Ночь я провел на адски неудобном диванчике в гостиной. В спальне стояла огромная почти десятиспальная кровать, полностью предоставленная Ане. Она (Ана, конечно) пробовала, забыв, что обижена и не разговаривает, притвориться, что ей страшно спать, и почему бы вам, граф Эрих, ой, Карс, не посидеть рядом, скажем на краешке роскошного ложа? Ледяным тоном, старательно скопировав ее же, я заявил, что приличные девушки не приглашают к себе в спальню молодых неженатых мужчин (женатых, впрочем, тоже). В итоге Ана полночи демонстративно ворочалась и жалобно вздыхала. Вот не было хлопот, еще и отбивайся от влюбленной глупышки…
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В которой мы пересекаем море, правда, не совсем так, как хотелось бы…
— Субъект, желающий совершить путешествие с багажом или же без оного, на морском виде транспорта, каковым является пароход, обязан приобрести надлежащим образом оформленный документ об оплате проезда, в просторечии именуемый билетом, согласно статье Морского Уложения за номером триста пятьдесят один часть один. Для приобретения же такового документа об оплате проезда вышеозначенному субъекту требуется предъявить удостоверяющий его личность документ, согласно статье Морского уложения за номером триста пятьдесят один часть три…
Бюрократия — страшная сила. Ну кто мог предположить (в любом случае не я), что для того чтобы переплыть с одного берега моря на другой, причем оба они принадлежат Славии, нужно иметь при себе паспорт? Каковой у меня, графа Карса новоявленного, естественно, отсутствовал. Поэтому теперь приходилось выслушивать занудную нотацию мелкого чиновничка, выдающего те самые вожделенные "документы об оплате проезда", сиречь билеты…
— …В случае же если субъект не может предъявить документ, удостоверяющий его личность, — продолжал бесцветным голосом тянуть бесконечную канцелярскую песнь чиновник, — ему необходимо предоставить в пароходство, кабинет номер семнадцать, заявление, объясняющее отсутствие вышеуказанного документа, справку от двух благонадежных граждан, могущих подтвердить, что он — тот за кого себя выдает, копии с документов, удостоверяющих личность вышеупомянутых граждан, заверенные в нотариальной конторе…
Когда-то я знал заклинание, отводящее глаза бюрократам… Но забыл. Впрочем, есть еще одно средство, не совсем магическое, но вполне волшебное…
— Может быть, — прервал я тягомотное перечисление всей той кипы бумажек, каковые я должен предоставить, — вот этот документ сможет помочь попасть мне на борт корабля?
"Документ" может и не имел необходимых печатей и подписей, зато был украшен разноцветными узорами и обеспечивался Королевским Казначейством. Чернильный суслик даже глазом не повел:
— Попытка подкупа должностного лица, находящегося при исполнении им служебных обязанностей карается согласно статье сто тридцать семь Уголовного Уложения… Давайте сюда.
Длинные сухие пальцы чуть шевельнулись, и купюра как в воздухе растворилась. Подобным трюком владеют все бумажные крысы, считающие, что у них маленькое жалование, поэтому я и не моргнул.
— Вот ваш билет. Счастливого плаванья, — тон и хмурое выражение лица не оставляли сомнений в том, что чиновник твердо уверен, что мой корабль, еле отойдя от пристани, затонет к чертовой бабушке. Вспомнив о чертовой бабушке я покрылся мурашками. Не хотелось бы опять попасться в ее лакированные коготки…
Уф… Я выкатился из душного здания, казалось навсегда пропахшего бумагой, чернилами и мышами, к ожидавшим меня на улице сенатору и Ане. Им хорошо, у них-то документы были с собой… Мы двинулись к ожидавшему нас кораблю с оптимистичным названием "Бедная Лиза".
После того как мне пришлось переселиться на диванчик в гостиной, я всю ночь не спал. Почему? Ну хотя бы потому, что если бы я заснул, то сейчас моей проблемой были бы не занудные чиновники, смотрящая на меня влюбленными глазами Ана и пропавшая в неизвестности Ола, а, скажем, происки тайной полиции, ловящей инакомыслящих или отряд работорговцев, посчитавший, что для полноты коллекции им не хватает именно меня. Где-то около полуночи, когда было уже порядком темно, а принцесса сопела как младенец, мне надоело валяться на скрипучей мебели и я спрыгнул с балкона (наша ночлежка уже была закрыта на ночь), чтобы прогуляться под луной. Прогулка не удалась, луна, как и звезды, была надежно упрятана облаками. Да к тому же один "ночной портной", как их называли в другом мире, решил побеспокоиться о том, чтобы мне не было тяжело носить при себе кошелек…
— Выворачивай карманы. Деньги, часы, кольца, — прошипел заученный текст какой-то юнец, встретившийся в темном переулке по дороге обратно в гостиницу.
Боже, какая пошлость… Какой-то паршивый ножик, которым пугать только школьниц и то в потемках, потому что на свету они помрут от смеха…
— Простите, что вы сказали? — вежливо переспросил я, уткнув в лоб наглого юноши ствол своего пистолета, который покоился в волшебном мешочке, и как я умудрился достать его в долю секунды даже и не спрашивайте…
— "Скарвинг" номер два с разрывными пулями? — не менее вежливо уточнил мой собеседник, заведя глаза под лоб, чтобы лучше рассмотреть мой аргумент.
— Он самый, — кивнул я, понятия не имея, какую разновидность огнестрельного лекарства подсунули мне в аптеке города Талия.
— В таком случае мои требования были чрезмерны и необоснованны, — развел в стороны руки парень. — Прошу прошения за свою бесцеремонность.
Он сделал шаг назад и растаял в полумраке как кусок рафинада в горячем чае. Ловкий, гад… Гулять мне что-то расхотелось…
— Гратон, — вспомнил я о ночном происшествии, когда мы втроем пробирались узким проходом между высоченными дощатыми заборами. Добрый прохожий подсказал нам, что этими лабиринтами в порт можно попасть быстрее, — не знаете ли вы случайно марку моего пистолета? Меня это как-то вдруг заинтересовало…
Я извлек пистолет из пиджачного кармана…
— "Скарвинг" номер два с разрывными пулями, — мгновенно определил Гратон. Причем даже не оборачиваясь.
Многочисленные и неожиданные познания нашего сенатора начинали меня пугать. Надо будет как-нибудь ближе к концу моего пребывания в этом мире ненавязчиво поинтересоваться, чем Гратон занимался до того, как стал сенатором-маразматиком…
А вот и наш ковчег. Да… Название ему совсем не подходило. Более точным было бы что-то вроде "Полный конец" или "Прогулка на кладбище"… Не то чтобы я имел что-то против колесных пароходов, просто для нынешнего славийского уровня техники это — допотопная посудина, на таком наверняка еще мама сенатора Гратона катала своего сына, когда он был поменьше ростом… Да и заявление старика-капитана, мол, я управляю судном уже тридцать лет без единой аварии, тоже не внушало оптимизма… Как бы то ни было, пришлось отправляться. Не вплавь же добираться.
