— Так ты твердо решила ничего не просить? — все-таки еще раз решило уточнить озеро, — И даже его?
— Я не хочу никого влюблять в себя искусственно, — покачала головой Варя.
— Упрямица! Кто говорит о влюбленности! Можно начать с симпатии, интереса, а дальше — все, сама! То есть — сами.
— Нет, — твердо произнесла Варвара.
— Ну что ж, — усмехнулась другая Варя, — Главное, не пожалеть о принятом решении, что может произойти очень скоро. С тобой интересно поговорить. Можешь навещать меня, когда захочешь.
— Спасибо, — поблагодарила Варя удивительное озеро и начала всплывать. Вынырнув, она обнаружила Тинь, нежащуюся на круглом голубоватом камне в лучах уходящего солнца. Фея переоделась в бирюзовый сверкающий купальник, приглядевшись, становилось видно, что блестит он за счет множества мелких камней на его отделке.
— Вот так нырнула! Мы уже думали вызывать спасательную экспедицию.
— Тинь шутит! — раздался смех Алисты, — Вылезай, Вариа. Знакомство со священным озером — одно из испытаний для верховной жрицы. И ты его выдержала.
— И, судя по всему, выдержала на ура, — сообщил подходящий к девушкам Альд, — Вариа каким-то образом получила приглашение навещать озеро всегда, когда сама того захочет!
— Ну, вручение причитающегося по такому случаю артефакта отложим до ночи равноденствия, а сейчас прошу к столу, — заметила Алиста.
Быстро переодевшись, Варвара присоединилась к королевской чете за столом, отметив, что Тинь в очередной раз за день сменила наряд — сейчас на ей был голубой обтягивающий топ и бриджи с пелериной поверх них, и какие-то совершенно невозможные сапоги на острых, как иглы, каблуках, которые были сделаны из такого тонкого материала, что казались росписью по светящейся коже феи.
Отметив, что длительные погружения в воды священного озера добавляют аппетит, Варя с упоением приступила к пирожным и ароматной тайре.
— Мы хотели поговорить с тобой, лерра Вариа, о приближающейся ночи равноденствия.
— О твоей роли в ней.
— И о твоей победе в своем Квесте.
— О поступлении в Институт Благородных Волшебниц.
Варя не поверила своим ушам. Но ведь, чтобы поступить в Институт, следует покинуть пост верховной жрицы эльфийского храма?
— Давай обо всем по порядку, — предложила Алиста.
— Мы долго думали о твоем поступлении в этот Институт и пришли к выводу — у тебя действительно неплохие шансы.
— Ты же уже слышала о ночи равноденствия? — спросил Альд.
— И не раз, подтвердила Варя.
— В эту ночь, которая бывает один раз в сто лет, само пространство поможет твоему Дару раздвинуть границы между мирами и проложить нам путь в Снежный Мир.
— В наш родной мир, откуда мы пришли сюда, — сказала Алиста.
— Он настолько древний, что отбывает последние столетия своего существования.
— Поскольку именно там долгое время существовала цивилизация снежных эльфов, он до сих пор хранит тысячи неразгаданных тайн, затерянных артефактов и залежи магических кристаллов.
— Но разве магические кристаллы — не часть этого мира, насквозь пропитанного магией? — удивилась Варя.
— Не таких, как в снежном мире, — улыбнулась Алиста, — когда Ираидаэль раздвинула для нас границы между мирами и часть нашего народа переселилась на Сьерру, наши предки могли взять с собой только самое необходимое. Для нас много значит приобщение к наследию предков — и в культурном, и в магическом, и в духовном смысле.
— Поэтому так важно для нас, чтобы именно на ночь равноденствия в храме Матери Всех Эльфов была верховная жрица, — пояснил Альд.
— В другое время верховной жрице тоже есть, чем заняться, сказала Тинь, — Но только в рамках этого мира.
— В общем, мы можем совместить взаимовыгоду, — сказала Алиста, — Если у вас с Тинь получится открыть очень мощный портал и удерживать его как можно дольше, затем ты сможешь попробовать найти нашу бывшую верховную жрицу, — эльфийку Дитаэль, которая была до тебя.
— Наши поиски ни к чему не привели: на ней мощная зеркальная защита, и мы не знаем даже, где ее искать.
— Но догадываемся, — сказала Тинь.
— Тинь — единственная, кто догадывается, — сказал Альд и продолжил, — У тебя в ночь равноденствия на руках полный карт-бланш: Сила, идущая через тебя, многократно возрастет, и ты пробьешь эту защиту, а Тинь, зная, кого искать, поможет обнаружить ее.
— А если она сама не захочет возвращаться?
— Мы просто поговорим с ней, — сказала Алиста, — Хотелось бы убедиться, что с ней все в порядке.
— Если бы было не в порядке, я бы почувствовала, — пропищала Тинь.
— Я знаю, милая, — улыбнулась ей Алиста, — Но все же хотелось бы узнать причину: может, она на что-то обиделась… Может, просто попала в трудную ситуацию.
— От тебя потребуется максимум усилий, Вариа: сначала Снежный Мир, потом поиск Диты.
— Мы знаем, что ты много тренируешься и делаешь заметные успехи, но все же это будет очень изматывающе.
— Она справится, — уверенно, тоном, не терпящим возражений, пискнула Тинь, и Варя повторила вслед за ней:
— Я справлюсь.
— Мы справимся, — сказали они с Тинь в унисон.
— Было бы чудесно найти Диту до твоего отъезда, — мечтательно сказала Алиста, — Ты смогла бы отправиться в путь сразу после свадьбы.
— Какой свадьбы?
— Как, ты не знаешь? Все знают! Верест женится на Дани, — сказала Алиста, и у Вари похолодело сердце.
— Поздравляю вас, я действительно не слышала об этом, — сказала Варя, постаравшись не сделать паузы, как будто то, что она сейчас услышала совершенно ничего для нее не значило, но эльфы не обратили внимание на секундную запинку — может же человек, в конце концов, быть удивлен неожиданной новостью… Но эта крохотная пауза не осталась незамеченной Тинь, которая внимательно посмотрела на напарницу, и, что-то решив, упрямо сжала губы. Варя уже пришла в себя, чтобы поддержать светскую беседу:
— Я просто не знала, что они встречаются.
На этот раз ей ответил Альд:
— Они и не встречались. Мы решили заключить этот политический брак, когда подписывали мирное соглашение с Аллой, матерью Вереста, королевой клана Элсуортов.
Точно… Она помнит, что проспала все сражение, и как потом она пила чай с горным медом в шатре, а Тинь — сладкий нектар, и что Тинь еще вначале их знакомства предположила, что будет между кланами какой-то политический брак для закрепления союза… Но это было все тогда, до того, как она немного привыкла к этому миру, и не только к миру.
— Сердце Дани не занято, — сказала Алиста.
