— Чем же оно гнусное, черт побери?!
— Посмотри вокруг! Вон пьяный валяется под скамейкой, вон за деревом целая куча мусора. И такое — везде! На каждом углу бумажки, объедки, битые бутылки, в каждом подъезде все заплевано и загажено!
— Можно подумать, в других городах этого нет! Ты что, кроме мусора и пьяных ничего вокруг не видишь?
— Почему же? Еще я вижу людей — карьеристов, воров, бандитов…
— Ну, они вообще-то тоже не только в Питере "водятся"…
— Они изначально появились в Питере, а потом уже по другим городам разъехались. Именно с нашего города началось все зло. Если бы не он, вся страна сейчас жила бы по-другому. Жаль, что в День Города Питер не разрушился!
— А с чего ты взяла..? — удивился Петр, и Алена нетерпеливо махнула рукой:
— Он должен был разрушиться, это было предсказано, и все эти негодяи должны были погибнуть…
— А мы с тобой? А хорошие люди? — Петр сделал последнюю попытку переубедить жену. — А вот эти вот малыши, — указал он на двух играющих возле скамейки маленьких девочек с огромными бантами на головах. Они ведь тоже в Питере живут! Неужели ты хотела бы, чтобы они тоже погибли?
— Они — дети тех самых негодяев и карьеристов, — пожала плечами Алена. — Чего их жалеть? Теперь они вырастут такими же, как родители. Яблочко от яблони…
Она совершенно спокойно, с полной уверенностью в своих словах, смотрела Медведеву в глаза. И он понял, что перед ним — абсолютно чужой ему человек. Много лет назад он был, как мальчишка, влюблен в Алену, тогда еще бывшую совсем юной девушкой, восхищался ее красотой и добротой и был счастлив, когда она ответила согласием на его предложение. Пятнадцать лет они прожили в счастливом браке, и еще совсем недавно, еще сегодня утром он был уверен, что по-прежнему ее любит. Но как можно любить женщину, которая так спокойно и хладнокровно рассуждает о гибели детей и даже жалеет, что она не состоялась?! Как вообще можно считать такую женщину человеком?!
— Лена, — сказал он твердо. — Завтра я подаю на развод. И детей я тебе не отдам. Можешь ехать куда угодно, но мальчики будут жить со мной.
Алена криво усмехнулась:
— Детей ты у меня не отберешь. Даже не надейся.
Юрий и Ия вышли из-за густо растущих деревьев, ведя за собой все еще слепого Аскольда. Впрочем, кое-что видеть он все-таки мог — не особенно доверяя своим "поводырям", молодой человек смотрел по сторонам "третьим глазом". Тропинку таким образом высмотреть было невозможно, зато ауры растущих у него на пути деревьев и гуляющих по парку людей были видны отлично, и Тихомиров мог без труда избежать столкновения с ними.
— Мы что, уже на главной дороге? — спросил он, заметив, что вокруг стало гораздо больше радужных человеческих ореолов, и, приглядевшись к одному из них, удивленно пробормотал. — Надо же, какая странная аура…
— Где? — тут же спросил Юрий Златов, и в его голосе Аскольду послышалось какое-то слишком уж сильное любопытство.
— Вон там, справа, — мотнул он головой в сторону привлекшего его внимание ореола.
Юрий уставился магическим зрением на идущую им навстречу пару. Так и есть — в ауре у женщины желтого цвета было больше, чем всех остальных. Это он уже видел!
— Действительно, что-то с ней не так, — шепнула Ия, тоже решившая посмотреть, что же так заинтересовало ее спутников. — Хм, а мужика, который с ней идет, я знаю! В смысле, видела его один раз. Странно, я думала, он волшебник!
— Где ты его видела? — повернулся к ней Златов. — И почему он должен был быть волшебником? У него-то с аурой полный порядок!
— Я тогда его ауру не проверяла, — объяснила Кушнир. — Но он разговаривал с Сергеевым, и они обменивались какими-то бумагами. Вот я и решила, что, наверное, у него какие-то дела с Эрастом, а значит, он наверняка из подземной общины…
— Так… — внезапно Юрий почувствовал самый настоящий охотничий азарт. — Вот что, ребята, за этой парочкой надо проследить. Только как бы это сделать незаметно?..
— Да очень просто! — Ия потащила Аскольда, а вслед за ним и Юрия обратно в заросли. — Ритуал невидимости! Давайте скорее, а то они сейчас уйдут!
Когда все трое, ставшие теперь абсолютно прозрачными, вновь вернулись на аллею, подозрительная пара была уже довольно далеко.
— Догоняйте! — шепнул Юрий волшебникам и бросился вперед, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не пугать прохожих, и в то же время как можно быстрее. Ия поспешила за ним, дернув за собой все еще ничего не видящего Аскольда.
— Только попробуй теперь меня потерять! — пригрозил он ей, сильнее вцепляясь в руку металлической чародейки и стараясь бежать в том же темпе, что и она.
За все время существования Санкт-Петербурга металлическая община волшебников так и не смогла найти постоянное место для своей резиденции. Ни в одном здании магам этой стихии не удавалось прожить больше двадцати-двадцати пяти лет, после чего они переезжали в новый, "гораздо более приличный дом", который через некоторое время тоже начинал им надоедать. В этом смысле металлическая община уступала только огненной, которая личной резиденции не имела вовсе — ее члены расселились по всему Петербургу, а для особенно важных массовых мероприятий, как правило, выезжали за город или временно снимали какое-нибудь просторное помещение.
После перестройки "металлисты" переехали в относительно недавно застроенный Приморский район и теперь заседали в современного вида застекленном бизнес-центре. Официально считалось, что там расположены офисы нескольких фирм, но на самом деле все четыре этажа были заняты руководством металлической общины и их ближайшим окружением, а также небольшой библиотекой, классами для обучения магии и другими важными помещениями. Именно сюда теперь каждые несколько дней приходила живущая неподалеку Альбина Шорохова, чтобы прослушать лекцию по магической теории и обменять уже прочитанные книги о волшебстве на новые.
Работающие в бизнес-центре волшебницы косились на проходящую мимо них новенькую с плохо скрываемым неодобрением — слишком уж эта необычная женщина выделялась на их фоне. Хотя формально придраться им было не к чему: узнав, как в металлической общине принято выглядеть, Альбина не стала спорить и нарушать сложившиеся традиции и всегда приезжала к своим учителям, одетая в брюки, простенькую блузку и туфли на низком каблуке, да к тому же без всяких украшений. Но все равно, даже в таком крайне скромном наряде, Шорохова каким-то непостижимым образом умудрялась выглядеть красиво и элегантно, а ее красные глаза и белые волосы придавали ее внешности какую-то мистическую загадочность. В результате мужское население общины, неизбалованное женским вниманием, обычно таращилось на новенькую во все глаза. А она, ко всему прочему, еще и ни капли не возмущалась по этому поводу — казалось, что ей вообще было неловко от такого пристального "изучения" ее персоны. В общем, своим внешним видом и поведением Шорохова невольно вносила смятение в упорядоченную жизнь металлических волшебников. Но и делать ей замечания никто не решался: об огромном, хотя пока еще и совсем не раскрытом потенциале этой чародейки в общине уже знали, и ссориться с женщиной, которая в будущем должна была стать сильнейшей волшебницей города, никому, естественно, не хотелось.
