белых халатах, вот Танюшка и напутала немного.
— Значит Танюшка уже. Подружились. Это хорошо. Правильно я сделала, что вас вместе посадила. Да, сейчас будет последний урок, вы не забыли, что ваша парта сегодня дежурит? После урока домой не убегаете, остаётесь убирать класс.
При этом учительница очень внимательно посмотрела на меня. Ну ясно. Предстоит беседа без свидетелей.
Тут к столу учителя подошёл Эдик. Он протянул ей часы.
— Р-роза С-семёновна, В-вот.
Она взяла их и прислонила к уху.
— Идут. Только время сбилось. Пойду сверю.
Когда она ушла, я насел на Эдика. Выяснилось, что во время урока, объясняя материал, Роза Семёновна положила на первую парту среднего ряда свои часы. Предполагаю, это она так время фиксировала, чтобы контролировать урок. Мой друг, ничуть не сомневаясь, взял и разобрал их. Ну интересно ему было посмотреть, а как они устроены. Закончив объяснение материала, учительница обратилась к своим часам и обнаружила только аккуратно разложенные по парте детали. Она ничего не сказала, лишь всплеснула руками и как-то жалостливо посмотрела на Эдика. Но он знает, что чужое брать нельзя. Поэтому только посмотрел, а потом собрал и вернул назад.
Нет. Ну вот даёт пацан. Захочешь специально, а не придумаешь. Ладно взять чужое, это у детей бывает, даже порой без всякой задней мысли. Но насколько надо быть с незамутнённым сознанием, чтобы не просто разобрать, но и потом всё правильно вернуть на место, в незнакомом механизме, да ещё таком мелком. Не зря его моторика меня на торжественной линейке поразила. Вот это уникум. Это просто кладезь. Не знаю, чего, но очень ценного. Чуйка аж вопит, хватать и не пущать. А она меня, обычно, не подводит.
Танька, окруженная одноклассницами, о чем-то щебетала в углу класса. Лицо довольное, значит всё в порядке. Вот и адаптировалась девочка в новой для себя среде.
За последней партой третьего ряда сидел Андрей и что-то старательно выводил на тетрадном листочке. Над ним стояла Ольга и легонько поглаживая его по волосам поощряла к дальнейшим действиям. На эту идиллию, со среднего ряда, искоса поглядывал Валерка. Такой план ему обломали. Уплыла силовая поддержка в цепкие ручонки старосты.
Я только хихикнул от этого. И уже хотел пройти на своё место как меня толкнули в спину. Это что ещё за обращение? Обернувшись обнаружил двух девчонок, одна худенькая и высокая, другая пониже, только немного выше меня, и весьма упитанная.
— Эй, целитель, ты нам помогать собираешься?
Точно. Они же тоже назначены в санитарный сектор. Кажется, высокая Оксана, а полненькая Юля. Оксана продолжила:
— Мы будем делать повязки на руки, белые с красным крестом. Ты завтра принесёшь такую же.
Прямо в приказном тоне, не терпящем никаких возражений.
— И? — поощрительно взглянул на них.
— Что?
— Дальше, спрашиваю, что?
— А что дальше?
— Понятно. Давайте начнём с начала. Вы друг друга знаете, я вас вижу первый раз в жизни. Поэтому у меня вопрос, что вы знаете о работе санинструктора?
— Фу. — первой отозвалась Оксана, — у меня, между прочим, мама работает детским врачом в нашей поликлинике. Я у неё на работе бывала.
— А я, — подхватила Юля, — с ней на одной площадке живу. Вот.
М-дя-я. Случай явно запущенный. Две подружки. Одна рулит, вторая за ней хвостиком бегает. Ну что же, бывает.
— Отлично. Тогда скажите мне пожалуйста, что вы будете делать если кто-то, вдруг, скатился с лестницы и не двигается?
На девочек напал ступор. Они явно не ожидали такого. Переглянувшись, ответила Оксана.
— Надо срочно отнести его в медпункт.
— Ага. — подтвердил я, — а у него позвоночник оказался повреждён от удара об ступеньку. В итоге ваших перемещений, позвонок сместился и человек оказался инвалидом на всю жизнь. В чём он будет вам, ну очень, благодарен.
Тут очнулась Юля. Она, чуть не всхлипнув, похоже приняла близко к сердцу, ситуацию в примере, спросила:
— А что надо было делать?
— Вот. Правильный вопрос. Чтобы называться санинструкторами, надо ещё и чего-то знать, да уметь.
— И кто нас учить будет? Уж не ты ли?
— Нет, конечно. Кто я такой, чтобы вас учить?
— Вот то-то.
Я не стал обращать внимание на подначки Оксаны. Считает себя главной, пусть считает. А я буду делать то, что нужно. В моём понимании, конечно.
— При нашем медпункте будут открыты курсы по подготовке санинструкторов. Вести их будут специально обученные профессионалы. Вот там нам и расскажут, и покажут, и научат, что и когда нужно делать. А пока шейте ваши повязки и проверяйте чистоту рук у учеников на входе в класс. Ведь от грязи все болячки.
Тут прозвенел звонок и я, наконец направился к своему месту.
Последним был русский язык. Конечно, полистав учебник, на меня опять накатило уныние, но теперь я хоть мог контролировать себя, потому что был морально готов. Поэтому никаких эксцессов не предвиделось. Но бдительная соседка, периодически приглядывалась ко мне. А вдруг опять, чего ни будь выкину. Учительница меня не трогала.
После уроков, мы с Татьяной собрали мусор, и она стала вытирать доску, а я принялся переворачивать стулья и ставить из на столы, чтобы техничка могла без помех их помыть. Вернулась Роза Семёновна.
— Артёмова, вот возьми карточки от ваших учебников и отнеси в библиотеку, это на втором этаже, напротив актового зала. Не оставляй их там просто так, убедись, что их взяла библиотекарь.
Танюшка схватила карточки и побежала к двери.
— Не торопись, ещё расшибёшься. Ну а ты присаживайся рядом.
Ну вот и дождался. А чего собственно дождался? Ничего же страшного не произошло. Наверное.
— Ну рассказывай, Кречет, как ты докатился до такой жизни.
Чего-то она слишком издалека заходить начинает. Ну хозяин барин.
— Да вот всё под горочку, катился, катился и докатился. А в чём собственно вопрос?
— Даже так? Ну ладно. Когда ко мне обратилась завуч младших классов, Алевтина Петровна, и сказала, что нашла мне интересного ученика, я отнеслась к этому спокойно. Много вас повидала. Но когда в школу пришёл твой дедушка и стал агитировать нас за Советскую власть и воспитание молодых строителей Коммунизма, я решила обратить на тебя внимание. Уж больно твой дедушка, как бы сказать, колоритным был.
Да уж. Про колоритного, это она очень мягко сказала.
— Да и в шесть лет, во второй класс. Извини, но я против таких нарушений. Протекций не люблю. Вот я и решила понаблюдать за тобой внимательнее. И что я вижу?
— Что? Вы не подумайте ничего плохого. Просто действительно интересно, что видится со стороны.
Учительница немного недоумённо приподняла брови, потом чуть передёрнула
