Так ничего больше ничего не спросив, Ивик поплелся к выходу, когда же Каспониус в третий раз спросил про содержимое записки, он вместо ответа отдал ее, после чего вышел наружу, так и не взяв сигареты.
Все так же медленно он поднялся в свой кабинет и рухнул в кресло, недавно занимаемое господином Аилси. Даже не задумываясь, что он делает, взял яблоко в руки, повертел, уже собираясь съесть, но вместо этого со всей силы запустил в стенку камина. Оставив мокрый след на прокопченной стене яблоко свалилось на остывающие угли.
"Ослиный хвост, почему она сказать хотя бы не могла?! Да что вообще случилось, все ведь было так.... Может, это из-за. Точно, ведь эта псова.... эта.... госпожа Ал.... она. Нет, вот пса мне в штаны, древняя вшивая!".
Придя к очевидному и, несомненно, единственно верному выводу, Ивик, сорвавшись с места, понесся в кабинет главы программного отдела. Не стучась, чуть ли не ногой, распахнув дверь, Ивик ворвался в кабинет, переполняемый праведным гневом, однако там никого не оказалось. Вторым местом, где могла скрываться эта подлая женщина, была кухня, ведь ей никто не говорил, что господин Аилси уехал. Однако ее не оказалось и там, а это значило, что если она до сих пор оставалась на мельнице, то скрывалась в своей комнате.
Распахнув со стуком уже третью дверь, Ивик решительно воскликнул:
- Какого пса морского вы в рабочее время в своей комнате прохлаждаетесь?!
Алиетта, сидевшая с книжкой на своей кровати, отперевшись на ее спинку, удивленно подняла взгляд на Ивика. Тем временем ее начальник продолжал негодовать.
- И почему вы не готовите обед для нашего гостя?!
- Потому что он уехал, - только и смогла вымолвить полуэльфика.
- И по какому праву, вы вступали в... в. Во внеслужебные отношения с моими подчиненными!
- Прости? - несмотря на более чем богатый жизненный опыт Алиетты, даже она несколько растерялась в сложившейся ситуации.
- А как вы, как ты объяснишь вот это? - Ивик начал судорожно рыться в карманах, напрочь забыв что отдал записку Кристиллы Каспу.
- Что, это?
- То, что Кри сказала, что больше не придет! - выпалили Ивик.
- Так ты думаешь, что это потому, что я ее соблазняла? - выражение лица госпожи Алли Брудершавской стремиетльно преображалось из маски недоумения в гримасу истинного веселья.
- Хочешь сказать, что ничего такого не было?
- Нет, конечно, - едва сдерживаясь от смеха, заверила своего начальника древняя.
- Точно?
- Если бы я ею занялась, то поверь мне, она бы и не подумала сбегать, но мы ведь договорились.
- Но... если не вы, тогда почему? - уже не столь агрессивным голосом спросил Ивик.
- А что она сказала?
- Не сказала, а написала, что сюда больше не придет.
- Тебе стоит поговорить с ней.
- Но ведь...
- Существует множество причин, по которым она могла написать эту записку. Уж что точно тебе не стоит делать, так это так просто сдаваться. Быть может, это я подговорила твою ведьму проверить тебя?
- А вы подговорили?
- А кто меня знает? - чуть наклонив голову, ответила вопросом на вопрос Алиетта.
- Так или иначе, но я должен отнести ей зарплату.
- Определенно, как господин начальник лаборатории ты обязан отнести ей ее жалованье.
Ивик не сомневался, что над ним смеются, но ему было все равно. И ведь ему и в правду стоило отнести заработанные Кристиллой деньги. И поговорить тоже было надо.
- Скажите всем, что я скоро вернусь.
- Конечно, господин Ивик, - отозвалась глава программного отдела, после чего вернулась к чтению, похоже даже и не думая кому-либо что-либо сообщать.
Взяв из своего кабинета лишь кошелек, в котором должно было хватить денег на причитающееся студентке жалованье за те несколько дней, что она проработала в лаборатории, Ивик отправился в путь, даже не захватив с собой зонтик, отыскать который он не смог. Вместо него он прихватил с собой высокую шляпу с загнутыми по бокам полями. Впрочем, дождя на улице не было, но при этом температура воздуха пугающе близко подошла к температуру замерзания воды. Руки, нос, даже мочки ушей мерзли, но Ивика это особенно не волновало. У него не было времени на то, чтобы возвращаться за одеждой по сезону. У него даже не было времени на поиск извозчика, и на круги по приличным улицам. Вместо этого он устремился в глубины дворов Керлендерера, двигаясь практически напрямик и к колючему мосту, прозванному так из-за остроконечных крыш многочисленных домов, по большей части лавок да трактиров, разместившихся на нем.
Застроен мост был еще во времена короля, практически сразу же после его возведения, в результате коррупционной сделки с тогдашним городским архитектором. И хотя архитектор был уволен, что-либо поделать с несколькими десятками владельцев моста ничего не смогли. Однако Ивик даже и не думал о том, чтобы смотреть на витрины магазинов, вместо этого он пронесся по мосту, и перебежав Дроздов остров, а за ним и Аркольский мост, оказался на правом берегу Лена, откуда до дома Кри было рукой подать.
Однако чем ближе он подходил к площади Ральги-Яйги Ульринса, где и находился дом родителей Кри, тем больше его грызли сомнения. Ведь, в конце концов, это не университет, где сословные различия почти стираются и все становятся студентами, профессорами, лаборантами, технарями, магами. Кем угодно, но ни в коем случае не кем-то, чье положение определяется родителями и богатством. Не зря ведь все студенты были обязаны ходить в форме. У лаборантов и слушателей пусть и не было какой-либо определенной формы, но все равно одеваться следовало более-менее опрятно, но ни в коем случае не в дорогие шелка, расшитые злотом, пусть даже они у тебя есть. Но здесь все было по другому. Семья Макисейских была семьей потомственных волшебников, но что важнее, они были уважаемыми людьми с определенным общественным положением, жившими в большем доме и вхожими в высшие эшелоны городской и государственной власти.
Дом и вправду оказался большим, даже больше, чем он думал Его фасад занимал все пространство между парой улиц, уходящих расширяющимся клином вдоль его фасадов. Это был даже не дом, а небольшой дворец, вроде тех, что в королевствах имеет знать.
Лишь теперь, с тех пор как они познакомились, Сивикус Раальх всецело осознал, какая громадная пропасть разделяет его и Кристиллу. Однако собравшись с духом, он все же перешел площадь и несколько раз ударил в дверь дверным молотком в виде головы грифона, держащего в клюве увесистое кольцо.
