Мы некоторое время помолчали, и тут я вспомнил магический договор, заключенный со мной при поступлении в академию.
— А если шкатулка, как в академии с листком бумаги, на котором будут проявляться буквы по мере активации бусинок? — учитель подумал и кивнул.
— Да это мысль, — я обрадовался, что смог подсказать решение одной из проблем, — Правда придется существенно увеличить производство бумаги с магическим проявлением текста и разработать узор для нее. Берешься? — хитро посмотрел на меня Лабриано.
— Да! — с восторгом согласился я, — Это же какая помощь будет людям, когда можно будет передавать сообщения на далекие расстояния.
— Ну-ну, — немного охладил мой пыл учитель, — Пока по моим прикидкам, милейший, это будет очень не дешевое удовольствие. Но ты прав. Со временем можно будет научиться делать это дешевле. А пока так. Я займусь бусами, а ты бумагой. Прямо сейчас и приступим, — с энтузиазмом потер руки Лабриано.
— Э. Мы же собирались закончить доспех.
— Да-да-да. Как же я забыл? Ну, давай быстренько закончим с ним.
Я настроился и целиком перешел на магическое зрение. Построил макет последнего, управляющего блока, обвил узлы нитями и состыковал линии связей. Вращая, придирчиво осмотрел готовый блок со всех сторон. Учитель замечаний не сделал, значит, порядок. Теперь осторожно внедряем блок в изумруд, аккуратно сплетая с его собственным узором.
Чрез полтора часа я закончил с этим делом, заполнил накопитель нитями и активировал доспех. Учитель несколько раз кинул в меня мячиком. Тот исправно отскакивал, натолкнувшись на узор. Затем некоторое время он забрасывал меня обычными магусами и целительскими боевыми узорами, постепенно повышая мощность. Доспех исправно отражал все атаки. Изучив его досконально, я нашел способ, как можно разрушить его узор без взрыва, просто заставив управляющий блок вместо восстановления, наоборот, демонтировать структуру. Этот способ очень заинтересовал Лабриано и он в ближайшее время собирался ознакомить с ним всех целителей. Я был страшно горд своим достижением, хотя и прекрасно понимал, что он не был до сих пор найден только потому, что действовал на небольшом расстоянии — на длину «рук» целителя, то есть максимум на тридцать — тридцать пять метров. Да и с противниками, защищенными доспехом, целителям крайне редко приходилось встречаться в бою, учитывая, что и в боях как таковых целители практически не участвовали. Это мне «повезло» два раза поучаствовать в боях с лоперцами под Сербано. Может быть, картинка взрывающегося человека, которую я до сих пор не мог выбросить из памяти, стимулировала меня на поиск подобного решения.
Пообещав учителю заняться разработкой узора бумаги для отображения сообщений, я направился на последнее занятие по самообороне. Последним оно должно было стать два с половиной месяца назад, если бы не моя глупость с внедрением узора боевых навыков наставника. Когда я пришел на занятие после этого, неся свое тело, как хрупкую фарфоровую вазу тысячу лет назад изготовленную в Империи Сун, наставник сначала не понял в чем дело, а потом, отсмеявшись, «обрадовал» тем, что теперь мне придется адаптировать еще и бой с оружием. Поэтому вместо того, чтобы через неделю объявить мне об окончании обучения, он продлевает его до конца весны.
В зале для занятий я увидел, что у наставника гость, который с интересом осмотрел меня с ног до головы и вынес вердикт.
— Как был жирным, так и остался. Я обещал тебе принять зачет? Обещал. Продержишься против меня три минуты в рукопашной и три минуты с оружием — свободен. Нет. Сам за тебя возьмусь, и тогда не обижайся. Я не такой добренький, как твой наставник.
Хранитель ничего не забыл и держал «руку на пульсе». Выяснив, когда у наставника, когда последнее занятие, пришел выполнять обещание. В этом гибком и пластичном человеке лет сорока на вид, невозможно было узнать прежнего старого хрыча, хотя язвительности своей совершенно не потерял. На третье минуте боя, когда, казалось, что всё — сейчас меня дожмет многократно более опытный противник, ко мне пришло то состояние, которое я уже испытал в лабиринте. Время замедлилось, воздух стал густым, как кисель, и я увидел медленно приближающийся к моему солнечному сплетению кулак хранителя. В обычном состоянии я однозначно не успевал его заблокировать. Теперь же я увел удар вправо, перехватил руку и вывернул кисть на себя. Мгновение и восприятие вновь вернулось в нормальное состояние. Хранитель лежит на полу. Я — над ним, удерживаю кисть его руки, не давая двигаться. Слава Богам, ничего не сломал…, кажется.
— Ого! Молодец! Как тебе удалось? Ты не должен был успеть заблокировать этот удар.
Я рассказал про замедление времени. Оба мастера переглянулись и кивнули друг другу.
— Такое бывает у мастеров во время напряженного боя. Некоторые из них умеют произвольно вызывать это состояние, — сказал мне наставник и рассмеялся, — А тебе, видно, очень не хотелось продолжать учебу с другим наставником.
Три минуты с оружием я продержался, но это состояние ко мне так и не пришло. Я пробовал, и напрягаться, и расслабляться, и дышать, как учили на концентрации — ничего не получилось. Я поставил зарубку в памяти постараться понять, как это происходит, и отложил до лучших времен.
— Ну что ж. Зачет принят!
Мы поклонились, пожали друг другу руки и разошлись по своим делам. Когда еще пересекутся наши пути-дороги?
Насколько хорошо обстояли дела с амулетами и самообороной, настолько же всё замерло на одной точке в изучении целительской магии. Уйму времени я провел в самоуглублении и сосредоточении, но дальше четвертого яруса в видении деталей магического узора человека, так и не продвинулся. Видеть узоры рефлексов, копировать, внедрять и адаптировать их я научился, но на этом все мои достижения закончились. На прошлой неделе, придя в отчаяние, я заявил целительнице, что, видимо, оказался не способен принять новое знание. Она искренне рассмеялась и пояснила, что усвоение может занять десятилетия и здесь ни в коем случае нельзя торопиться. Стоит один раз преодолеть некий барьер в собственном сознании, прочувствовать нужное состояние и дальше изучение пойдет стремительно. Но, как она уже говорила, процесс этот строго индивидуальный и, как правило, очень длительный.
Свента успела досрочно сдать сессию в схоле невидимок, и была освобождена от занятий до осени. Тем не менее, легкую разминку по утрам она со мной проводила неукоснительно, а в течение дня старалась побольше гулять. Сейчас я застал ее дома. Свента сидела в кресле с легкой улыбкой на губах, и взгляд ее был обращен внутрь себя. Как будто она вела ласковый разговор с еще не родившимся ребенком. Я тихо подошел сзади поцеловал ее в шейку и застегнул цепочку кулона. Она обратила на меня сияющий взгляд.
