— Завтра же вы покинете нашу планету. Мы подготовим портал.
Аргза яростно оскалился, кое-как фокусируя на нём взгляд.
— Да запросто! — он снова нервно рассмеялся. — Только сначала — не хочешь ли узнать, почему я захотел поступить именно так, а не завоевать побольше твоего доверия: там, откуда я пришёл, есть другой ты. Мой личный. И — о, я могу рассказать тебе, как приятно будет трахнуть его по возвращению! Он будет ползать передо мной на карачках, стоит мне только заикнуться. Может быть ты мне не веришь? — он с неадекватной ухмылкой оглядел на его шокированное лицо. — Так взгляни сам! Я же знаю, ты можешь! Давай, взгляни и убедись!
Антэ смотрел на него с крайним недоверием, и по его глазам было видно, что он вновь борется сам с собой. Но Аргза знал как никто другой, что победа любопытства уже предрешена: всё-таки, хоть этот Сильвенио и был чужим, он всегда оставался тем же самым любопытным ребёнком, которого только помани загадкой — и он пойдёт за тобой, как дети бегают за пёстрыми бабочками.
И верно: Антэ, всё ещё сомневаясь, подошёл к нему ближе. Коснулся его висков самыми кончиками пальцев, словно бы в любой момент готовился отдёрнуть руки, но Аргза уже ощутил, как невесомые нити соединяют его разум через эти пальцы с разумом Хранителя Знаний. Правильно, подумал он со злорадным одобрением. Правильно, пташка, ты должен увидеть всё напрямую.
И он увидел. О, он увидел, и ещё как, судя по сменяющимся гримасам на его хорошеньком юном личике, не закрытом чёлкой и не испорченном рабским клеймом; по гримасам отвращения, брезгливости и неконтролируемого страха. Через минуту тот отшатнулся, разрывая контакт и тяжело дыша. Даже закрыл себе рот ладошкой, будто опасаясь, что его стошнит прямо сейчас — должно быть, для него, почти не знавшего зла в жизни, столько унизительных воспоминаний было чересчур много. Аргза продолжал торжествующе скалиться в ухмылке.
— Красочно, правда? — спросил он. — Итак, теперь ты знаешь, какая участь ожидает тебя по моему возвращению. Не-тебя, вернее, но сути это не меняет. Что ты будешь делать, мальчик?
Антэ поражённо молчал.
— Что ты будешь делать? — повторил Аргза, веселясь и понимая, что сполна отомстил за своё "наказание". — Вот перед тобой выбор: отпустить меня или оставить здесь. Но есть небольшая проблемка: ты теперь знаешь, что, отпустив, обеспечишь себе самому из моего мира такую жизнь, которую ты не пожелал бы и врагу. Оставишь здесь — нарушишь так тщательно охраняемый тобой баланс.
Он говорил уверенно, потому что ни секунды не сомневался, что тот скорее пожертвует собой, чем принципами. По отчаянью, сквозившему в светлых глазах напротив, он видел, какие сомнения раздирают Сильвенио, но видел и то, что Антэ сам знал, на какое решение обречён. Маленький глупый мальчик, не способный отстаивать собственное благополучие, кто о тебе заботится здесь, где нет своего Аргзы Грэна, мешающего тебе загубить свою жизнь?
— Моё решение остаётся неизменным… Как я уже сказал, вы покинете нашу планету завтра же, — и Хранитель Знаний вышел, вырубив его ещё одним ментальным ударом.
Утром, как только Аргза проснулся, его практически под конвоем проводили к уже полностью отремонтированной паучьей голове и даже любезно настроили для него нужные координаты на консоли, чтобы он попал точно в созданный ими за пределами атмосферы планеты временный коридор между реальностями — искусственную чёрную дыру Слаовиша они закрыли ещё в тот же день, когда он попал сюда. Аргза завёл двигатели заранее, чтобы немного прогрелись, и вышел из кабины наружу — осмотреть последний раз на предмет пропущенных этими бесплатными механиками повреждений.
— Подождите!
Он обернулся. Антэ стоял у трапа корабля, сжимая в руках странный продолговатый футляр.
— Что, уже соскучился и передумал меня отпускать?
Антэ покачал головой. Взгляд у него был холодный и хмурый, но уже совершенно спокойный. Аргза подошёл к нему, усмехнувшись.
— Пожалуйста, возьмите это, — он протянул ему футляр. — И заберите с собой. Это… подарок. Не вам. Тому, кто… мучается там, с вами. Тому, кто страдает в вашем мире, на вашем корабле. Подарите ему это, ладно? Это всё, чем я могу помочь ему.
— Себе, — подсказал Аргза и спрятал посылку под шубу. — Всё, чем ты можешь помочь самому себе.
Тот опустил глаза и отошёл на шаг.
— Да, — ответил он просто. — Всё так. Вы и сами ведь всё прекрасно знаете, не так ли? Отдайте это тому, кому предназначено, если вы на самом деле хотя бы на одну десятую часть тот, кем вы мне показались сначала.
— И кем же я тебе показался?
Двигатели призывно гудели, и пират нахмурился, помня, что топливо лучше сейчас не тратить зря. Но он хотел почему-то во что бы то ни стало дождаться ответа прежде, чем покинет этот мир.
И он его дождался.
— Хорошим, но запутавшимся, — неожиданная тихая улыбка на мгновение озарила юное лицо. — Вы показались мне хорошим человеком. И, несмотря ни на что, я всё ещё уверен, что это так и есть… где-то глубоко внутри. Просто вы, может быть, запутались гораздо сильнее, чем вы думаете. Удачи вам, сэр пират.
Улетал Аргза в неясной растерянности.
***
Воссоединение кабины со всем остальным телом корабля прошло почти гладко, не считая того, что в последний момент сцепление произошло слишком резко, и всё судно ощутимо тряхнуло. Из кабины повалил дым, и Аргза поспешил выбраться наружу. Его тут же обступили рабочие и механики, столпившиеся поглазеть на возвращение своего капитана.
Синюю макушку, неизбежно возвышающуюся над всеми другими головами, он нашёл сразу же. Обладатель упомянутой макушки шагнул к нему, хлопая своими глазищами — вернее, одним глазом, потому что второй был, разумеется, привычно закрыт чёлкой. Робкая неуверенная улыбка, обозначавшаяся на его лице, мгновенно напомнила Аргзе о непроходящей фантомной боли в висках.
— Сир, вы…
Кулак Аргзы врезался в его живот почти лениво, в треть силы, но это была треть силы варвара, и Сильвенио с судорожным выдохом рухнул на колени, обхватив место удара руками. Копошащиеся вокруг них рабочие замерли в немом удивлении — обычно хозяин всегда щадил своего помощника, исключая пару нелицеприятных случаев. Сильвенио глянул на него с сокрушающей обидой, но ничего не сказал и не спросил даже, за что ему досталось. Просто сидел на полу, держась за живот, и молча ждал, что будет дальше. Тогда пират протянул руку, сжав в кулаке его чёлку, резко вздёрнул его на ноги. Свободную руку он протянул в свою спальню Тёмной техникой, и вернулась она уже с длинными ножницами оттуда.
Один щелчок — и синие пряди чёлки плавно упали на пол. Сильвенио проводил их опустевшим взглядом и больше глаз не поднимал. Никакой улыбки больше не было и в помине, уголки его губ снова опустились, складываясь в привычную маску обречённой покорности.
— Никогда больше не закрывай его, — приказал Аргза, очерчивая большим пальцем своё клеймо вокруг его правого глаза. — Я хочу видеть, кому ты принадлежишь, ясно?
Тот вяло кивнул.
— Да, милорд. Я понял. Могу я идти?
Аргза вздохнул. Смягчившись, он примирительно коснулся клейма губами, потрепав помощника по волосам. Теперь, когда даже малейших сомнений в том, что перед ним именно его Лиам, не осталось, злость, как и фантомные боли, быстро растворилась.
— Не сердись. У меня есть на то причины.
Сильвенио пожал плечами и отстранился, всё ещё глядя на мёртвые синие обрезки на полу.
— Я просто хотел сказать, что… — на этот раз его улыбка вышла кривой и горькой. — Что рад вашему возвращению, сир. Но, честно говоря, больше я вам этого сказать почему-то не хочу… Хотя я по-прежнему рад, что вы живы.
И он сбежал вглубь корабля, провожаемый десятками сочувственных взглядов и одним — задумчивым.
