наказывает нас по нашим грехам. Почему бы тогда не выбрать путь полегче и не прожить подольше? По крайней мере, тогда я останусь верным тебе.
Я готова была спорить с ним. Я бы попыталась вытащить его из этого омута отчаяния, в который он нырнул с головой, убедить отказаться от предложения Максена, но в этот момент вошли две служанки короля.
— Леди, — явно нервничая, сказала одна из них, — леди, вы принимаете дар короля?
Я посмотрела на Бедивера. Он все еще стоял, поглаживая шелк, и не спешил оглянуться на меня. Если бы мы уже заработали свое проклятие, платье мало что изменило бы. Но я не могла, как Бедивер, рассматривать мир с позиций философии, когда одно предательство может изменить мою природу. Я знала, что я преступница, что я бесчестная женщина, и все же я не хотела опозорить себя или своего мужа еще больше, и принять хотя бы на одну унцию бесчестия больше, чем уже приняла.
— Передайте королю мои глубочайшие извинения, — сказала я служанке. — Императорский пурпур для меня сейчас слишком благородный цвет, и мне не подобает носить его. Кроме того, он не идет к моим волосам.
Служанка вздохнула, кивнула, подняла платье и накинула его себе на руку.
— Знаете, леди, это неблагодарно, отвергать подарок, столь щедро преподнесенный столь великим королем. Но чтобы не опозорить его на пиру, король предлагает вам другое платье. — Она хлопнула в ладоши, и в комнату вошла еще одна служанка. Она осторожно несла сине-зеленое платье и большую золотую диадему, украшенную янтарем и синей эмалью. Я вежливо поблагодарила их и попросила передать мою благодарность королю. Когда они ушли, я снова посмотрела на Бедивера. Не могла я сейчас препираться с ним, погруженным в такое отчаяние. Слова бесполезны. Я просто подошла и обняла его, успокаивая, как мать успокаивает больного ребенка.
Итак, этой ночью мы идем на пир. Я решила, что приглашение касается всех, но когда вошла в Зал под руку с Бедивером, оказалось, что я здесь единственная женщина. Я остановилась на пороге, чувствуя, как к лицу приливает кровь под взглядами множества мужчин. Здесь собрался далеко не весь отряд Максена. В римском городе не нашлось подходящего Зала, чтобы вместить всех, но и тех, кто собрался, вполне хватало. Тяжесть взглядов я ощущала всей кожей. Я подумала: не развернуться ли и уйти, но потом забыла обо всем, потому что за высоким столом, рядом с Максеном, увидела Кея.
Вход в римскую парадную комнату, которую Максен использовал в качестве Зала, находился за помостом, поэтому Кей повернулся, чтобы посмотреть, на кого это направлены взгляды всех присутствующих. Наши взгляды встретились. Кей побагровел и вскочил на ноги.
— Что происходит? — сердито поинтересовался он у Максена. — Я же доставил вам письмо, и вы сказали, что у вас в крепости их нет!
— А их и не было, — не моргнув глазом, ответил Максен. — Они прибыли сегодня днем. Я их привез. Садитесь, лорд Кей. — Король смотрел на Кея, закусив верхнюю губу.
Но Кей и не подумал сесть.
— Вы что же, намереваетесь предоставить им убежище? Они должны быть вашими пленниками, а не гостями!
— Возможно, так и есть. Давайте поговорим об этом завтра, лорд Кей.
— Я служу моему господину, — резко произнес Кей, — и мне не подобает есть и пить с его врагами.
— Здесь я господин, — окрысился Максен. — Хочешь, оставайся гостем, хочешь — ступай вон, а они здесь останутся.
Я отпустила руку Бедивера и подошла к рыцарю, кипевшему от ярости.
— Кей, я понятия не имела, что ты здесь, но мое сердце поет, когда я тебя вижу. Если милорд разрешает, пожалуйста, оставайся. Расскажешь, что в Камланне. Больше всего на свете я хочу услышать последние новости. А если не можешь остаться… Лорд Максен, я готова уйти и уйду, лишь бы не подвергать вашу честь такому унижению, не прогонять гостя и посла с вашего пира.
Максен закусил губу и сердито посмотрел на меня. Действительно, это был бы скандал, нарушение закона гостеприимства. Кей чуть все не испортил.
— Миледи, - начал он, и сам сморщился от отвращения, настолько фальшиво это прозвучало. — А-а, к Йфферну все эти дела! Леди Гвинвифар! — он задохнулся от обуревавших его чувств. А я взяла его за руку и прижала к сердцу. Сама удивляюсь, насколько обрадовалась, увидев его. В какой-то момент мне даже показалось, что с меня смыли всю пыль и грязь последних дней, и я могу опять быть самой собой. Кей все еще выглядел сбитым с толку, но почти непроизвольно схватил мою руку и сжал обеими своими ручищами. — Что говорить, миледи, — сказал он уже потише. — Вы столько лет пробыли моей леди! Не могу я говорить по-другому. Мы же друзьями были, вы, я и Бедивер. Наверное, стоит мне уйти, и пусть люди болтают, что хотят, о гостеприимстве короля Максена. Но если он все же захочет следовать обычаям, оно и к лучшему. А завтра вместе отправимся в Камланн.
— Не имею ничего против, да еще в такой компании, — улыбнулась я.
Кей церемонно усадил меня справа от себя, именно на то место, которое Максен для меня и предназначил, а Бедивер сел рядом со мной справа. Он не поздоровался с Кеем, сидел, уставившись в стол. Кей тоже не сказал ему ни слова. Правда, я подумала, что у этих двоих особые отношения. Они сражались в стольких битвах, столько раз спасали друг другу жизнь, спали бок о бок в лагерях во время бесчисленных кампаний. Конечно, им трудно сейчас найти слова.
Началась трапеза. Кей внимательно посмотрел на меня.
— Что ж, миледи, — сказал он, — когда вы вошли, я подумал: вот самая прекрасная королева со времен Елены, матери Константина. А теперь вижу: вы бледны. Не заболели?
— Нет, дорога была долгая. И горе тоже не красит. Но скажи, как дела в Камланне? Как милорд Артур? И Гавейн… Вот уж тут я точно заболеваю, как о нем подумаю.
Кей странно посмотрел на меня. А позади король Максен бросал сердитые взгляды на него. Посол явно повел себя не так, как он рассчитывал. Может, он ждал ссоры, даже хотел ее? Надеялся, что Кей сорвется, покинет Зал,
