— Я помню тебя, — произнесла я. — Мы уже встречались. Тогда, на крыльце, перед самым началом нашего так называемого путешествия.
— Верно. — Девушка кивнула. И опять меня поразил ее странный акцент, так не похожий на те, которые мне доводилось ранее слышать. Откуда же она родом?
Я украдкой огляделась, силясь понять, где оказалась. Но тут меня ожидало разочарование. Вокруг нас струился уже знакомый мне мрак, который все скрывал от меня. Я и моя собеседница словно висели в клетке из тьмы, где не было ни пола, ни потолка, ни стен.
— И что тебе надо от меня? — настороженно переспросила я.
— Не так давно я была мертва. — В прежде спокойных глазах незнакомки мелькнуло и тут же пропало чувство затравленного ужаса. — Это… Это было очень неприятно. Тогда меня спасли. При этом тот, кто вытащил меня из вечного мрака, пошел против правил. Сейчас он наказан за это, поскольку не имел никакого права так прямо и непосредственно вмешиваться в дела смертных. Конечно, он попытался обратить все в игру и только поэтому сохранил себе жизнь. Но некоторое время он будет только наблюдателем. Однако не ответить любезностью на его любезность тот, ради кого он пошел на этот риск, не смог. Он помог мне тогда — я помогу ему, Доминика.
Я вздрогнула, когда она назвала мое имя. Такое чувство, будто она все знает обо мне. Что скрывать очевидное, это не привело меня в восторг. Мне было очень и очень досадно, что я, в свою очередь, понятия не имела, кто она. И еще обиднее было признавать, что я ни слова не поняла из ее объяснения.
— А нельзя ли немного подробностей? — попросила я, выдавив из себя измученную усмешку.
— Нельзя. — Незнакомка сочувственно улыбнулась. — В любом случае дела былого тебя никак не касаются. Важнее другое. Сейчас ты тоже мертва. Точнее — не жива. Но грань между этими двумя состояниями так тонка, что обычному человеку ее ни за что не увидеть.
Нет, я не удивилась и не испугалась. Если честно, я ожидала нечто подобное. В памяти сам собою всплыл выкрик Луциуса, который я услышала перед тем, как окружающий мир залила темнота. Неужели я действительно убила себя? Странно. Никогда бы не подумала, что во мне настолько развито чувство самопожертвования. Напротив, жизнь на Хексе из кого угодно сделает эгоиста. Иначе там просто нельзя.
— Это сделала ты, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. — Ты заставила меня ударить себя ножом. Твой загадочный подарок, который я получила на крыльце. Он состоял именно в этом?
— Нет. — Девушка отрицательно мотнула головой. — Мой подарок заключается в том, что ты выживешь после этого удара. Считай это путешествие в мир мертвых просто познавательной экскурсией.
— Но все-таки, что все это значит? — Я обескураженно всплеснула руками, понимая, что пока не получила ни одного прямого ответа на свои вопросы. Эдак мы еще долго можем беседовать ни о чем.
— Твой приятель захотел стать богом. — Девушка рассеянно провела рукой по волосам, словно проверяя, не растрепались ли они, хотя здесь не было даже намека на ветерок. — Но он даже не подозревает, что боги тоже бывают разными. Есть изначальные, существование которых нельзя доказать или опровергнуть. В них можно только верить, как ты веришь в Иракшу и ее благословенный огонь. И есть те, которые некогда исполнили мечту твоего амбициозного друга и сами стали богами. Ну, по крайней мере, в глазах обычных смертных. А другими словами — просто получили в свои руки секрет всемогущества и правильно им воспользовались. Но при этом они были рождены людьми и во многом людьми и остались. Они зовут себя игроками. Видимо, в какой-то момент им наскучила обычная жизнь. Бессмертие — что может быть унылей? Рано или поздно, но дни сливаются в единообразную череду. Путешествия наскучивают, любовь надоедает. И только соперничество может разжечь огонь в крови. И тогда они придумали игру.
Я с чуть слышным изумлением вздохнула. Час от часу не легче, как говорится. Игра, игроки… А я-то думала, что меня уже ничего не способно удивить.
— И какова же конечная цель этой так называемой забавы? — полюбопытствовала я.
— Это тебя не касается! — непреклонно отрезала девушка. — Все это я рассказала тебе лишь с одной целью: объяснить, что среди так называемых богов, добившихся всемогущества собственными силами, конкуренция зашкаливает. И им не нужны новые соперники. Поэтому меня послали остановить твоего друга.
— Луциус мне не друг! — гневно фыркнула я, но при этом невольно потерла брачную татуировку, которая вдруг налилась огнем.
— Тем лучше. — Девушка довольно кивнула. — Тогда, думаю, ты не будешь возражать, если он погибнет.
Последнее слово упало камнем между нами. Я ошарашенно замерла, глядя на невозмутимую улыбку незнакомки. Неужели она всерьез намеревается убить Луциуса?
«А почему бы и нет? — навязчиво забубнил внутренний голос. — Тебе же было сказано, что новые самообъявленные боги никому не нужны. Без разницы, что за игра ведется на небесах, но прием в участники, по всей видимости, уже давно закрыт. И тем лучше для тебя. Ты же сама прекрасно осознаешь, что Луциус не оставит тебя в покое. Только смерть разлучит вас. Необходимо убить кукловода. И пусть столь грязное дело кто-нибудь сделает за тебя».
И все же почему-то мне стало не по себе от жестокого приговора, озвученного равнодушным голосом незнакомки. Где-то в глубине души тяжело заворочалось какое-то непонятное чувство. Словно мне было жалко Луциуса. Хотя, казалось бы — полный бред! Я должна радоваться скорому освобождению. Понять бы еще, почему мир вокруг вдруг странно замерцал в пелене подкативших слез.
Я торопливо опустила глаза, попытавшись за нарочито безразличным видом спрятать сложную смесь эмоций, охвативших меня после этого заявления.
— Ненависть, как и любовь, — это наипрочнейшие узы, — медленно проговорила девушка, без особых проблем поняв терзающие меня чувства. — Они прочнее любого металла. Иногда врага терять даже больнее, чем друга.
— Как… — Голос отказался служить мне, сорвавшись на болезненный хрип. Я кашлянула и попробовала еще раз: — Как именно это произойдет?
— Это уже произошло. — Незнакомка равнодушно пожала плечами. — Твой самовлюбленный приятель был прав: для получения секрета всемогущества необходима жертва. Но ее должен принести тот, кто искренне верует. Ты отказалась убить друга, но убила себя. Так или иначе, но кровь пролилась. В нужном месте, в нужное время. Теперь он обязательно попытается тебя спасти и тем самым нарушит правила. А значит, я получу право устранить его.
— И все же, кто такие эти игроки? — задала я самый главный, пожалуй, вопрос.
