– А как насчет отношений пар, заключивших в брак, но потерявших друг к другу интерес? – я поспешила отвлечься сама и снова занять Рииллу.
– Ну, интерес мог и не возникнуть, все-таки чаще всего брак – это, прежде всего, договор глав двух Родов. Тут все проще, сначала в любом случае должны родиться дети, а потом супруги либо расходятся, либо просто ведут ту жизнь, которая им по душе, имея отношения с тем, кем им хочется. Обществом это не осуждается. В такие-то моменты обычно прибегают к предохранению. Но при этом, если вдруг женщина в браке понесет от другого мужчины, ее выгоняют из Рода вместе с ребенком. Мужчина же при схожей ситуации, может признать своего ребенка, особенно если он одарен, выкупая его у женщины, которая больше ни каких привелегий не получает, будь ее любовник самим принцем Дома.
– Дикость какая, – пробормотала я.
– Вот и я говорю, при любом раскладе мужчина в выигрыше! А в твоем Роду запросто может появиться ребенок от женщины из Красного квартала, которая умеет только наручи задирать, – Риилла брезгливо поморщилась.
Вот так! Я сильно побледнела, мое отношение к этой детали одежды сильно поменялось после казалось бы, невинной фразы. Кхаракх! Представляю, что думает обо мне Кирсаш! Надеюсь, только, что он делает скидку на мое происхождение, и не принимает совсем уж за уличную девку. Еще три раза кхаракх! Именно так он, наверно, и думает! Теперь понятно, почему он не ожидал, что я девица! Я скисла, что мне теперь сделать, чтобы переубедить его?
Аршалан позвал всех к костру, сообщая, что готов обед. Вдыхая ароматный запах мясного бульона из миски, я присоединилась к остальным, вместе мы образовали довольно тесный кружок вокруг огня.
– Можно снять часовых, – обратилась я к Киру, ловя очередной голодный взгляд Ойхо, – я поставила два контура: дальний за теми деревьями, и ближний вокруг стоянки с куполом и сеткой под слоем мха.
Станешь тут перестраховщиком. Кирсаш одобрительно кивнул и подозвал братьев к костру.
– Что бы мы без тебя делали? – Азно блаженно жмурился после каждой съеденной ложки, – Кир, слушай, может, мы Лиссэ оставим у себя насовсем?
– Мы отлично сработались! – поддакнул Ойхо, – ну, подучится немного в Академии….
– Меня туда еще никто не взял.
– Ее туда еще никто не взял.
Произнесли мы одновременно с фейрином и недовольно переглянулись. Тиан расплылся в улыбке и, качая головой, попытался спрятать ее, уткнувшись в миску.
– Ха, да ты в два счета заткнешь за пояс этих молокососов! – воскликнул Ойхо, размахивая ложкой, из которой вылетели остатки мяса и шлепнулись прямо в глаз идзимну Махе. Антены локарна нервно задрожали. Все-таки плохо не иметь век.
– Опт, – Ойхо притих, – простите, уважаемый идзимн, это вышло случайно, – последнее он выдавил уже себе под нос, и тихо забулькал в тарелку.
– Ничего страшного, бывает, – высокомерно проговорил Маха, и принялся брезгливо вытираться.
Откуда-то из-за дальнего скопления сниирсов раздался протяжный вой, и идзимн опрокинул полупустую миску себе на ногу. Все вспрянули, а Кирсаш вопросительно посмотрел на меня.
– Это не к нам, – уверила я отряд.
Кир также спокойно занялся своим бульоном, ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Ты все-таки подумай о Лиссэ! – настаивал Азно, – она отлично нам подходит.
– А меня не нужно спросить? – не выдержала я. Братья недоуменно посмотрели в мою сторону, считая видимо вопрос уже решенным. Я яростно запыхтела.
– Может, я решу выйти замуж в Такрачисе и осяду дома, смотря за хозяйством! – выпалила я на одном дыхании. Риилла заулыбалась, а близнецы смущенно потупились.
– Прости, мы иногда забываем, что ты женщина.
– Вот уж действительно, – мои слова ядовито срывались с губ. Эльфийка хихикнула, прикрывая рот ладонью.
Во время моей тирады Сертай как-то взволнованно смотрел на меня, я постаралась не встречаться с ним взглядом.
– Правда, Лиссэ, – Тиан хитрым прищуром оглядел меня, – тебя ведь можно удачно пристроить! Напомни, как приедем, познакомлю тебя с несколькими отличными кандидатами.
– Вот, спасибо, – насмешливо произнесла я, – хоть один нормальный человек, прости, дроу, искренне заботящийся о единственной женщине в сешшере.
Кир мрачно смотрел на меня.
– Не считая фейрина, – я поспешила исправить ситуацию. На лице Сертая застыло выражение несчастной беспомощности.
Дроу пропустил мои слова мимо ушей и резко поднялся, кидая миску в общий мешок.
– Время вышло. Трогаемся.
Мы наскоро заглотили остатки и, убрав грязную посуду – помоется в шерле, принялись собираться. Я вскинула руку, останавливая фейрина, собирающегося по привычке составить нам компанию с Риилой на прогулке к кустикам, заверив его, что контур отлично работает, и наблюдающий нам не нужен. Мы отлично справимся без него. Дроу развернулся и ушел прочь, не сказав мне ни слова. Вот и думай, толи он, наконец-то стал мне доверять, толи просто обиделся. Да нет, скорее первое, даже если бы он разозлился, ни за что не отправил бы меня одну. Но его доверие было льдисто-колючим и обидно цепляло душу холодом.
Мы снова тронулись, постепенно набирая скорость. А пейзаж вокруг снова изменился, бойкая поросль уже полностью покрыла ночные разрушения мягким разноцветным ковром, а стволы молодых сниирсов достигали толщины руки взрослого мужчины. К вечеру они уже совсем окрепнут. Так и случилось. Каменистый холм шерла был полностью покрыт высокими сильными древолишайниками.
До него оставалось десяток длин хьюрша, когда из-за сниирсов прямо перед нами вывалился здоровенный воющий снорг. От непривычного резкого звука заложило уши, и я потрясла головой, проводя быструю диагностику существа. Его название мне не вспомнилось, но эта туша, достигающая размера трех слонов, не представляла опасности для нашего отряда. Этому подранку оставалось жить максимум до утра – его задние конечности были полностью срезаны вместе с частью туловища, и выпавшие из раны радужно-перламутровые внутренности теперь волочились за тварью, цепляясь за камни и корни. Сзади ахнула Риилла, прячась за шторкой от неприятного зрелища. Я вскинула, было, руку, предупреждая, что прямой опасности нет, но братья уже отцепили гарши. Азартно смеясь, они кружили вокруг твари, выбирая удобную точку для броска. Оружие зажужжало, а возле шеи снорга единовременно раздались два взрыва. Тварь заметалась по поляне на передних лапах, отчаянно визжа, теперь к льйини боли, добавились яркие нитки ярости. Близнецы хорохорились друг перед другом и, смеясь уворачивались от снорга, виртуозно управляя скакунами.
