Он пошел к столу. Монахи по-прежнему не обращали на него никакого внимания. Конана так и подмывало внезапно броситься на Брахо, раскроить ему череп, а затем перебить остальных. Но не врожденное благородство останавливало его, — в общении с созданиями, подобными слугам карлика, которых к роду людскому можно было отнести с большой натяжкой, о благородстве приходилось забывать напрочь, — а доводы рассудка: риск был слишком велик. Какими грозными противниками были Синие Монахи, он не раз убеждался сам. Стоит одному из них невзначай сорвать чудесную накидку — и Конан погиб. Киммериец давно уже перестал быть мальчишкой-варваром, во всем послушным инстинкту. С годами он стал искушенным и предусмотрительным воином, умеющим в доли секунды оценить ситуацию и принять единственно верное решение. Сейчас самым правильным было обследовать стол.
…Книгу Судеб он заметил сразу. Как было не узнать огромный голубой фолиант, украденный Тезиасом у старого своего учителя уже дважды?! Бесценная книга была закрыта, и Конан знал, что только один человек на свете каким-то непостижимым образом открывал ее, хранимую семью неведомыми магическими заклятиями, — сам карлик; так обретал он Власть. И все же не Книга Судеб привлекла внимание киммерийца, а узенький клочок пергамента, лежащий на столе рядом с нею. На листке корявым пляшущим почерком было начертано: «Как превратить человека в сталь: перевод заклинания из Книги Судеб».
Итак, перед ним было то самое заклинание, о котором говорил Брахо — заклинание, с помощью которого Тезиас собирался обратить Конана в боевой металл. Решение созрело мгновенно. Конан схватил листок, круто развернулся в сторону ничего не подозревающих монахов. Тайные слова заклинания сами срывались с его уст…
Резкое движение не укрылось от взора могущественного магистра. Совершенно случайно он увидел, как пергаментный листок сам собой подскочил со стола и завис в воздухе. Правда, и раньше случалось, что хозяин подобным образом телепортировал к себе предметы. Но на этот раз полет листка почему-то насторожил его. Брахо поднялся с постели и двинулся к столу.
Конан же видел перед собой только этот листок. Слова заклинания звучали глухо, но, не будь на нем волшебной накидки, монахи, несомненно, услышали бы его. Внезапно он ощутил прямо перед собой дыхание человека. Это был Брахо. Потянулась гибкая рука магистра, и чудесная накидка слетела. Конан предстал перед главным слугой Великой Души во всем своем великолепии. Счет шел на доли секунды. В миг, когда тайна Конана была наконец раскрыта, прозвучали последние слова заклинания. И Брахо тотчас превратился в стального истукана, так и не успев ничего предпринять. Вслед за ним в стальных идолов обратились и другие монахи, живые и мертвые…
Варвар вытер со лба холодный пот. За все время его пребывания в Пещере Монахов не было произнесено ни звука, не считая незримо прозвучавшего заклинания. Душа Конана ликовала, и было отчего: он прикончил синих колдунов всех сразу, за какие-то секунды! Да, еще никогда магия не была ему столь полезна!..
В пещере же было абсолютно тихо, как и минуту, как и две, и три тому назад. Конан слышал собственное прерывистое лыхание. На него смотрели остановившиеся глаза Брахо. Однако на груди истукана сверкал серебристый медальон с прекрасной шестнадцатигранной пирамидой — он в сталь не превратился; как видно, медальон этот охранялся заклятиями гораздо более могущественными, чем те, что хранит в себе великая Книга Судеб… Поколебавшись немного, Конан снял медальон с магистра и повесил его себе на шею. Время, когда он презрительно отмахивался от волшебных штуковин, тоже минуло безвозвратно. А вдруг н этот медальон где-нибудь да пригодится?!
Не забыл он и про накидку. Конан снова облачился в нее, ибо путешествие по замку не было еще закончено. Слуги мертвы, но оставался еще сам хозяин. Карлика непременно нужно было найти и уничтожить.
Облачившись в чудесную накидку Тхутмертари, киммериец двинулся к выходу. Вдруг, словно вспомнив о чем-то, он вернулся к магистру-истукану.
— Ну что, Слуга Судьбы, как оно, Волшебство Стали?! — с сарказмом молвил Конан. — Ты простоишь здесь тысячи лет, пока ржавчина не разъест тебя. Ибо твоему хозяину не суждено будет перевести вторую часть заклинания и расколдовать тебя: я убью его скоро. Прощай, Слуга Судьбы, и наслаждайся Волшебством Стали!
Он не мог не сказать эти слова.
Так скверно Тезиас не чувствовал себя с момента своего воскрешения. По-видимому, он переоценил свои рилы. За какие-то два дня и ночь он успел вызвать из Будущего Джейка Митчелла и доктора Фонтанелли, инсценировать нападение полчищ гипнотических карликов на войско Конана, создать живой мираж на равнине, устроить несколько других удачных фокусов, наконец, сразиться со стигийской волшебницей и ее адскими тварями. И хотя в конечном счете он победил, победа эта далась слишком дорогой ценой — для него и его верных слуг. Все, что он мог сделать для них — проводить монахов в их пещеру. Уходя, он столкнулся с Брахо. Впервые магистр осуждающе смотрел на него и впервые, глядя в самые глаза карлика, сказал:
— Мне очень горько, что твои затеи, хозяин, приводят к гибели моих братьев. С момента твоего воскрешения погибли уже шесть монахов. А ради чего?
Тогда Тезиас исчез, так ничего и не ответив магистру. Но его нескрываемый упрек «А ради чего?» до сих пор звучал в мозгу карлика. Действительно, ради чего?
Однако Великая Душа сейчас не был в состоянии анализировать свои поступки. Он сделает это завтра, А теперь нужно спать — до рассвета остался какой-то час…
И все же Тезиас не мог уснуть, не сделав еще одного дела. Он должен извиниться перед магистром. Брахо обязан знать, как ценит и уважает своих слуг Великая Душа.
— Брахо! — позвал он.
Обычно магистр материализовывался в течение нескольких секунд. Иногда на это уходила минута — если Брахо был занят чем-то очень важным, он сначала заканчивал дело или передавал его другому монаху, а потом лишь спешил к хозяину. Но более минуты ждать магистра никогда не приходилось.
Минута прошла. Брахо не появлялся.
— Брахо! Магистр, я зову тебя! — повторил Тезиас.
Снова ничего. Возможно ли, чтобы магистр обиделся на своего хозяина?! Все может быть, ведь он тоже человек…
— Брахо! Явись немедленно: я приказываю! Я прошу, приди!..
Голос Тезиаса сорвался на крик. Магистр не появлялся. Может быть, он не желает прибегать к обычной телепортации? Или не может?
Тезиас обязан был это выяснить, причем немедленно. Если Брахо упорствует, Великая Душа напомнит, кто здесь хозяин, если магистр в беде, Бог поможет своему верному слуге. Так и должно быть.
