Алексей Пехов - Колдун из клана Смерти

Несколько мгновений собеседники пристально смотрели в глаза друг другу. Бальза решал, что для него ценнее — игрушка-фэри или шанс улучшить отношения с некромантом. Последнее оказалось значимее, поэтому нахттотер насмешливо фыркнул и махнул рукой на дверь, ведущую в смежную комнату.

— Можешь забирать. Она мне надоела.

Кристоф поднялся и, не обращая внимания на Иохана, следующего по пятам, прошел в соседнее помещение.

Это была столовая. В меру роскошная и в меру уютная. В центре — огромный дубовый стол, окруженный тяжелыми стульями. У стены — высокий старинный буфет. В углу — кожаный диван, вполне современный, но под старину, английского производства. Рядом с ним, на полу, заляпанном кровью, лицом вниз лежала Паула. Ее пышные волосы были коротко срезаны, шею украшало ожерелье из золотых фигурок ос. Кадаверциан не придал особого значения тому, что девушка обнажена — к подобному он привык давно. А вот маленькие кровоточащие ранки, которые покрывали все ее тело — привлекли его внимание. Фэри была похожа на сломанную куклу и не вызывала абсолютно никакого желания.

«И кто-то еще считает некрофилами кадаверциан», — подумал Кристоф, склоняясь над бесчувственной Паулой. Золотое ожерелье вдруг дрогнуло, зашевелилось. Насекомые расправили острые крылья и, злобно гудя, поползли по белой коже. Когда одна из ос вонзила длинное жало в тело ученицы маэстро, раздался тихий стон.

Колдун, ожидавший чего-то подобного, рывком снял украшение. Маленькие твари закопошились в его кулаке, облепили руку до локтя, но жалить не решались. Иохан, стоящий рядом, дернулся, однако ничего не сказал, продолжая пристально следить за некромантом.

Кадаверциан молча бросил ожерелье на стол, и оно тут же превратилось в пригоршню неподвижных золотых фигурок. Скинул плащ, обернул им фэри, поднял на руки холодное тело и вышел из трапезной.

Миклош, по-прежнему, сидел в кресле, с задумчивым видом глядя на закрытую книгу.

— Уже покидаешь мою скромную обитель? — осведомился он с печалью в голосе. — Впрочем, я тебя понимаю. То, что от нее осталось, — нахттотер кивнул на Паулу, — все еще выглядит весьма аппетитно. Не буду тебя задерживать. Передавай мои наилучшие пожелания Александру.

Кристоф молча прошел мимо тхорнисха к выходу. Угрюмый Иохан, громко сопя, шел следом…

Паула открыла глаза, и некоторое время не могла понять, где находится. Она лежала в мягкой постели. Укрытая легким одеялом. В тепле и уюте. Воспоминания о прошлых ночах слились в темный невнятный кошмар, который она не могла вспомнить связно.

Девушка медленно повернула голову, осматриваясь. Справа, на низком столике, стоял букет пунцовых тюльпанов в круглой вазе. Рядом с ним — высокий серебряный кубок «тюльпан». Одну из белых стен украшал витраж. Паула сразу узнала «Август» Альфонса Мухи с темноволосой женщиной в поле алых маков.

Некоторое время фэри лежала, глядя на нее, потом повернулась и вздрогнула. В кресле рядом с кроватью, положив ногу на ногу, сидел Кристоф Кадаверциан.

— Добрый вечер, Паула, — произнес он с легкой улыбкой.

Фэри поспешно села на постели, попыталась ответить на приветствие, но горло отчего-то сжалось, и девушка не смогла выдавить из себя ни звука. Она вспомнила. Золотые Осы. Боль… Тхорнисх…

Слезы медленно подступили к глазам, начиная жечь веки, словно под них насыпали песка.

— Александр… — прошептала она. — Я звала его… но он…

— Маэстро не бросил вас, — спокойно отозвался мастер Омерти. — Однако он не мог противостоять клану Нахтцеррет, поэтому попросил о помощи меня.

Паула почувствовала, как слезинки, наконец, потекли по щекам, и сразу стало легче.

— Миклош сказал, что убьет меня!

Колдун достал носовой платок и молча подал ей. Девушке почему-то показалось, что его утомляют плачущие женщины.

— Простите, Кристоф, — пробормотала она сдавленно и поспешно вытерла мокрые щеки. — Я… очень благодарна вам. Если бы не вы… не знаю, сколько бы еще продолжался этот ужас. Господин Бальза очень изобретателен.

Она попыталась улыбнуться, но, видимо после общения с тхорнисхом, ее улыбка потеряла все былое очарование, потому что некромант, по-прежнему, остался холоден.

— Значит, теперь есть надежда, что это приключение научит вас не вмешиваться в игру до тех пор, пока вы не научитесь играть на достойном уровне.

Паула почувствовала смущение, смешанное с досадой. Похоже, кадаверциан считал ее безответственной, наивной и глупой.

— Быть может, мой поступок оказался не слишком умным. Но вы даже представить себе не можете, насколько унизительно всю жизнь пресмыкаться перед всеми, культивируя в себе ощущение беспомощности. Я должна была отомстить!

Колдун насмешливо поднял черные брови. Фэри ожидала очередного едкого замечания, но неожиданно он произнес с одобрением:

— Лучше быть в ярости, чем в слезах.

Паула усмехнулась, наконец сообразив, как нужно себя вести. Определенно, Кристофа Кадаверциана раздражали слабые и беспомощные женщины, способные служить лишь украшением гостиной. «Он ценит только тех, кто умеет постоять за себя, — поняла девушка. — Именно поэтому его никогда не видели в обществе фэри».

Она провела рукой по волосам и спросила:

— Скажите, что это за место?

— Мой дом.

Спокойствие и уверенность, которые постепенно возвращались к юной фэри, испарились.

— Что с вами? — резко спросил колдун, подаваясь вперед.

— Все хорошо. — Раньше ей всегда удавалось великолепно скрывать свои чувства, и сейчас фэри попыталась изобразить вежливое недоумение. Но слишком поздно сообразила, что ее пальцы нервно мнут платок.

— Вы выглядите до смерти испуганной, — заметил он. — В чем дело, Паула? Думаете, по коридорам этого дома бродят толпы оживших мертвецов?

Паула почувствовала, как закололо щеки, и едва смогла выдержать пронзительный взгляд некроманта.

— Отдыхайте спокойно. Вы в полной безопасности.

— Спасибо! — она услышала в своем голосе почти непристойную радость и тут же устыдилась ее. — Но… я не помешаю вам?

Некромант поднялся и посмотрел на девушку сверху вниз с легкой насмешкой:

— Не волнуйтесь. Как только начнете мешать, я отправлю вас к маэстро.

Когда он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь, Паула откинулась на подушки. Машинально прикоснулась к шее, которую еще вчера сжимало страшное ожерелье. Глубоко вздохнула и закрыла глаза…

Фэри проспала всю ночь. Весь следующий день. И проснулась от звуков своего имени, произнесенного далеким голосом Александра. Тот настойчиво звал ученицу, но Паула вдруг поняла с удивлением, что не может и не хочет отвечать ему.