— Это же Исидор Талс! — вдруг загомонили старцы. — Какой же это Исидор Талс? Это — чудище какое-то! Уберите его! Стража!..
— Вот именно, чудище! — подтвердил Жилло, разрезая веревки и отцепляя от решетки братцев-воришек. К нему метнулся полицейский — но сделано было ручкой этак, сработал узелок тетки Тиберии, и полицейский отскочил уже не от Жилло, а от разъяренного карлика.
— Ну, сейчас я вас! — рявкнул карлик, видя, что в зале — полный разброд и шатание, даже преступников удержать некому.
Зависший под самым потолком парик опустился на его голову, волосня сама собой улеглась под него, и Жилло понял, что средство тетки Тиберии перестает действовать.
— За мной! — приказал он братцам.
У самых дверей он пропустил их и в последний раз глянул на карлика.
Тот уже держал у губ деревянную дудочку. Подул он в нее — и Жилло узнал звук, от которого у него в ту ночь, когда он с волками-оборотнями познакомился, мороз по коже пошел.
Окаменели и члены Равноправной Думы, и полицейские. Медленно кружась и глупо улыбаясь, пошли они к столу, нашарили бестолковыми руками опрокинутые стулья. А что будет дальше — Жилло наблюдать не мог, потому как время поджимало.
Выскочив, захлопнул он за собой дверь и упором для мушкета заложил чтобы не сразу открыли.
— Бежим! — и первым к лестнице понесся.
— А ты кто такой? — спросил, догоняя его, Дедуля.
— Кто я такой? — обернулся Жилло. — А вот сейчас узнаешь, кто я такой!
И отвесил Дедуле просто замечательную оплеуху.
— Вожак!.. — не веря себе, воскликнул Малыш. — Да кто ж это тебя так изуродовал? Дедуля, он же вожак! Вон и кафтан тот самый…
Некогда было Жилло выслушивать комплименты — ни слова не говоря, сбежал он с лестницы и, сделав перед встречным стражником ручкой этак, понесся дальше, в какие-то двери, за какие-то повороты. И не оглядывался потому что теперь уж Дедуля с Малышом точно неслись следом без дурацких вопросов. И бежали они все трое, сколько хватило дыхания.
— Нам до форбурга нужно добраться! — крикнул на бегу Жилло. — Сперва — в замковый двор, там — калитка в форбург, а в форбурге слева от конюшни еще секретная калитка! И от нее тропинка по склону!
— Ага! — отвечал Дедуля. — Малыш, не отставай!
Но, когда вся компания выскочила во двор, ее там встретила стража. Опять спас узелок тетки Тиберии — отведя на минутку стражникам глаза, Жилло резко развернулся и, дернув за руку разлетевшегося Малыша, повел их в противоположную сторону — в неизвестные дебри Коронного замка.
— Не повезло! — объяснил он.
— Вожак, ты куда? — изумился Дедуля, притормаживая. — Там же южное крыло! Оно нежилое! Загонят нас в тупик и повяжут перед запертой дверью!
— Не повяжут! — без особой уверенности отвечал Жилло. — Скорее, черти вы немазаные!
Им удалось-таки хорошо оторваться от погони. Но теперь шли они заброшенными замковыми покоями, где все покрывала невероятной толщины пыль.
— Как ты нас отсюда выводить собираешься? — полюбопытствовал Дедуля.
— Когда вы коллекцию воровали, то вопросов мне не задавали, огрызнулся Жилло. — А теперь стали вдруг такие любопытные! Ну, какого лешего понадобилась вам коллекция?
— Малыша вон спроси, — посоветовал Дедуля.
— Ну? — грозно спросил Жилло, обернувшись на ходу.
— Само получилось, — объяснил Малыш. — Руки балуются, понимаешь? Я даже не всегда украсть хочу, а они как-то сами…
— Вырвать бы с корнем такие самостоятельные руки… — и Жилло остановился перед закрытой дверью. — Ну-ка, Дедуля, давай вдвоем попробуем. Сдается мне, что она не на запоре. Я буду за ручку тянуть, а ты, наоборот, ее удерживай, а то скрипу будет…
Дверь медленно поползла, выписывая по пыльному полу дугу.
Малыш, опершись на деревянную штуковину — сундук не сундук, стоит на высоких ножках, но крышка имеется, — наблюдал за движением двери. И, очевидно, не соврал он про свои руки — правая нашла замочек крышки, что-то в нем сдвинула, левая же за спиной Малыша эту крышку приподняла. Тогда правая под нее скользнула и замерла…
— Пошли, Малыш, — приказал Дедуля. — Чего это ты?..
Но Малыш стоял, закрыв глаза. Правая рука бродила под крышкой, что-то ощупывая и, видимо, узнавая.
— Опять куда-то залез! — рассвирепел Жилло. — Что это еще за штуковина?
Малыш повернулся лицом к сундуку на ножках, откинул крышку и положил обе руки на желтоватые клавиши.
— Да, да… — прошептал неизвестно кому. — Ну вот же оно…
— По-моему, это клавесин… — пробормотал Жилло. — Что-то такое оставалось у нас после старой графини. Там еще мыши поселились… Малыш! Ты в своем уме?!
Но окрик запоздал — Малыш, откинув крышку, уже ударил двумя пятернями по клавишам. И второй раз, и третий! Он брал звучные аккорды, они сложились в музыкальную фразу, и фраза эта была безупречна.
Ощущение было такое, будто от клавесинных звуков загудел весь Коронный замок!
— Ну, все… — обреченно прошептал Жилло. — Тут нас и возьмут…
— А шиш им! — с таким вот словечком Дедуля схватил в охапку Малыша и поволок его к открытой двери. Крышка клавесина с треском рухнула.
— Бежим! — велел Жилло. Теперь уж соблюдать тишину было незачем.
Как они вылетели на черную лестницу, как забрались на чердак — этого все трое впопыхах и не уразумели. Но, стоя у чердачного окна, они знали дальше бежать некуда, а сюда за ними сейчас явятся.
— А все ты! — костерил Дедуля Малыша. — Руки у него, видите ли, сами балуются! Вот у меня тоже тянулись, так я им знаешь что сказал?
Малыш молчал, глядя на давно не мытые лапы. Шевелил пальцами. Вспоминал, как именно они растопырились, ударяя по клавишам. И руки вздрагивали.
На лестнице загрохотало.
— Ну вот… — неуверенно сказал Жилло. — Вот и настало время пробовать пернатое зелье…
И вынул пузырек.
— Ты это собираешься пить? — спросил Дедуля. — А зачем?
— Сам не знаю, — признался Жилло. — Велено в беде выпить. А если сейчас беда не приключится, то я уж и не знаю, что такое беда.
Он отвернул крышку и понюхал. Запах был — как у куриного бульона.
Жилло набрался отваги — и отхлебнул.
Первое, что с ним случилось — он стал дышать иначе. Как будто раньше делал это вполгруди, а теперь раскрылась и остальная половина. Потом же он ощутил, что не может удерживать в пальцах пузырек.
— Держи скорее! — велел он Малышу.
— Ну, держу… Ох, Жилло, да это же колдовское зелье! — завопил Малыш. — Что с твоими руками делается?! Вожак!!!
— А что с ними делается? — изумился Жилло, потому что ощущение была скорее приятные.
