И только последний луч солнца погас, и светило полностью скрылось за опушкой леса, из дома по узкой тропинке, ведущей через огород, вышла она.
Из своего укрытия мне отчётливо было видно всё то, что я и все остальные не замечали ранее. Её странные дерганые движения, словно у куклы, которой управляет неумелый кукловод. Отсутствующий, даже пустой взгляд. Приоткрытый рот, словно застывший на полуслове. Но не это было главным. От неё исходило какое-то странное зеленоватое свечение, совсем слабое и еле заметное, но для меня вопиюще-кричащее об опасности.
- Твою ж, — тихо выругалась я, когда она остановилась рядом с низкой изгородью и упёрлась пустующим взглядом прямо в меня. Мурашки поползи по моей спине, а ладони неприятно вспотели.
- Здравствуй, Соня, — нарочито спокойно проговорила я, выползая из своего укрытия и поднимаясь на ноги.
Девочка не ответила, а так и продолжала стоять, уставившись в одну точку.
- Ладно, — проговорила я, медленно отступая к дому Радовых, — Ты постой здесь пока, а я сейчас вернусь.
Стараясь не выпускать этого странного ребёнка из виду, я прибавила шаг и направилась к бане Радовых.
- Ведогор! — шепотом позвала я банника, но никто не откликнулся.
- Лукьян! — уже громче позвала я, но ответа вновь не последовало.
Банька была темна и пуста, присутствие нечисти абсолютно не чувствовалось. Странно всё это.
Закусив губу, я призадумалась, куда же эти двое могли запропаститься, когда они были мне так нужны.
Моё внимание привлёк тихий шорох. Я резко обернулась и застыла на месте.
В дверном проёме стояла она. Хотя нет, скорее оно. Соню это существо напоминало лишь оболочкой, которой управляло нечто иное.
- Что ты такое? — проговорила я ровно, стараясь обрести спокойствие и не делать резких движений, — Кто ты? И что тебе нужно?
Лицо девочки исказила странная гримаса, глаза засветились, а губы растянулись в жутковатой ухмылке.
- Смотри, огонёчек, — тихо проговорила девочка, протягивая мне свою ладошку, на которой танцевало маленькое пламя.
Неожиданно для себя я отшатнулась. А девочка разразилась заливистым хохотом, от которого у меня по спине пробежал холодок.
Пока я приходила в себя, ребенок бросила в мою сторону шарик пламени и выскочила наружу. Дверь с глухим стуком захлопнулась, и её словно тут же подпёрли чем-то тяжелым.
Пока я безуспешно дёргала за ручку, сзади меня уже бушевало пламя.
- Да как так-то? — просипела я, закрываясь рукавом от дыма и гари, удивляясь неестественно быстрому распространению огня. Хотя странные, светящиеся фосфорно-зеленым дети тоже не на каждом шагу встречаются.
Стараясь не впадать в панику, я обернулась к двери и снова попыталась её открыть. Тщетно. Тогда я присела на корточки и положила свои ладони на старый дощатый пол, по которому тут же от моих пальцев поползли ледяные узоры, останавливая распространение огня. Я прикрыла веки и сконцентрировалась. Треск пламени становился всё тише, постепенно огонь сменился черным дымом, и мне пришлось практически распластаться понизу, дабы не задохнуться от гари.
Необходимо было срочно выбираться. Дверь всё также отказывалась открываться, и мне ничего не оставалось, как ползти к противоположной стене, туда, где находилось небольшое оконце. Благо, что моё щуплое тело позволяло мне протиснуться в это маленькое отверстие.
И только я приготовилась покинуть эту своеобразную коптильню под названием баня Радовых, как поняла, что она горела уже не только внутри, но снаружи. И если я не потороплюсь, то могу просто не успеть выбраться.
Так и есть, снаружи баня вовсю полыхала, словно весёлый бенгальский огонёк. Я же только благодаря своим способностям смогла выбраться невредимой, хотя моя одежда этим похвастаться явно не смогла. Минус ещё один комплект одежды. Вот Казимир обрадуется, ему никогда не нравились эти брюки.
Выбравшись наружу, и удалившись на безопасное расстояние, я ещё некоторое время пыталась отдышаться от дыма и гари. Зрение медленно прояснилось, и тут я увидела, что горела не только баня Радовых, но и сам дом.
- Степан! Устинья! – закричала я, надсадно закашлявшись.
Бросившись к избе, я обнаружила, что входная дверь была подпёрта здоровенным поленом. И в этот момент мне подумалось о том, чтобы такое брёвнышко поднять и поставить в упор, нужна воистину нечеловеческая сила.
Кое-как оттолкнув огромное полено, я влетела в избу, полную дыма.
- Степан! Устинья! – закричала я хрипло.
Ответа не последовало, вместо него был слышан лишь чей-то ни то хрип, ни то кашель. Поддавшись интуиции, я практически на ощупь стала пробираться внутрь, тут же натыкаясь на кого-то руками и ногами. Слава богам, Степан с Устиньей были живы, правда изрядно надышались дымом. Но это не помешало им с ужасом попытаться ринуться к своей полыхающей избе вновь.
- Софья! Софьюшка! – закричала Устинья, озираясь по сторонам в поисках дочери. Степан же в это время шатающейся походкой шел в сторону колодца с водой, видимо хотел попытаться спасти от пожара хоть что-то.
- Где Софьюшка? – продолжала истошно кричать женщина, хватаясь за меня испачканными в саже руками.
- Я найду её, - попыталась успокоить я несчастную мать, не поясняя и не рассказывая, что в данный момент её дочь мало походила на прежнюю Соню.
А тем временем к пожару стянулось пол деревни. Мужики активно принялись тушить избу, плюнув на баню, от которой уже мало что осталось. Кровля обрушилась, поднимая в ночное небо столб ярких искр. Вот Ведогор огорчится. Да и Лукьян тоже.
А вот избу ещё можно было спасти, но явно не средневековыми методами деревенских. Сюда бы хороший пожарный расчёт, пару машин с оборудованием. Эх.
Но ведь и я могла помочь. Но как? Точнее как бы сделать так, чтобы не выдать себя людям.
А толпа всё нарастала. Среди которой я заметила и высокую фигуру Данилы, и светлые макушки братьев Колобовых.
- Настя! – крикнул мне Никита, заметив меня рядом с завывающей Устиньей, и махнул мне рукой.
Я тут же ринулась к нему.
- Я могу помочь, - прошептала я тихо, чтобы услышал только он.
Он нахмурился и несколько долгих секунд разглядывал что-то под своими ногами.
- Хорошо, - решился он, наконец, и поднял на меня свой настороженный взгляд, - Что надо делать?
- Слишком много людей, - замялась я, не зная как сказать, - У дальней стены дома.
- Я понял тебя, - кивнул он и тут же ринулся в ту сторону с громкими криками, - Эй мужики! А ну, разойдись.
Не знаю, что он сказал им потом, но спустя несколько мгновений, люди переместились к противоположному краю, усиленно работая лопатами с землёй и ведрами воды.
- Скорее, - крикнул он мне и тоже скрылся за углом полыхающего дома.
Подойдя ближе, я закрыла глаза и опустилась на колени, укладывая свои холодные ладони на разгоряченную возле дома землю. Стараясь не отвлекаться, я концентрировала силу в руках, мысленно направляя её туда, где бушевало пламя.
Было трудно. В какой-то момент у меня закружилась голова, и сильно затошнило. А ещё через мгновение, я почувствовала, как по моему лицу и подбородку потекло что-то теплое.
- Настя! - услышала я крик Никиты.
Открыв глаза, я с удивлением обнаружила себя лежащей на руках у Ивана Колобова, а Никита вытирал куском, оторванным от своей рубахи ткани кровь, текущую из моего носа.
- Что дом? – посмотрела я рассеянным взглядом на братьев.
- Отстояли, - утер старший Колобов пот со лба грязным рукавом.
Люди постепенно расходились по своим домам, опасливо посматривая в мою сторону. Уж не знаю, что они видели, но пока в меня камни не летели, и на костре меня сжечь не пытались. Это уже радовало.
- Соня! Кто-нибудь видел Сонечку? – продолжала рыдать Устинья.
- Надо найти девочку, - решительно произнесла я, поднимаясь на ослабевшие ноги.
- Да где же её сейчас найдёшь, - развёл руками Иван, - Вот рассветёт, тогда уж и пойдем.
Но искать долго не пришлось.
