Мы обнаружили несколько замурованных тайников с золотом, серебром и прочими блюдами и кубками – из драгметаллов. Кто-то кому-то чего-то не успел рассказать, и заначки покрылись плесенью времени. И теперь у меня в кабинете валялась груда ценностей и подистлевшего барахла.
Передо мной стоял трясущийся Боис. Отхлебывая вино, я равнодушно смотрел на него.
– Ну и как я могу верить тебе?
– Это мое, – он указал на кожаный мешок. – А это не мое, – он обвел рукой здоровую кучу лежащую на полу. – Клянусь вам своим посмертием.
Надо же даже не стал клясться, что это скоплено еще его папой. У моего управляющего оказывается необычная профессия: он находит деньги раньше, чем хозяин успевает их потерять.
– Есть у меня на родине одна песня и там вот такие слова:
И никому не доверяй ключи от дома,
Не клянись на молоке ни сердцем, ни рукой,
И я хочу надеяться на то,
Что ты останешься со мной[49].
– И знаешь, что это значит для тебя?
– Н-нет?
С горьким надрывом я произнес: – Я верю только двум людям! Себе и только себе!!!
– А…
– А тебе поц, доверили ключи от замка – и ты украл у меня самое ценное. Нет, это не деньги. Ты украл у меня веру в людей. В честность! А теперь клянешься, пытаясь избежать наказания. Стыдно. Прими смерть как мужчина. (Я едва не засмеялся, сразу вспомнив анекдот: Вася, умер… умер как настоящий мужчина… тихо… во сне… с улыбкой на устах… НЕ ТО ЧТО ЭТИ – ОБОСРАВШИЕСЯ ПАССАЖИРЫ ЕГО АВТОБУСА!)
Черт меня возьми! Как печально, что я слишком старый, …а иногда еще и умный. Запороть его не проблема. Где взять человека на его место – вот проблема? Он знает все ходы и выходы, он реально представляет кто из ху. Сволота он конечно конченная, но зато пока полезная и своя. Я даже высечь его не прикажу. Почему? Когда вас обнесут на деньги, вы поймете. Домик в деревне… спокойная старость. Он лишился всего. Вот так… у него осталась только необходимая преданность новому барону.
– Как я могу надеяться на то, что ты будешь мне верен? – в моем голосе опять был трагический надрыв, я вовсю развлекался. – Не трясись тут, дефективный. Иди работать! Ударным трудом на благо меня, искупай сволочь, свою провинность.
– Э…
– Не надо мне тут блеять! Я позже скажу, сколько ты можешь украсть. Пшел отсюда! Додик!
Я уже не задумываясь применял наши ругательства. И как не странно их все понимали. Они начали приживаться. Как впрочем и многие мои команды. Ну и ни хрена себе я – прогрессор? Но мне если честно – наплевать. Сколько той жизни осталось. Я уже чувствую жадный взгляд в спину – от моей терпеливой подружки.
Судьба.
Начать строить коммунизм? Или стать 'черным бароном' – захватив всю провинцию? Суета это все и тлен. Уже было. Мне просто не интересно. Висит на мне долг. И надо сдохнуть, но его заплатить. Так уж устроен этот сволочной мир. Вот поэтому я так не люблю давать обещания.
Пам. И ватная тишина уютно легла по углам, а за окном сгустились мрачные тени. На столе вспыхнул шандал со свечами.
– Ты радуешшь меня мальччик
– Ага, 'ты стал совсем большой Агапит, у тебя стали расти волосы', – не удержавшись съязвил я.
Серебряным колокольчиком прозвенел смех.
– Отчего ты так мрачен?
– Да помирать чего-то не очень охота.
– А с чего ты решил что умрешь?
– 'Око Треласа' – уж явно не незабудка. Если я сопру его, за мной вдогон кинется вся армия и замок возьмут, даже если им придется наложить трупов вровень со стенами.
В ватном безмолвии просыпались жемчужины короткого смешка. Мигнули свечи.
– Умненький Джок.
В углу сгустилась бесформенная тень, чем-то напоминающая фигуру в плаще с капюшоном.
– Ты не хочешь привести смерть за собой? ПОХВАЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ. Я ведь обещала помочь…
– Расскажешь, где находится дружина графа Вигоса?
– Тогда тебе станет совсем неинтересно воевать, – с явной насмешкой в голосе. – Нет, я не вмешиваюсь, ты же знаешь. Я оставлю тебе подарок.
Я с издевкой улыбнулся и язвительно спросил: – Я вдруг стану крутым магом?
И опять раздался колокольчик её смеха: – Вовсе нет. Ты все узнаешь в свое время.
– Ох уж мне эти тайны мадридского двора. Нормально сказать нельзя?
– Подойди ко мне малыш.
Я молча встал и подошел. Что ближе, что дальше – передо мной просто густая тень.
– Протяни мне руку.
Я послушно выполнил просьбу и вытянул руку. Тень на секунду поглотила её по локоть и рука исчезла. Я ничего не почувствовал, только в истинном зрении успел заметить толстенные жгуты силы сгустившиеся вокруг запястья. Они обвили руку на мгновение вспыхнув темным дымом, тут же исчезли. Я взглянул на руку. На запястье осталась странная… татуировка? Как будто там сначала был рисунок, а потом его смыли, но не до конца. 'Оно' вообще ни на что не походило и казалось почему-то объёмным.
– И чего теперь?
– Когда доберешься до 'Ока', этой рукой брось его об пол.
– И что будет?
– Увидишь, мой недоверчивый мальчик, – голос невидимой гостьи стал удаляться.
– Мы еще увидимся?
Невидимая рука нежно взлохматила волосы на моей голове и на самой грани слышимости: – Конечно, мой скромный адепт.
Легкий вздох ветерка задул свечи и разогнал темень за окном.
– Эх, мля, айкью твою пиар!! Как трудно быть бароном, – выразил я вслух свои эмоции. – Если еще и подрабатывать придурочным спасителем мира на полставки.
– Ага! Работа – не волк, а произведение силы на расстояние, – радостно согласился со мной Сим.
– И почему я солидарен с тобой?
Во дворе замка раздалось голодное мычание. О, и второй обоз прибыл. Ну что надо пойти посмотреть как отрабатывает свою жизнь, наш вовсе не еврей. Моисея ему в проводники.
– Гоша!
Распахнулась дверь и появился гоблин.
– Вот тебе ключ. Перетаскай все это в оружейку, – я кивнул на ценности: – притащи его мне.
Сопровождаемые воинами коровы и большая часть лошадей 'транзитом' отправилась вместе с крестьянами, мастеровыми и их скарбом в долину. Думаю, пару-тройку дней они потерпят, а потом разберемся. Просто не до них сейчас – война на носу. Возглавил их шествие мрачный управляющий. Пока животные медленно проходили сквозь замковый двор, они успели его загадить.
– Эй, ты, – я ткнул в ближайшего слугу и коротко распорядился: – Убрать здесь все!
И отправился смотреть жилье для воинов. Меня сопровождали Весельчак и Итор. Здоровенная двухэтажная казарма была рассчитана на две сотни. Грязища, амбре нестиранных портянок, что-то вроде кроватей. Десятки уже обживали жилище. Мельком оглядев все это убожество, я коротко распорядился: – Весельчак, ты теперь капитан замка. Вечером я прихожу и удивляюсь. Полы помыты, кругом чистота и порядок. Понял?
