Вышеозначенное тело совершило несколько оборотов в пыли и остановилось, уткнувшись в стену противоположного здания. Это был крупный мускулистый орк с зеленоватой кожей и угольно черными волосами, сейчас в пыли.
— Ах ты, поганец! Грязными руками мою выпечку лапать он еще будет. — Вслед за словами на крыльцо вышла не менее рослая фигура женщины, со статью рубенсовских натурщиц, это если увеличить их раза в два — один раз в высоту и один раз в ширину, с грудью эдак шестого размера. Не менее явным и существенным фактом было то, что женщина оказалась орчихой. В обалдении, уставившись на этот образчик монументального организма, Мальцев не сразу расслышал вопрос, который очевидно задавался не в первый раз.
— Малохольный какой. Не сильно ударился то? Чего под дверью стоишь?
— Я к-конфеты купить. — С трудом, отведя от внушительного бюста глаза, выдавил из себя Федор. Любой мужик его бы сейчас понял. Эрин еще куда-то испарился, копперфильд мелкий.
— Пришел, так заходи, нечего под дверьми стоять. — Она подтолкнула Мальцева в спину своей ручищей.
— А ты с глаз моих долой! Еще раз увижу, что грязными ручонками к товару тянешься, кости все переломаю. — Тетушка Рафи погрозила здоровенным кулаком поднявшемуся из пыли здоровенному орку. Тот всей фигурой своей выражал искреннее раскаянье, не решаясь поднять глаза.
— Пока воды на три дня мне не натаскаешь, можешь домой не возвращаться. Демоны бы побрали этих родственничков.
Прямо с порога в нос Федора шибанули запахи всевозможных сластей и выпечки. Глаза разбегались от красоты, которой были уставлены прилавки. Мальцев поневоле сглотнул, придвинувшись к горкам плюшек и булочек, но, оглянувшись на тетушку Рафи, поспешно спрятал руки за спину. Та с удивительной грацией протиснулась за прилавок и пересыпала сейчас какие-то белые шарики с прилавка в пакетик из вощеной бумаги.
— Чего желаем? Сласти заморские, фрукты сушеные? Варенья вкусные и десерты королевские. Тетушка Рафи, десять лет уже поставщик сластей на столы лучших дворянских семей города. Ну что ты прилавок то поедом ешь?!
— Мне бы конфет для девушки. — Наконец пришел в себя Мальцев.
— Девушке то сколь лет?
— Эгм. Примерно двадцать-двадцать пять.
— Местная девушка то твоя?
— Да собственно это не совсем и девушка мне.
— Все вы мужики так. Сначала свое получите, а потом уже и не девушка вовсе. Я таких шустрых насквозь вижу. Насмотрелась в свое время. — Честно говоря, Мальцев откровенно не завидовал тому, кто вздумает получить свое с этого монстра кондитерского ремесла.
— Мне подарок надо сделать травнице Лорениль. Она меня лечит. — Решил внести ясность Федор.
— Пода-арок говоришь? — Протянула орчиха.
— Знаю я, что травница любит. Не вздумай мне девчонку обидеть! — Орчиха показала из-за прилавка свой внушительный кулачище.
— Да собственно и не собирался. Я правда пациент.
— Ну-ну! Пациент. Словес то каких напридумали. Узнаю, что девчонку обидел — поймаю и уши оборву! Лори итак натерпелась от наших местных дворянчиков. Крыс этих расфуфыренных. — Недовольно ворчала орчиха, насыпая в кулек сласти. Федор благоразумно помалкивал, аргументы у тётушки были размером с его голову.
* * *
Стоя возле дома травницы, Мальцев никак не мог себя заставить толкнуть калитку и зайти. Дело даже не в том, что он обидел Лорениль, все ухудшалось тем, что она была в какой-то мере сестрой по несчастью его наставника. Частично даже сестрой по крови, хотя по эмоциональному окрасу памяти, это было для мастера скорее минусом.
— Вы ко мне? — Парень вздрогнул от неожиданности. Как она так тихо подкралась? Обернувшись, он увидел Лорениль с корзинкой. Из корзинки торчали свертки продуктов.
— Госпожа Лорениль. Я бы хотел извиниться за ту грубость, что допустил сегодня утром. Я был немного не в себе. — Последние слова он говорил уже в спину уходящей травнице. Мда. Неловко получилось. Мальцев догнал девушку.
— Понимаете, у меня несколько напряженные отношения с… эльфами. Это не могло не отразиться на моем поведении. В общем извините. Вот, это вам. — Он поспешно вручил пакет со сладостями в руки Лорениль и пошел на выход.
— Вы не голодны? — Догнали его у калитки слова травницы.
— Да нет, я уже по… Эээ. То есть я с удовольствием. Ээ. Я хотел сказать, очень хочу есть. Да. — Во время визита к Пинтусу он успел нахвататься каких-то закусок, но отказываться от такого приглашения было просто глупо.
Внутри домика обстановка была более чем скромной. Видимо большие доходы её бизнес не баловали. Домик состоял из трех комнат с чердаком. В главной комнате находилась маленькая печка, в которой сейчас весело потрескивал огонь. В середине помещения стоял круглый большой стол, на котором пучками были свалены различные травы и стояли баночки с непонятным содержимым. По стенам дома были прибиты полки, на которых стояли нехитрые инструменты труда и быта травницы. Возле камина нашло своё место изящное плетеное креслице, похоже, здесь это дань моде. Одна из смежных комнат, была спальней, в другой располагался рабочий кабинет, сквозь щель приоткрытой двери была видна длинная полка с книгами. Должно быть дорогое удовольствие.
— Я сделала вам три порции настоя, это на неделю. Больше нет ингредиентов, к сожалению. Но не волнуйтесь, скоро вернутся люди с дальней заставы и привезут мне травяные сборы, я их еще в том году заказала.
— Сколько это будет стоить?
— Полторы дюжины серебряных монет, и вам нужно будет вернуть мне флягу. — Подсчитав в уме стоимость настоя на два месяца вперед, Мальцев выложил из кармана двенадцать золотых.
— Здесь немного больше. Я хотел бы, что бы у меня было только лучшее и в срок.
— Но я не могу столько взять, это слишком много. — Травница рефлекторно взяла в руки корзинку, словно желая занять у нее немного уверенности.
— Лорен. Здесь, в ваших краях, если что у меня и есть дорогого, то это моя жизнь. И свою жизнь я ценю выше денег. Уж не хотите ли вы сказать, что цените меня меньше, чем я сам? — Грозно сдвинув брови, вопросил он.
— Конечно, нет. — Эльфа улыбнулась, осветив улыбкой скудную обстановку комнаты.
— Давайте тогда вы меня накормите, и мы в расчете.
— Ой. Я совсем забыла. — Покраснев, как девчонка, Лорен засуетилась у печки, пытаясь из скудных продуктов сообразить что-то съедобное. Федор уже пожалел, что напросился на поесть. Очевидно, травница сама нечасто ела досыта.
— Вот. Это настой трилистника. Я его часто пью по вечерам, когда работы много. Пробовали уже?
— Да. Уже успел попробовать.
