Его слова были искренними и горячими, сидящие рядом мужья, улыбаясь, поглядывали на меня, только глазами говоря: «Ну а мы что говорили? Он уже ковриком у твоих ног. Он без ума от тебя».
– Мы все же хотели бы знать: где наша жена? – через какое-то время спросили эльфы – истинные Милисы, их встревоженные взгляды перебегали от одного правителя на другого.
Я еще не знала о том, что случилось с этой женщиной и почему все мои мужчины так злятся, потому тоже с нетерпением ждала ответа. Тем более что они не просто так пригласили за стол сюда всех.
Говорить стал Фарго, причем желваки на его лице так и ходили.
– Ваша жена совершила преступление, – Фарго дождался, когда все истинные Милисы охнут. – Она обратилась к магии крови и совершила обряд, направленный на уничтожение короля эльфов Сульгенэля Лавридани.
Я посмотрела на эльфа, который тоже стал словно камень, его злые сейчас глаза рассматривали мужей некогда и его жены.
– Она повредила рассудок своего короля, чтобы обманом нанести брачные вязи истинных, – за столом все молчали и смотрели на дракона. – Только настоящая истинная смогла спасти своего нареченного от мучительной смерти и тем самым спасла всех эльфов, которые не смогли бы прожить и нескольких десятков лет без магии своего правителя, носителя сильной крови.
– Но… но… – один из истинных Милисы обратился уже к самому королю эльфов, – наша жена не могла посягнуть на вашу жизнь, она сама эльфийка, и не могла не знать, что после вашей смерти тоже не смогла бы долго прожить.
– Она хотела иметь в истинных самого короля, – Фарго опять смотрел грозным взглядом на совершенно опешивших мужей Милисы. – Она не знала, что погубит своего правителя, но это не уменьшает ее вины. Незадолго до покушения на правителя, она таким же образом повредила рассудок другого эльфа, который ее любил и хотел быть для нее истинным. Она не могла не видеть, что погубила своего наложника, и тем не менее провела обряд и на своем короле. Помимо одной загубленной жизни, а ее наложник скончался сегодня утром от ужасных болей, она нанесла вред более чем пятидесяти своим наложникам. У них были осушены все магические каналы, и придут ли они когда-нибудь в норму, тут уже только Богиня знает.
– О Богиня! – взмолился совершенно шокированный муж Милисы.
– Что будет с нашей женой? – побелевший эльф смотрел с ужасом на своего короля.
А Сульгенэль точно так же ошарашенно смотрел на Фарго, потому как еще не знал всех подробностей деяний Милисы. Но заговорил Дашен.
– Мы не хотим гневить Богиню еще одной бессмысленной утратой женщины в нашем мире, – он был спокоен и смотрел свысока на мужей той, о которой ему и говорить не хотелось. – Я лично сотру память всей ее жизни, оставив лишь детство и отрочество. Вы вшестером, и только в таком составе, увезете ее как можно дальше с наших глаз, отстроите новый для нее дом, потому как старого поместья больше не существует, и никогда не позволите ей принимать мужей, если только они действительно не будут ей истинными.
– Мы согласны, – они все вшестером подскочили, не зная падать ли на колени, или кланяться, но они действительно были очень рады такому решению.
– Тогда ступайте собирайтесь, – махнул Фарго. – Завтра же вам выделят животных и все документы по обретению новых владений. Вы можете собрать все ценное, что у вас есть, но увести только то, что удастся взять с собою.
– Спасибо, – они принялись кланяться так низко, как только могли, и уже через минуту их в столовой не было.
– А вы не боитесь, что они теперь вовсю будут говорить об этом? – спросил тот самый Эриниэль, что так верил все это время в своего короля.
– Я наложил на них ментальные блоки, они всю жизнь помнить будут об этом разговоре, но никогда и никому не смогут о нем рассказать или написать.
– А что будет с теми, кто обрядами связан с эльфийкой? – мне даже имя ее не хотелось говорить.
– Тут уже сложнее, – задумался Дашен. – Есть один способ, он предусмотрен для разрывания брачных уз, если найдена истинная. Пока можно просто оборвать эти узы, ведь они не истинны, а истинную в обряде включить как будущую. В конце-то концов, все в руках Богини.
– Как и то, что теперь у нас могут родиться дети, раз мы смогли собрать всю сильную кровь в семье, – улыбнулся мне Риар.
– Дети? – удивился Сульгенэль.
– Да, – улыбнулась я эльфу, он тут же повернулся ко мне и, тоже улыбаясь, принялся целовать мне руку. Видимо, это его успокаивало. – Богиня сказала, что когда у нас в семье будет вся сильная кровь этого мира, то родятся дети, которые и принесут благоденствие Расшарду.
– Я бы уже сегодня хотел пройти обряд с тобою… сейчас, – он тут же поправил себя, с надеждой вглядываясь в мои глаза.
Ну а я что, у меня все свадьбы в этом мире были одна лучше другой, так что зачем выделяться с каким-то пышным торжеством и в этот раз? Посмотрев на своих мужей, я увидела улыбки на их лицах, поэтому, облизнув немного пересохшие губы, неуверенно кивнула.
Меня тут же подхватили на руки и закружили, весело смеясь.
– Тогда сейчас же идемте в храм, я хочу, чтобы Богиня присутствовала при моих клятвах, – он так и не отпустил меня, а понес на улицу в сторону парка.
Уже через несколько минут в храме и за его стенами собралось множество существ, которые ожидали самого важного события в жизни своего короля эльфов – его брачного обряда с истинной.
Меня держал за руку Сульгенэль, по сторонам выстроились мужья и нареченные, а я смотрела на Богиню, которая стояла в стороне, среди множеств существ, пришедших увидеть обряд, и улыбалась мне, все еще держа в руках мой подарок.
Я склонила голову в знак почтения Богине, потому как она подарила мне целый мир, в котором я нашла таких замечательных мужчин. Смотря на эльфа, глаза которого просто сияли от счастья, я поняла, что уже давно приняла их всех, всех своих мужчин, и для каждого было только вопросом времени, когда мы станем едиными.
Мои смелые и такие мужественные наги с тоской смотрели на меня, и я послала им улыбку, наполненную теплотой и обещанием. Котики просто улыбались, пытаясь быть серьезными во время моих переглядываний. А дракончики так вообще были внимательны и серьезны, видимо, на публике полагалось так, но в глазах я-то видела чертят, которые только удобного времени ждали, чтобы показаться.
Слова короля эльфов пронеслись под сводами храма, словно журчащая музыка. Я повернулась к своему Сульгенэлю и утонула в его фиалковых глазах. Он говорил сердцем, задевая все струны моей души. Возвышал свой голос над ахающими подданными и друзьями, заставляя меня словно от дуновения ветерка дрожать.
Когда я ответила согласием, испив нашу чашу, на моей руке появился пятый узор, а у эльфа по обеим рукам, словно морозные узоры на окне, полезли завитушки, украшая зеленым цветом его кожу.
– Это просто невероятно, – послышалось со стороны.
– Как красиво, – шептали с другой.
– Настоящая истинная, – раздавалось повсюду.
Мой поцелуй был целомудренным и красивым, не тот жадный и ненасытный, что нам обоим с Сульгенэлем вскружил головы, а благодарный, несущий много обещаний и надежд.
К вечеру была коронация и бал, я даже не успела опомниться, как меня, всю такую растерянную, забрали мои оборотни, переодели в шикарное платье, что принесли эльфы. Это было светло-серебряное платье с корсетом и пышной юбкой.
Все платье было вышито мелкими кристалликами, четко повторяя узор расцветающих цветов, что-то наподобие наших пионов, когда множество лепестков, и все они полуоткрытые. Подъюбники под верхними слоями платья были белоснежные и изготовлены из очень из тонкой ткани, словно маленькие ножки паучков их лично ткали. Эта ткань сама по себе серебрилась и сияла. Верх платья кое-где открывал взору эту сияющую ткань, и от этого платье казалось еще нежнее и невесомее. Каждый кристаллик вышивки тоже сиял от любого попавшего на него лучика света, потому весь мой наряд казался нереальным. На голову мне водрузили корону, удачно подчеркивая цвет моих глаз – полупрозрачного голубого неба.
