Отряду вновь пришлось идти по воде. Вернулись холод и неудобство, противно захлюпало в сапогах. Вглубь пещеры существовали и другие пути, но волшебница старалась их избегать. От людей это не укрылось, однако никто не смел возразить или предложить выбрать более сухой проход. Молчал даже Ильзо. Гитерис тоскливо слушал шум воды под ногами и изредка оглядывался.
Шли часы. Ветродею начинало казаться, что он провел под землей уже большую часть жизни. Куда он направляется? Зачем? Отряд не занимается исследованием пещер Медвежьего Хребта! Все преследователи, которые только были, давно уже потеряли след и отстали или заблудились в подземном лабиринте.
Наконец, Апрель скомандовала привал, теперь уже окончательный. В отряде послышались вздохи облегчения и радости. Тащить поочередно пленного всем порядком надоело, люди спешили перекинуть балласт спутнику. Северянин после волшебства Апрель больше не приходил в себя. Это даже к лучшему. Если бы он начал дергаться, то уставшие и озлобленные солдаты попросту бы его пристукнули.
Маги с помощью заклинания высушили одежду и согрели спутников, затем поделили еду и одеяла. Люди намеревались отсидеться, и двинуться в обратный путь. Апрель осмотрела рану Блэка. Кровь давно остановилась и запеклась, никакого магического вмешательства не требовалось.
Вскоре очнулся северянин, но предводительница тут же вырубила его с помощью волшебства.
— Чародея в сознании оставлять опасно. Мы не знаем ни степени его могущества, ни набора известных ему заклинаний. Разорвет втихомолку магоподавляющие путы и все, — сказала Апрель, словно оправдывалась.
Честно говоря, всем было плевать, находится пленный в сознании или нет, главное, чтобы не пытался сбежать или причинить вред.
После того, как определили очередность часовых, большинство людей заснули. Гитерис смертельно устал, но не мог сомкнуть глаз. Ветродей ворочался, пытался успокоиться и найти удобное положение, но потом, зевнув, сел.
Невдалеке ходил один из чародеев, охраняя покой спящих. Вокруг него распространялось тусклое свечение. Гитерис подумал, что помимо осветительного заклинания маг позаботился и о волшебном щите, иначе любому стрелку не составит труда убрать часового.
Делать в пещере было абсолютно нечего. Блэк и Ильзо дрыхли без задних ног. Иногда Гитерис отвлекался от своих мыслей, по большей части мрачных, и слушал. Но ни топота северян, ни их голосов, к счастью, не раздавалось.
Ветродей отошел от спящих и уселся на гладкий камень. Вокруг было много ям, больших и маленьких, заполненных водой. В одну из них медленно падали капли. Они срывались с потолка через одинаковый промежуток времени, но при попадании в воду булькали всегда по-разному. Кто бы мог подумать, что ветродею придется сидеть в утробе Медвежьего Хребта и слушать падание капель.
Какие только мысли не лезли в голову. Смогли ли добраться солдаты Зеленой Короны до Тронивола? Знают ли остальные маги, что Апрель жива? Или ее посчитали погибшей в ущелье? Что стало с ранеными? Смогли ли их унести с собой? В голове солдата вертелся рой безответных вопросов.
— О чем думаешь? — за спиной раздался голос Апрель.
Она подошла неслышно. Гитерис вздрогнул и повернулся. Он был удивлен, что волшебница решила поговорить с ним на какую-то другую тему, не касающуюся северян и войны.
Девушке редко выпадала возможность с кем-нибудь просто поболтать.
— Много о чем. Прежде всего, о том, что я тут делаю.
Апрель усмехнулась.
— Нет, серьезно, — продолжил Гитерис. — А еще я думаю о том, почему ты решила со мной заговорить.
— А что особенного? — пожала плечами волшебница. — Наступил мой черед стоять на страже, а одной это делать скучно. — Она крутанула в руке магический жезл. — Увидела тебя и сразу вспомнила, как вы с Блэком решили помочь нам в ущелье. Бросились в самое сердце битвы, рискуя собственными жизнями, хотя могли отступить с остальными. — Она села рядом с Гитерисом, и некоторое время они молчали.
— А что занимает твои мысли? О, забыл добавить, я еще думаю о том, как же все-таки интересно быть волшебником.
Апрель засмеялась:
— Интересно? Так, пожалуй, еще никто не говорил. Я слышала, что волшебниками быть хорошо, замечательно, что они сильнее всех, что они уничтожат магией кого угодно, но "быть волшебником интересно" слышу первый раз.
— Да, именно так, — пожал плечами солдат.
— Ты смелый, не боишься говорить то, что думаешь. Но разве можно вести себя так с чародеями?! — строго сказала она.
Гитерис смутился и удивленно уставился на Апрель. Та приглушенно засмеялась в ответ:
— Прости, я пошутила. Обычно все обращаются к магам осторожно, боясь сказать что-нибудь лишнее или обидеть, как будто колдуны особенные, но это не так. Любой может стать одним из нас.
— И даже я?
— А почему нет? Лучник и маг в одном лице, хм.
Гитерис не мог поверить в то, что Апрель, предводительница одного из лучших отрядов боевых волшебников, оказалась веселой и простой в общении девушкой. Может, в этом и был секрет ее успеха и известности? Открытость, бескорыстность, остроумие. Такому человеку хочется помочь, если он нуждается в помощи, поддержать, если он нуждается в поддержке. Не на этом ли держится отряд Апрельских Волшебников, на поддержке и взаимопомощи?
— Знаешь, большинство видят перед собой волшебницу, главу небезызвестного отряда боевых магов, — словно прочитав мысли собеседника, сказала девушка, — и как-то теряются, боятся и стараются быстрее закончить разговор. А сейчас все не так.
— Наверное, потому, что я вижу в тебе, прежде всего, человека, а не предводительницу.
Гитерису вспомнилось лицо Апрель, когда речь зашла об огромных муравьях. Чародейка выглядела тогда беззащитной и беспомощной. Сейчас она отчего-то выглядела точно так же, хотя ни муравьев, ни северян поблизости не было.
— Ты спросил, что занимает мои мысли. Я ведь так и не ответила. В общем, — девушка опустила голову и принялась сгребать в кучку грязь носком сапога, — в последнее время я часто задаю себе вопросы, какая часть этого мира мне известна, какую его часть я видела собственными глазами? Как много я знаю о нем, и что находится, к примеру, на самом дальнем севере?
— В тебе живет дух истинного путешественника.
— Знаешь, это только фантазии, но я бы хотела отыскать край, быть может, даже не край, а всего лишь маленький городок, где будет править магия, хорошая магия. Точнее, править-то будут люди, но с помощью волшебства они смогут убрать недостатки и изъяны нашего мира.
— Мне кажется, история помнит подобные случаи. Обязательно найдется тот, кто захочет быть сильнее остальных, тот, кто захочет иметь больше власти, чем другие. И как обычно, попытка создать что-то идеальное обернется провалом.
