— Значит они живы… — Лаз глубоко выдохнул.
— Естественно, мёртвые рабы никому не нужны. И ты вскоре к ним присоединишься.
— Ты в этом так уверен?
— Конечно, куда ты денешься? Мы ведь с тобой уже сражались и ты должен понимать, что я куда сильнее. Тем более что я не один, — Даат многозначительным взглядом окинул почти десяток Мастеров, взявших Лаза в натуральное оцепление, закрыв ему путь даже вверх и вниз.
— Я уже, кажется, говорил, что смогу сбежать от тебя, как бы ты ни старался. Думаешь, что-то изменилось?
— Ага, — Даат улыбнулся ещё шире и вскоре к ним на высоту полусотни метров поднялась суккуба, держа за шею белобрысого парнишку лет десяти. Нисс был без сознания.
— Здравствуй, Сайла. — Магесса от такого приветствия затряслась, точно осиновый лист, но, поймав одобрительный взгляд Даата, вернула себе решимость и на Лаза взглянула почти с вызовом. — Я так понимаю, твою печать снял Ашадин?
— Точно так. И от неё же я узнал, что ты очень привязался к мальчишке за эти месяцы. Не сопротивляйся и позволь наложить на тебя магию подчинения — и я обещаю, что он будет жить.
— Значит, Ашадин тоже в этом участвует?
— Нет, — Даат поморщился. — Он отказался мне помогать, когда узнал, что я хочу сделать и даже ушёл из “Крыльев”.
— Приятно слышать, что ещё остались порядочные люди. Хотя я удивлён, что ты его не убил или тоже в рабство не продал.
— Он работал на меня много лет, это было бы предательством.
Лаз улыбнулся.
— Немного неподходящий контекст для таких заявлений, не думаешь?
— Нисколько. Ты сам всячески подчёркивал то, что с “Крыльями” хочешь иметь как можно меньше общего, а потом неоднократно врал мне о своих исследованиях и магии девчонки. Деловые переговоры должны строиться на честности, не считаешь? Так что ты сам виноват, что я ответил тебе той же монетой. Просто признай, что я переиграл тебя, мальчишка, и подчинись, не усложняй жизнь себе и мне, насильно накладывать печать подчинения куда сложнее. Не сопротивляйся: Мастера, даже рабы, очень ценятся, ты проживёшь отличную жизнь, это я тебе могу обещать. А если будешь рыпаться — я убью парнишку.
— Айну и Фауста ты так же заставил подчиниться?
— Угадал. Не стоило вам связываться с теневым миром. Вы хорошие люди — это вас и погубило.
— Да, моя жена и мой друг — хорошие люди… — Лаз тяжело вздохнул. — Можно мне последнее слово?
— Валяй.
Молодой человек повернулся к Сайле.
— Дорогая моя. Когда я буду тут всех убивать, ты умрёшь первой.
— Мальчишка, не испытывай моё терпение! — рявкнул Даат, выхватывая из дрожащих рук суккубы тело Нисса. — Считаю до трёх! Раз!
— А тебя, Даат, я прикончу последним, чтобы ты на собственной шкуре прочувствовал, что, когда я говорил: “Не лезть ко мне”, - я не шутил и не преувеличивал.
— Два!
— Мои жена и друг — хорошие люди. Но я — нет. Три.
* * *
Пожалуй, из трёх крупнейших теневых группировок Леракии: “Кровавых клинков”, “Одиннадцати крыльев Даата” и “Проаса”, вторые подходили под определение преступников больше всего. “Клинков” скорее можно было приравнять к наёмникам, просто продавали свои услуги не только правительству и легальным организациям, то же самое и с “Проасом”, разве что услуги предоставляли в совсем иной сфере. А вот “Крылья” занимались далеко не только наёмнической деятельностью. Контрабанда, рэкет, убийства и запугивания, торговля наркотиками и рабами… у Даата был свой личный свод законов, чёткого соблюдения которого он требовал и от подчинённых, так что в полное беззаконие и хаос группировка не скатывалась. Но в целом присоединиться к “Крыльям” мог хоть нечистый на руку торгаш, хоть киллер, хоть опальный доктор.
А потому за многие десятилетия существования организации старый алкарн повидал самых разных людей. Были такие, как Палк, который в целом был даже неплохим человеком и просто не повезло однажды оказаться на изнанке общества. Были такие, как Ашадин, который за время работы в “Крыльях” творил много такого, за что по закону можно было без особых проблем попасть в газовую камеру, но отказавшийся предавать Лаза, Айну и Фауста, потому что чувствовал по отношению к ним благодарность за спасение и дружеские чувства. Видел Даат и таких, как он сам, людей, живущих не по чести, а по придуманным для самих себя правилам, помогавшим выживать в этом мире. А также ему встречались и полностью отбитые маньяки, чувствовавшие зуд по всему телу, если за день никого не убили и не обмазались кровью своей жертвы.
Но ни разу за четыре сотни лет жизни Даат не видел никого похожего на этого человека. Когда они только познакомились, старый алкарн решил, что Лазарис — жертва обстоятельств. Нежелательный элемент системы, когда-то вынужденный сбежать и успевший навидаться разной грязи, но не более. Молодой человек, хоть и спас главу “Крыльев”, хоть и показал выдающиеся способности, как в магии, так и в артефакторике, оставался для Даата просто выскочкой. Старый алкарн считал, что внутри, за маской расчётливого и уверенного в себе Мастера скрывался вполне обычный, даже мягкий человек. Сайла, которую он завербовал через пару месяцев после заселения Лаза и остальных на базе “Крыльев”, пообещав избавить от магии Ашадина, своими рассказами лишь подтверждала эти догадки. Молодой человек почти никогда не злился, был добр и приветлив с простым служкой, смеялся со своим другом, миловался с женой. И Даат уверился, что это и было его настоящее лицо, а испуганные рассказы Сайлы и Марсинии считал преувеличениями, тем более что говорили это женщины.
Свою ошибку глава “Крыльев” понял, когда его пальцы, сжимавшие шею мальчишки, перестали ощущать биение крови в венах. В первую секунду Даат не поверил своим чувствам и даже перепроверил всё магией. Но нет, паренёк был стопроцентно мёртв. Нет, он не блефовал и сам убил бы служку через пару секунд. Потрясла его не смерть мальчишки, вовсе нет. Ведь убить, на самом деле, совсем не сложно. Убить врага, который сам желает твоей смерти, может быть даже приятно. Но вот так, без промедлений, без раздумий, без сомнений убить того, к кому относился с такими нежностью и заботой, кто считал тебя едва ли не вторым отцом? Кем надо быть, чтобы пойти на это?
Возможно, причина была в этих мыслях, временно застлавших Даату разум, а возможно и нечто иное, но момент, когда Лазарис оказался рядом с Сайлой глава “Крыльев” пропустил. В следующее мгновение его рука по середину предплечья вошла в грудь Мастера Соблазнения, а когда вышла обратно, в ладони молодого человека уже подрагивало истекавшее кровью сердце. Сайла, не успев произнести ни звука, начала падать на здания, а на Даата повернулись глаза Лазариса. Абсолютно чёрные глаза. Глаза монстра.
И воцарился хаос.
* * *
Когда спустя несколько дней в разрушенную главную базу “Одиннадцати крыльев Даата” прибыли следователи Леракии, их встретили руины. Вся центральная зона базы, сотни зданий, многие из которых были защищены магией, превратилась в ничто. Однако на том месте, где раньше находился особняк главы “Крыльев”, сейчас возвышался поросший травой холм. Столь идиллический пейзаж, когда вокруг были лишь догоравшие остовы зданий, выглядел дико. Но внимание следователей, естественно, привлёк не сам холм. На самой его вершине была обнаружена небольшая, вряд ли принадлежавшая взрослому, могила. Но раскапывать её, даже чтобы узнать, кто был тут похоронен, никто не решился. Потому что рядом с могилой, словно жуткий страж сна усопшего, на воткнутый в землю кол была насажена рогатая голова.
От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, при чём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории.
Эпилог
— Итак, вы хотите работать в нашей академии на должности преподавателя магии изменчивости?
