Маренизанская мортира находилась в столице, отличалась очень большим, почти гигантским калибром и стреляла раз в год, в день основания города. Мне рассказывали, что горожане даже заключают пари, взорвется она при очередном выстреле или останется целой. Но это так, к слову.
Я подошел к чете Дьюбенов:
– Леди Милана, господин граф, прошу простить меня за мой поступок. Я действительно не смог совладать с собой, но, видит бог, очень старался.
Анри Дьюбен ответил сразу, не задумываясь:
– Барон, я все видел. И поверьте, если бы не мое плечо, я непременно стал бы одним из ваших секундантов…
Когда я подходил к наемной карете, откуда-то из темноты вынырнул Проухв, что-то дожевывая на ходу.
– Садись, – сказал я, открывая ему дверцу. Тот недоуменно поглядел на меня: сюда-то он прибыл на запятках.
– Давай садись, – повторил я. – Сейчас места хватит, Коллайн остается.
Некоторое время мы ехали молча. Наконец Прошка, не выдержав, спросил:
– Ваша милость, вы что, сегодня будете один, без дамы?
– Ну почему один, Проухв. Дома меня ждут несколько подружек.
Подумав, добавил:
– Штук семь или восемь. Больше не осилю.
Прошка уважительно посмотрел на меня, ничего не сказав.
Когда мы прибыли, я подошел к хозяину двора:
– Любезный, есть ли у вас приличное вино?
– Конечно, господин барон. Могу предложить вам рейденское, позапрошлогоднего урожая, очень удачный год выдался – вино получилось превосходное, храню специально для таких случаев. Сколько вам?
«Специально для каких случаев? Что, у меня на лице написано желание надраться?» – подумал я, а вслух произнес:
– Дюжину. Дюжина – красивое число.
– Может, вам приготовить жаркое или гуся запечь?
Закуска градус убивает, а сколько его в том вине? И моя микстура закончилась.
– Спасибо, не нужно. Фруктов и сыра будет достаточно. И отнесите наверх, в мою комнату.
Я сидел у себя, дожидаясь вина, когда дверь со стуком отворилась, пропуская Прошку.
– Как там наши?
– Все в порядке, ваша милость. Все в сборе, играют в кости, груз и вещи на месте, – четко доложил он.
– Значит, так. Утром всем быть готовыми к отъезду, Нектору скажи, чтобы нашел длинную кочергу, не слишком тяжелую, а сам возвращайся с каретой к Дьюбенам – заберешь Коллайна, если понадобится.
– Господин барон, зачем вам кочерга?
– Завтра дуэль, она у меня вместо шпаги будет, так Нектору и скажи. Все, можешь идти.
Прошка двинулся к дверям, которые распахнулись буквально перед его носом, и в комнату вошел хозяин, лично неся корзинку с вином и корзинку с фруктами.
– А вот и мои подружки – ставьте их на стол, будем знакомиться.
Наконец я остался в одиночестве, и сразу накатила тоска. Вспомнилась наша первая встреча с Миланой, тогда совсем еще молоденькой девчонкой с огромными испуганными глазами. Встретились мы очень вовремя. Милане грозила серьезная неприятность – она оказалась в компании трех негодяев, место было достаточно темным, а их намерения вполне очевидными.
Тогда я не знал, что девчонка не кто иная, как урожденная графиня Эврарн, да и выглядела она как самая обыкновенная дочка сапожника или кузнеца.
Так, вот эти мясистые сладкие сливы вкупе с прекрасным рейденским создают отличное послевкусие.
Ты, эстет хренов, одернул я себя, ты же собрался грустить о потерянной любви, или как тебя понимать?
Потом мы с Миланой долго ехали вместе к ее дяде, тоже герцогу. И еще у нас была ночь, когда я стал ее первым мужчиной. Нет, не нужно думать, что я растлитель малолетних – к тому времени Милане уже исполнилось шестнадцать, и она пришла сама. Это произошло в замке ее дяди, а наутро мы расстались – получается, что навсегда.
Вообще-то ты идиот, барон де Койн, причем идиот в квадрате, – переметнулись мои мысли к другой теме, когда я наливал очередной бокал вина из очередной бутылки.
«Я буду драться с вами кочергой!»
Хорошо же я буду выглядеть, если граф предпочтет пистолеты. Хотя, скорее всего, не должен. Пистолеты – удел штатских дуэлей. Его никто не поймет, это он должен и сам понимать.
Пусть кочерга, но какого черта ты сломал ему шпагу!
Таким образом лишают дворянства, причем за очень серьезные преступления против короны. И позволить себе это может лишь император. Артуа, я даже не стану выслушивать твоих оправданий!.. А вот вина можешь мне предложить: хочу попробовать его со спелым пушистым персиком…
Коллайн разбудил меня нежно и ласково, вылив на голову полкувшина ледяной воды. Вскочив на ноги, я ошалело замотал головой.
– Извини, Артуа. Я перепробовал все известные средства, чтобы разбудить тебя, оставив этот способ на крайний случай.
Вид у Коллайна был серьезный и, по-моему, даже немного печальный.
– Осталось меньше часа, нам следует поторопиться, если мы не желаем опоздать.
Да, опаздывать нельзя ни в коем случае. Валяться в ногах у противника, вымаливая пощаду, и то не так позорно, наверное.
– Налей мне вина, Анри, в тот кубок, он побольше бокала будет, если тебя, конечно, не затруднит. – Да, я был о себе лучшего мнения – даже половины бутылок не осилил. Голова побаливала, но вполне терпимо, не умру раньше времени.
Коллайн с сомнением покачал головой, но мою просьбу выполнил.
Пока я завтракал вином со сливами и приводил себя в порядок, Анри рассказывал о моем противнике все, что успел узнать за это время. Я слушал вполуха, по его словам, вообще получалось, что мне нужно срочно скрыться, не пытаясь даже сопротивляться. Хорошенький способ ободрить друга перед дуэлью, ничего не скажешь. Когда я намекнул об этом Коллайну, тот заявил, что я должен забыть дурацкую идею использовать кочергу вместо нормального оружия. Вот уж хрен вам, обратной дороги нет. Я могу вернуть уважение окружающих только в том случае, если одержу победу именно с кочергой.
Анри заявил мне, что я дурак, а я послал его к черту и пригрозил поменять его как секунданта на кого-нибудь попроще, например на хозяина постоялого двора – благо у него такое отличное вино. В ответ услышал, что, коль скоро я ломаю шпаги, лишая дворянства, что является прерогативой императора, то, видимо, могу и посвящать в него, поскольку моим секундантом может быть только человек благородного происхождения.
Единственное, чего он добился, – не позволил мне выпить еще. Хотя, на мой взгляд, я вполне резонно обосновал свое желание запастись вином впрок, поскольку даже самому необразованному человеку в Империи известно, что оно очень полезно при потере крови, что со мной, вполне возможно, может произойти. Так, переругиваясь, мы и добрались до места будущего сражения.
