лицом. Эту пантомиму я понял, как. Неужели, а ну и ладно.
— На линейке у тебя возникает проблема. Я так поняла с октябрятским значком? Кстати, а где он у тебя сейчас?
— У меня его нет. Но не волнуйтесь. Сегодня же куплю.
— Так вот. Ты подключаешь доступные ресурсы и почти мгновенно решаешь свою проблему. Потом быстро вычисляешь потенциальную угрозу и моментально отводишь её в задние ряды, подальше от себя. Что это было?
— Считайте, что досадные недоразумения стоящие на моём пути. Их надо или сразу решать, или избавляться.
— Или избавляться. — задумчиво повторила учительница. — Это усилило мой интерес, и я посадила рядом с тобой Артёмову. Она живёт в моём доме, и я давно знаю её, хоть мы и не общались. Татьяна очень зажата из-за своего зрения. Она имеет весьма слабую успеваемость, думаю в следствии своей закомплексованности. И это я настояла на включении её в мой класс. М-м да.
Она немного погрузилась в свои мысли. Похоже действительно переживала за девочку.
— И тут ты, на моих глазах, взламываешь её скорлупу и придаёшь ей уверенности. Но тебе этого мало, ты представляешь её классу так, что теперь она чувствует себя среди других как равная, а в чём-то даже выше некоторых. Она просто расцвела. За что тебе отдельное спасибо. Надеюсь ты не бросишь её и как минимум поможешь подтянуться в учёбе?
— Как вы могли такое подумать?
— Но ты своим, надо сказать, немного наглым выступлением начал раздувать конфликтную ситуацию в классе.
— И в мыслях не было. Я просто хотел, чтобы меня не трогали.
— Хотел он. В итоге наоборот спровоцировал. Но как изящно развил продолжение. Мне даже показалось, что ты специально всё заранее подстроил.
Я прижал руку к груди.
— Честное слово.
— Да не суетись. — махнула она рукой, — итог такой, что лучше не придумаешь. Все силовые конфликты переводятся в форму контролируемого состязания. Что опять же, плюс общественной деятельности класса. Силовой очаг напряженности расколот и частично перешёл под управление, вторая его часть теперь всеми неуважаемая и вынуждена будет или влиться в учебный процесс, или покинуть коллектив. Но тебе лично, это может ещё аукнуться.
— Как аукнется, так и откликнется.
— Ну-ну. Тут ты покидаешь класс во время урока. К этому ещё вернёмся. Но что я узнаю в учительской?
— Что?
— Что ты не тратишь время зря, а организовываешь в школе учебный процесс по гражданской обороне, в частности подготовки санинструкторов. Как? Нет, я спрашиваю. Как? — потрясла в воздухе руками, Роза Петровна.
— Да ничего я не организовываю. — меня аж раздражение взяло, — там и без меня уже всё было сделано, просто где-то оборвалось, а я нашёл эти концы и соединил. Вот и всё. Надо было только свести людей между собой.
— Но ведь до этого надо было додуматься.
— А чего додумываться, если всё на поверхности лежит. Бери да делай.
Учительница помолчала потом посмотрела мне в глаза и спросила:
— Вот поясни мне. Для чего ты всё это делаешь? Для чего влезаешь и переворачиваешь всё кардинально? Ты налетаешь как вихрь и быстро всё меняешь в какую-то только тебе ведомую сторону. В какую? Чего ты хочешь добиться? Будь ты взрослым, было бы более понятным, но тебе это зачем?
Влетаю, переворачиваю, меняю. Что-то многовато на меня всего навесили. Всё вроде хорошо. Результаты она озвучивала, сплошь положительные. Чего ей ещё надо?
— Зачем? Наверно затем, что я хочу расти и развиваться. Поэтому всё, что препятствует этому должно быть решено здесь и сейчас. Вот и решаю по мере своих возможностей.
— По мере своих возможностей. — повторила учительница. — Да нет. Не по мере СВОИХ возможностей. Эта мера выходит далеко за рамки возможностей шестилетнего ребёнка.
— Мне скоро семь.
— Да хоть восемь. Разницы никакой. Так что с тобой произошло на математике?
— Я задумался.
— О чём таком можно задуматься, что при этом решать примеры и задачи как из пулемёта? Да ещё и в учебник в это время не смотрел.
— Я до этого уже посмотрел.
— Что? Вот так посмотрел и всё запомнил?
— У меня память хорошая.
Блин. Да чего она привязалась? Тут самому тошно, от всего этого, ещё она в душу лезет.
— Хорошая говоришь, давай проверим. — она берёт учебник математики и открывает его, где то, на середине. — читай.
Я быстро пробежал глазами и впитал в себя текст.
— Готово.
— Что? Уже?
— Да.
— Давай.
Чего ей давать? Ну раз хочет, дадим.
— Страница 110. Задание 601. В первом столбике ответы 30, 20. Во втором 5,20. В третьем 100, 100. Задание 602, ответ 4. Задание…
— Подожди, ты знаешь таблицу умножения?
— Да.
— Прости я не то спрашиваю. Ты сейчас в нормальном состоянии и легко решаешь по памяти примеры?
— А чего там решать?
— Ну-ка, а задачи? Там 606-я задача была.
А учительницу азарт взял. Всё-таки фанатка своего дела.
— Получилось 3 отряда.
— Верно. А… Стоп. Ты легко, в уме решаешь всё подряд.
Тут я не выдержал. Иначе этот допрос может длиться бесконечно и непонятно, к каким выводам она придёт.
— Роза Ивановна, вот поэтому я и встал в ступор, когда осознал, что вся математика за второй класс для меня ничто. Понимаете, какой это был шок. Я просто не знал, что делать. Мне настолько стало плохо от этого понимания, что всё опустилось.
— Подожди. Выходит, что когда перед тобой возникает проблема, ты её просто решаешь с ходу, а тут у тебя решения не оказалось и ты отключился?
— Выходит так.
Она наклонилась и пристально посмотрела мне в глаза.
— Валентин Кречет, вы кто?
Ну вот, начинается. Опять лепить всякую чушь. Я сам уже не знаю, кто я. Мне бы самому, кто объяснил, для чего всё это.
— Если вы думаете, что я зелёный человечек с Альфа-центавры, то боюсь вас жестоко разочаровать. Мне, в последнее время, очень часто задают этот вопрос, и я НЕ ЗНАЮ ответа на него. Понимаете, НЕ ЗНАЮ. Я просто хочу нормально жить. Хочу радоваться рассвету, друзьям. Хочу любить и быть любимым. Да-да, не удивляйтесь, я знаю, что это такое и для чего. Я хочу понимать, как устроен этот мир. И не поверхностно, как все вокруг, а понять его суть, зачем, почему и для чего. Я, например, знаю в каком состоянии вы сейчас находитесь, знаю, что под дверью уже 10 минут стоит Татьяна и подслушивает нас. Тань, заходи, всё равно уже всё слышала.
Я отвернулся, а в дверь вошла соседка по парте.
— Я не специально. Просто не хотела вам мешать, а вы так громко
