Цикл аномалии - Ша Форд

Я до сих пор прекрасно представляла это в своем мозгу. Это горело там, ныло от нервов, которые чуть не заставили меня щелкнуть выключателем, как только я его увидела. Это был простой инстинкт, как топать ботинком по таракану: я хотела убить Говарда.

Я хотела стереть его.

Его цикл закончится сегодня вечером.

Я сжала гладкую ручку и приготовилась опустить ее.

— Шарли, не надо!

Руки Воробья сжали мои, но это не имело значения.

Я вложила все, что у меня было, чтобы потянуть переключатель. Прежде чем Воробей схватила меня, я бросила весь свой вес, повисла на его кончике. Но даже этого было недостаточно, чтобы сдвинуть переключатель.

Это было выше человеческих сил. Говард сделал так, что только Нормал мог выбросить его клона. А Нормал никогда бы этого не сделал, если бы ему не приказали.

Если только Говард не приказал это сделать.

— Я не могу… я… я недостаточно сильна, — сказала я, мои слова сдавили подступающие слезы. Они поднимались к глубине моих глаз. К тому времени, когда они полились, они были раскалены добела. — Меня так тошнит… от того, что я… слаба!

Я вырвала руки из хватки Воробья и ударила ими по стеклу. Это было ужасно больно. Сила послала дрожь в мои кости и шипы в мою голову. Я ощущала, как мое тело рвалось в суставах каждый раз, когда я ударялась о стекло. Но я не могла остановиться.

Я должна была вытащить клона из бака.

Это был единственный способ.

Это был мой единственный шанс…

— Хватит! — Воробей обвила мою талию, и без того трясущийся мир пронесся перед моими глазами в цветовом пятне. Но хотя она потянула меня, как шнурок, она мягко поставила меня на землю. — Если ты выбросишь этого клона, то, когда Шеф вернется, он узнает, что мы здесь. Он отключит кислород и задушит нас обеих…

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

— Потому что он делал это раньше, — резко сказала Воробей.

Она молчала мгновение. Я достаточно приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как она нервно провела рукой по своим угольным волосам.

— Когда мне исполнилось восемь, Фрэнк показал мне видео. Это была запись одного из моих предыдущих циклов. Я знаю, что ты пытаешься сделать, Шарли. Я точно знаю, что ты планируешь, потому что я это сделала. Однажды я использовала клона Шефа, чтобы сбежать с Учреждения. Я не знаю, куда я пошла, но я знаю, что не продержалась долго, пока бот не просканировал мой чип и не заставил меня вернуться.

Я не понимала.

— Почему ты просто не воспользовалась отпечатком снова?

— Он исчез, — сказала Воробей, пожимая плечами. — Сенсоры Учреждения обнаружили разложение клона и приказали роботам-уборщикам бросить его в печь. Я знала, что не смогу снова уйти, пока Шеф не вернется на Учреждение и не запустит нового клона. Но когда он, наконец, вернулся и увидел, что его тело пропало, он понял, что внутри Учреждения находится кто-то еще. Поэтому он отключил кислород на неделю, — ее голос перешел в рычание, когда она добавила. — Я видела, как побагровела и умерла на руках Фрэнка. Если ты это сделаешь, все повторится. В конце концов, нас отправят сюда — и как только мы окажемся здесь, Шеф нас убьет.

Я не боялась умереть. В том-то и дело: теперь, когда я знала, как работала переработка, я знала, что, в конце концов, вернусь. А если я не… ну, меня это не слишком сильно волновало. Я прожила уже три жизни в этом цикле. Может, стоило бы отдохнуть.

Но если Анна умрет, она не вернется. И она, возможно, хотела жить.

— Оно того стоит, — твердо сказала я.

— Что? — спросила Воробей.

— Умереть. Думаю, что выбраться отсюда и жить так, как я хочу, даже если это ненадолго… думаю, ради этого стоит умереть. Ты не знаешь, потому что застряла здесь на весь свой цикл. Но это, — я махнула на размытую комнату, — если это не медленная и мучительная смерть, то это как минимум ад на земле. И это определенно не способ жить.

Воробей переминалась с одной ноги на другую. Я не могла прочесть ее лицо из-за вращения, но ощущала, как ее опасения висели, как туман, в воздухе между нами.

— Ты не боишься задохнуться?

— Нет, это даже не худший путь. Тебе следует попробовать получить тепловой удар, — туман на секунду поднялся — потом навис гуще прежнего.

— Если я сделаю это, я хочу пойти с тобой, — сказала Воробей.

— У меня не было бы другого пути.

— Правда?

— Да, ну, кому-то придется вести машину, потому что я плохо вижу.

— Зараза, — буркнула себе под нос Воробей. Но через секунду я услышала глубокий лязг, когда она опустила переключатель выброса.

Красный свет вспыхнул наверху резервуара, сердито мигая, когда в комнате зазвучал сигнал тревоги. Через несколько секунд из динамиков раздался голос робота:

— Пожалуйста, отойдите, пока процесс катапультирования не завершится… пожалуйста, отойдите, пока процесс катапультирования не завершится…

Я понятия не имела, что это будет так громко. Сквозь щели глаз я смотрела, как сине-зеленая слизь медленно вытекала из бака. Тело клона Говарда опустилось на ноги. Колени стукнулись о стенку резервуара, пока слизь продолжала стекать. Через несколько секунд слизь исчезла, а тело Говарда лежало, как дохлая рыба, на дне аквариума.

Красный свет погас, и тревога перестала звенеть. Я услышала шипение, когда дверь открылась, и удар, когда тело Говарда вывалилось наполовину в проем. Затем стало по-настоящему тихо — настолько тихо, что я слышала тихое шипение кислорода в легких тела клона.

— И все? — сказала я.

— Вот именно, — ответила Воробей. Она присела рядом с клоном. — Я отцеплю его дыхательную маску… и когда я это сделаю, он умрет. Ты не против?

Конечно, я была не против. Мне было жаль, что я не могла быть той, кто это сделает.

Удивительно, когда дыхание клона, наконец, остановилось, с моих плеч будто свалилась гора в тысячу фунтов. Говард будет в ярости, когда узнает, что его новое тело исчезло. Он застрянет внутри Учреждения, пока бак не вырастит ему нового клона.

Может, мне повезет. Может, его старое тело умрет раньше, чем он сможет выбраться из него, и тогда Говард умрет навсегда.

Воробей хмыкнула, перебрасывая клона через плечо. Затем она наклонилась и подхватила меня одной рукой.

— Мы должны зайти в медицинский отсек, прежде чем мы…

— Нет, не останавливайся! Давай просто уйдем! — умоляла я.

— Было бы