за много веков.
― Там может говорить любая коронованная особа? ― удивлённо спросил я.
― Говорить да, но место в совете есть только у наших союзников. ― Он улыбнулся. ― Поскольку союз между империей и эльфами никогда не был расторгнут, можно утверждать, что это не новый, а старый союз. И то, что у эльфов есть собственное место в зале совета, станет подспорьем. Там тринадцать лож, но до сих пор использовалось только восемь.
― Тринадцать? Восемь? ― спросил я в изумлении. ― Я думал, что Старая империя состоит только из семи королевств.
― Восьми вместе с Аскиром, ― подтвердил Орикес. ― В последние столетия совет проводили там только мы и Семь королевств, но когда-то здесь собирался альянс, задолго до того, как Асканнон заключил договор с Семью королевствами. С нами, эльфами и Иллианом стало десять.
― Для кого предназначены остальные три ложи? ― с любопытством спросил я.
Орикес рассмеялся.
― Насколько я знаю, тринадцать лож для совещаний было построено в тронном зале, потому что это счастливое число. В году тринадцать лун, когда-то существовало тринадцать боевых кланов. Это число считается священным с незапамятных времён, вы можете встретить его повсюду. ― Он наклонился вперёд. ― Я попрошу проверить в архивах, заключал ли народ тёмных эльфов свой собственный союз с империей или они были представлены светлыми эльфами. Ваша подруга, жрица Соланте, говорит, что ей ничего не известно о таком союзе, но она подумывает заключить его с нами. Но я не поэтому попросил вас прийти сюда, возможно, вы сможете помочь мне кое с чем другим?
Я даже не осознавал, что он хотел меня видеть, но, наверное, мы разминулись с его посыльным. Или он предположил, что мне об этом расскажет Лиандра. Что она и сделала в некотором смысле.
― С чем? ― спросил я.
― Жрица Соланте наведывалась к коменданту и сказала, что склоняется к союзу с нами. Если дело дойдёт до этого, она обещала послать нам пятьдесят женщин-воинов. Против нас выступают тысячи, а она хочет дать нам пятьдесят? Генерал Копья, вы знаете её лучше всех, чего на самом деле стоит это предложение?
― Штаб-полковник, ― медленно промолвил я. ― Я знаю только Зокору, но скажу вам следующее: без неё никто из нас не смог бы остаться в живых. Масштаб её способностей поражает, а её знания превосходят всё, что можно себе представить.
― Светлые эльфы готовы полностью встать на нашу сторону, ― сказал Орикес. ― Они тоже стары и обладают большими знаниями.
― Между двумя расами есть разница, ― объяснил я, приводя мысли в порядок.
Почему, ради всех адов Сольтара, Зокора не сочла нужным сообщить мне, что ищет союза? Нет, она говорила об этом. Я вздохнул про себя, вспомнив разговор, который состоялся ещё в «Молоте». Я просто плохо слушал.
― Послушайте, штаб-полковник, светлые эльфы живут так, будто у них есть всё время мира, что, кстати, правда. Они подходят ко всему тщательно, всё обдумывают и принимают решение после длительного рассмотрения вопроса. Можно было бы подумать, что они терпеливы, но это не так. Просто они не торопятся. То, что они не сделают сегодня, они могут выполнить завтра, что не закончат сегодня, можно будет завершить и через год.
― Таковы эльфы, ― сказал он с улыбкой. ― Конечно, это сбивает с толку, но в этой войне они не колебались.
― Потому что это война, на которую они уже решились. Нужно предотвратить возрождение бога, которого они победили в давние времена.
― Омогора, я слышал об этом. Эльфийский бог, который ближе всего по аналогии к нашему Безымянному. Я также уже слышал предположения, что это тот же самый бог или его аспект, как Соланте у Астарты.
― Нет, ― убеждённо возразил я. ― Насколько я понял Зокору, это не тот же самый бог. Даже близко нет. Безымянный ― дитя отца богов, Омогор ― нет.
― Но если отец богов ― отец всех богов…
― Нет, ― снова перебил я. ― Он ― отец наших богов. Поверьте, штаб-полковник, их больше тех четверых, которым поклоняемся мы здесь. Но дело не в этом. Вернёмся обратно к тёмным эльфам: хотя они живут так же долго, как и светлые, они другие. Зокора превосходит в нетерпении многих людей, которых я знаю, и она прямо-таки жаждет учиться и понять вещи, окружающие её. Ей семьсот лет, но я сомневаюсь, что она когда-либо откладывала на следующий день то, что могла сделать в тот же. На самом деле, я понимаю её лучше, чувствую себя ближе к ней, чем к светлым эльфам, которых я тоже очень ценю, как вы знаете. Если Зокора хочет дать нам пятьдесят женщин-воинов, тогда это будут те, кто готовился и был испытан каждый день своей долгой жизни, кто искусен не только в бою, но и в тысячи других техниках. И ещё кое-что: таких, как она, осталось не так много, по крайней мере тех, кто служит свету. Если Зокора хочет прислать нам пятьдесят своих сестёр, это всё, что она может себе позволить, и каждая из них стоит столько же, сколько целая рота. Зокора ― жрица, а не маэстра, но каждый из эльфов владеет магией и прежде всего знанием. ― Я запнулся, а потом тихонько засмеялся, потому что теперь знал, как объяснить ему. ― Посмотрите на это иначе, штаб-полковник, а именно, как если бы она послала нам пятьдесят Сов. Это сравнение подходит лучше всего.
― Она действительно так хороша? ― спросил он с явным недоверием.
― Скажем так, если бы она соревновалась лично с Асканноном, можно было бы ожидать, что она заставит его попотеть, ― сказал я с едва заметной улыбкой.
Потому что в этот самый момент я понял кое-что, о чём мне говорила Серафина, и, да, она была права. Император был ещё жив, и не собирался оставаться в стороне в этом конфликте, хоть и играл в игру, которую я не понимал.
― Вы так думаете? ― скептически спросил он.
― Да. Я даже в этом уверен. Скажите, штаб-полковник, раз мы уже заговорили об императоре, Асканнон ― это его имя или титул?
― Титул и имя, ― ответил Орикес. ― На древнем языке, если я правильно помню. Тот, кто повелевает Аском. Это могучая река, которая протекает через наш город. Это также название холма, на котором стоит цитадель. То есть просто правитель Аскира.
