— Лейка, в чем дело? — напористо поинтересовался он.
— Помогите его найти, — тихо попросила я. — Того человека, которого вы увидели.
— Ты что-то недоговариваешь. — Вениамин нахмурился, и его тревога заполнила всю комнату. — Выкладывай начистоту.
— Я знаю, кто это. Он еще маленький, совсем. Найдите его, пожалуйста!
— Мне понадобится время.
— Я подожду.
Веня кивнул и замолчал. Лицо его стало отрешенным, отсутствующим. Я не спеша прошлась по кабинету, стараясь успокоиться. Вдруг моя догадка верна и Артем имеет отношение к убийствам? Он неосознанно привел в реальный мир нечто смертельное? Надеюсь, это поправимо. Только бы никто не добрался до Артема раньше меня… Особенно Совет.
Я оглянулась на неподвижного Вениамина и пригладила волосы, выбившиеся из хвоста. Чтобы отвлечься, начала разглядывать письменный стол. Поверх пыли и пятен стояли стройные ряды фотографий в рамках. Их было мало, если учесть, сколько у Вениамина насчитывалось учеников. Хватило бы весь кабинет обклеить, как альбом, места бы свободного не осталось. Он помогал людям с даром и до основания центра. Внезапно среди кучи черно-белых и цветных снимков я разглядела наш. Тот самый, на котором меня узнала Настя, других общих фотографий мы не делали. Отчетливо помню этот момент — Вениамин щелкнул нас на память в актовом зале на втором этаже. Я обернулась за секунду до вспышки, и опоздай немного, фотография запечатлела бы мою спину. Соня наоборот усердно позировала, повиснув на рослом парне, вспомнить бы его имя… С краю улыбался Дима, держа за руку Киру. Паша смотрел на часы — ждал важного звонка, а я думала, что пора представить его бабушке. Копии этого снимка у меня не было, три года назад я избавилась от всего, напоминавшего о Паше. Многое полетело в мусорную корзину, и фотографии в том числе, поэтому видеть картинку десятилетней давности было больно. Пришлось подавить желание схватить фотографию и зашвырнуть куда подальше. Да и чувствовала я себя плохо — голова кружилась. Присесть бы, а лучше прилечь. Должно быть, сказывались события позапрошлой ночи. Чертов Феликс! Нужно было полностью восстановить силы, а уж потом пускаться во все тяжкие.
Зачем Вениамин поставил на стол эту фотографию? Некого больше в рамочку засунуть? У него постоянно появлялись ученики, мы были далеко не первыми и не последними. Учитывая, что мы с Пашей и Соней натворили, вряд ли Веня питал к нам теплые чувства. Киру он на дух не переносил с тех пор, как она занялась бизнесом. Может, причина в Диме? Он был Вениным любимчиком, даже получил диплом по психологии, чтобы помочь центру. Дима не успел уволиться, и хорошо. Веня бы очень расстроился. Кира уверяла, что никто не слышал об его уходе. Но… Дима рассказал жене, с учениками попрощался… А теперь вопрос: неужели он не простился бы с любимым наставником?
Развернувшись, я встретилась взглядом с Вениамином. Он смотрел на меня уже совсем не отрешенно, с примесью жалости и тревоги, которая камнем упала вниз. И, кажется, упала прямо на меня. Невероятная усталость валила с ног, жутко хотелось пить. Вокруг разливалась неприятная, навязчивая вибрация. Она сдавливала пространство, делая его невыносимо жарким. Я узнала ее сразу. Такая же была у Даши в квартире.
— Зачем? — наконец выдавила я, осев на пол. Боль в висках нарастала.
— Что значит зачем? — спросил он. — Свои ошибки надо исправлять.
Его голос был хладнокровным и чужим. Я едва разбирала слова, а они сыпались, сыпались, сыпались.
— Ты знаешь, сколько вемов сходит с ума в первый год? Конечно, знаешь. Девять из десяти, примерно. Среди них стабильно оказываются те шибко одаренные ребята, в коих скрыта настоящая сила. По сути, это и есть смерть. Я понимал, что не спасу всех, но рассудил… не можешь спасти всех — спаси одного. И я спас многих, ты знаешь. Как ужасно я ошибся! Мне нельзя было вмешиваться, это был естественный процесс. Такие как мы, не должны жить.
«Они не имеют на это права…» — эхом пронеслось в голове.
— Я нарушил баланс, а природа не зря избавлялась от нас. Она просто отбирала возможность навредить другим.
— Неправда… — только и смогла прошептать я, чувствуя, что меня уносит в Поток. Сопротивляться выходило все хуже.
— Ты спросила «зачем». Очень интересный вопрос. Для чего я вам помог? Чтобы вы отправились к границе? Чтобы Кира сообразила, как побольше заработать? Чтобы Дима убежал к ней при первых сложностях? Чтобы любые ваши проблемы решались манипулированием эмоциями? Обычным людям стало опасно жить благодаря мне. Есть чем гордиться на старости лет! Разве ты не видишь, что происходит? Никто себя не сдерживает, творят, что вздумается. Наслаждаются способностями, которые бы их уничтожили. Я объяснил вам все, показал, разжевал. В результате никто из вас не думает, вы попросту не умеете думать. Да что там! Вы не хотите. Раньше выживали самые осторожные, самые ответственные. Те, кто заботились о себе и не переступали черту. Так выжил я, так выжили те, с кем я имел честь быть знакомым. Вы же не должны были уцелеть.
Я собралась с мыслями, сконцентрировалась. Боль отступила, но слабость не давала пошевелиться. Я с усилием вдохнула и схватилась за угол стола. Подняться не получилось, зато голос мне повиновался:
— И что… вы убьете каждого?
— Дорогая, ты меня переоцениваешь. Вся в крайностях, как всегда. Я начал — Совет закончит. А нет, так я по крайней мере не оставлю после себя этот бардак.
Новый вдох дался сложнее. Казалось, в кабинете распылили ядовитый газ. В глазах щипало, руки предательски дрожали.
— Знаешь, а ты мне нравилась, — сказал Веня с привычной ласковой интонацией. — Стремиться поступать правильно — похвально. Ты ни разу не пожертвовала принципами ни ради любви, ни ради дружбы.
— И поэтому… — выдохнула я из последних сил.
— Нет, не поэтому, — грустно улыбнулся он. — Я просто не мог. У нас не было и шанса против тебя. А сейчас есть.
Я хотела уточнить насчет «нас», но черная пелена лавиной обрушилась сверху, не дав вымолвить и слова. Будто я позволила потолку рухнуть себе на голову.
Открыв глаза, я поняла — случилось что-то очень скверное. И дело было не в банальной логике. В ушах гудело, желудок болезненно сжимался. Ночное небо скалилось узором из ярких звезд. Завывал ветер, раскаленный воздух пах гарью. Что это за мир? Не припомню такого в верхнем Потоке.
Я встала с пола, который оказался каменной платформой, и осмотрелась. Сзади глухая стена, впереди длинная крутая лестница, уходящая вниз, практически бесконечная. Вернуться в реальность было невозможно: энергия здесь распределялась неравномерно, и ее сгустки мерцали ниже. Неужели точка выхода? Слишком легко. Скорее это западня, чем спасение. Просить мир о помощи бесполезно, дар еще не восстановился. Выйдет не призыв, а писк невнятный. Какой у меня выбор? Идти больше некуда, а стоять на месте — не лучшая идея, выход сам меня не найдет.
