развалины ликвидаторы.
- Сам дойду. - Я отмахнулся от них и пригляделся к засыпанной снегом едва ли наполовину гигантской воронке, вокруг которой простиралась огромная поляна. Ни деревца, ни кустика. Лес уже дальше начинается.
Неужели это мы так бабахнулись?
Да нет, снег нетронут вроде.
Что за дела? Где пирамида?!
Куда подевались полмиллиона рублей?
Но тут я приметил, что засыпавший воронку снег совершенно не отражает отблески заходящего солнца, осторожно потянулся ясновидением и ощутил зависшую над самой землей Цитадель, ставшую сейчас почему-то абсолютно прозрачной. Вот так пройдешь в десяти метрах - и не заподозришь ничего. Разве что магический фон очень уж нестабильный. Но это только колдуны и смогут почувствовать.
Нет, что ни говори, хорошая маскировка. Качественная.
Еще раз оглядевшись и не заметив ничего примечательного, я направился к руинам какого-то трехэтажного корпуса, в котором уже скрылись Семен и Алекс. Почти сразу почувствовал чей-то внимательный взгляд и скорее угадал, нежели уловил ясновидением отблеск оптического прицела в одном из окон верхнего этажа.
Ага, Вера на посту. Выходит, что бы с нами ни стряслось, ситуация некатастрофична.
Непонятно только, где именно мы находимся и что это вообще за здание. Больше всего оно какой-то хозблок напоминает: внутренний дворик высоким бараком прикрыт, капитальный гараж, поваленные ворота. Но почему посреди леса?!
Ладно, сейчас попробую разузнать…
Первым, на кого я наткнулся в доме, оказался сидевший у костра Напалм. Стянув с головы кожаную кепку, которая в сочетании с зимним камуфляжем смотрелась просто нелепо, пиромант прижимал к лысине невесть где раздобытую сосульку. Время от времени он страдальчески морщился и вытирал со лба талую воду.
- Ты как? - вместо приветствия поинтересовался он у меня.
- Нормально, - пожал я плечами, присаживаясь рядом. - Башка только болит.
- Вот и у меня болит, - вздохнул парень.
- Несмертельно.
- Как сказать…
- Да перестань ты! - Я оглядел пустую комнату с занесенным снегом полом и спросил: - Остальные где?
- Вера караулит, Петрович колдунов откачивает, они совсем плохие. Парни мне помогать должны, да только, - пиромант повысил голос до крика, - ни фига я этих бездельников не наблюдаю!
- Не ори! - попросил Семен Лымарь, с кряхтением заволакивая в комнату покрытую изморозью столешницу. - Мы Делом заняты.
- Не то что некоторые, - подтвердил Алекс и сложил у костра деревянные ножки.
Впрочем, саму столешницу на растопку Лымарь решил не пускать и закрыл ею выходившее во внутренний дворик окно. Сразу будто и сквозняк не так тянуть стал и потеплело.
- Делом они заняты! - скривился Напалм. - Снег подметайте.
- Мы тебе домработники, что ли?! - возмутился Лымарь.
- Семен, - заглянул в комнату Виктор Петрович, - освободишься, бери ружье и смени Веру.
- Яволь, - сразу же зашагал к приставленному к стене карабину Лымарь. - Погреться не дадут…
- Успеешь еще, - хохотнул Шумов и какой-то фанеркой принялся сгребать с пола ко входной двери снег. - А вы чего сидите? Помогайте!
- Мы освобожденные, - покачал головой Напалм и тут же сморщился от боли.
- Я б сказал, кто вы…
- Лучше сигаретой угости. - Пиромант выкинул почти полностью стаявшую сосульку и осторожно погладил себя по голове. - С этими перепадами магической энергии чуть копыта не откинул.
- На, - протянул ему сигарету Алекс. - И чайник поставь.
- Поставлю.
Напалм отправился на улицу набрать в чайник снега; я поднялся и, не чувствуя ни рук, ни ног, поплелся по коридору, ориентируясь на раздававшиеся из внутренних помещений голоса.
- О, вовремя ты! - обрадовался копавшийся в своем саквояже Виктор Петрович и сунул мне заполненную какой-то синей жидкостью мензурку. - Пей.
- Это чего еще?
Я выдернул пробку, осторожно понюхал содержимое, но пить не стал. Вместо этого присмотрелся к бледным словно мел Славе и Оксане, которые с остекленевшими глазами сидели, прислонившись друг к другу. Василенко и вовсе валялся пластом прямо на полу.
