— А на севере вообще-то есть более благодатные земли? — спросил Леудаст, вновь распустив язык. — Или эта убогая пустыня так и тянется без конца и края?
— Говорят, что дальше не все так скверно, — ответил Магнульф. — Должно быть, правду говорят — иначе откуда бы зувейзины набрали столько солдат, чтобы бросить против нас?
В этом был смысл.
Вместе со своим взводом Леудаст шагал на север. Тут и там среди камней пробивались колючие кусты, но другой растительности не было заметно. И живности тоже — лишь змеи и скорпионы попадались на пути да изредка бледные лисички с огромными ушами. Над головами кружили стервятники, раскинув крылья, словно драконы. Стервятники полагали, что ункерлантская армия найдет в пустыне свою погибель. Леудаст не был уверен, что они ошибаются.
Он проковылял мимо дохлого бегемота. Зверя сразил не вражеский луч — на туше не было следов огня. Быть может, бегемот отбросил копыта от натуги, пытаясь сдвинуть с места броневую попону, орудие и седоков. Леудаст, сам уже готовый отбросить копыта, посочувствовал несчастному зверю. Армия могла похвалиться собственными стервятниками: броню и упряжь с павшего зверя уже сняли.
— Вон уже передовая! — Магнульф ткнул пальцем вперед.
Среди валунов прятались, скорчившись в три погибели, ункерлантские солдаты, постреливая по заграждавшим путь зувейзинам. Леудаст едва успел нырнуть за камень, чтобы оттуда двинуться вперед уже ползком, как один из его товарищей с воплем рухнул, зажимая пробитое плечо. Этот край был словно создан для обороны, здесь горстка людей могла задержать армию — чем, собственно, и занималась.
— Давайте, новенькие, занимайте места! — кричал офицер. — Мы скоро вышибем этих ублюдков с позиции, вот увидите!
Он приказал солдатам, уже освоившимся на передовой, обойти с фланга передовой пост чернокожих.
Леудаст открыл огонь по укрывшим врага скалам. Поразил ли его луч хоть кого-то, он не мог сказать. Во всяком случае, он не позволил зувейзинам поднять головы, покуда товарищи солдата заходили в их правый фланг.
Но там их ждала новая засада. Небольшой отряд зувейзин не открывал огня, надеясь, должно быть, вызвать на себя именно такую атаку. И они остановили ее. Спустя несколько минут ункерлантцы начали возвращаться на передовую. Некоторые волокли на себе пораженных вражескими лучами.
Когда зувейзины попытались атаковать в ответ, их отбили. Леудаста это обнадежило — покуда офицер не рявкнул:
— Это нам полагается наступать, прах побери, а не черножопым!
— Ты это зувейзинам скажи — может, они не знают, — пробормотал кто-то поблизости от Леудаста.
Солдат решил, что вести такие речи вслух до опасного неэффективно, но доносить не собирался. В этот момент он был вполне доволен, что может удерживать позицию, а не отступать.
Он отхлебнул из фляги. Воды не хватит надолго, а лозоходцы не сумели разыскать новые родники кроме тех, что уже значились на карте. Леудаста это не удивляло: самый лучший лозоходец не отыщет источника там, где нет воды. Это значило, что армии приходилось полагаться на известные колодцы и на те припасы, что могли перевезти становые караваны и вьючные животные. Судя по тому, какие толпы чародеев роились вокруг становых жил, зувейзины сделали все возможное, чтобы перерезать дороги. Это солдата тоже не могло успокоить.
Потом он перестал тревожиться из-за таких мелочей, как шанс умереть от жажды в ближайшие дни. Слева, со стороны заката, послышался грохот рвущихся среди камней ядер. Леудаст привычно вжался в землю. По пятам канонады неслись радостные клики на незнакомом языке и отчаянное, внятное: «Зувейзины! Зувейзины на фланге!»
— Верблюды! — Сержант Магнульф сделал из этого слова ругательство столь же гнусное, как Леудаст незадолго до этого из «эффективности». — Ублюдки опять обошли нашу кавалерию с тыла! — Он выплюнул еще несколько проклятий более привычного рода, потом взял себя в руки. — Ну ладно. — Сержант глянул на запад, оценивая, как близко удалось подобраться наступающим. — Отходим! — заорал он. — Отходим, разворачиваем строй, выходим из-под продольного огня! Любой ценой надо удержать родник!
Он тоже вспомнил о воде, хотя и по-иному, чем Леудаст. В этом выгоревшем краю не думать о воде было невозможно. Зувейзины, можно было не сомневаться, тоже о ней помнили и нацелились именно на родник. По крайней мере, Магнульф думал — а это больше, чем можно было сказать об ункерлантских офицерах.
Леудаст торопливо переполз к большому камню, прикрывавшему от атаки с запада. Как бывает, когда отряд обходят с фланга, некоторые солдаты запаниковали, бросившись в тыл. Как случается всегда, они заплатили за несдержанность: зувейзинские лучи скосили их.
Торжествующе завывая, чернокожие устремились вперед. Леудаст прожег чернокожего, который неосторожно высунулся из-за камней. Рухнули еще несколько зувейзин — иные вопили от боли, другие были мертвы. Обнаружив, что еще немало ункерлантцев продолжает сопротивление, противник тоже начал продвигаться перебежками от валуна к валуну.
Вокруг Леудаста продолжали рваться снаряды, осыпая солдата песком и щебнем. Должно быть, зувейзины привезли на вьючных верблюдах разборные катапульты. Леудасту хотелось врыться в землю, залезть в нору и прикрыться крышкой. Но рыть было нечем. А если он так и будет корчиться в страхе под камнем, зувейзины смогут просто подойти и прожечь его насквозь.
Понять это было несложно. А вот заставить себя подняться на колено и открыть огонь — куда трудней. Но Леудаст справился. Ему показалось, что он ранил еще одного зувейзина, но удержать позицию все равно не удавалось — чернокожие продолжали наступать. Леудаст перебежал к следующей скале, потом к следующей.
— Мы должны удержать источник! — заорал офицер, только теперь сообразив то, что Магнульф понял сразу. — Если мы его потеряем, с ним мы теряем контроль над всей пустыней!
Он начал снимать людей с передовой, перебрасывая их на рвущийся под атакой фланг.
Но этого было недостаточно. Даже Леудаст понимал, что этого будет недостаточно. Зувейзины — тем более. Они знали, чем кончится для ункерлантцев потеря источника. Чернокожие действовали хитрей, чем дёнки, хитрей, чем даже фортвежцы. Когда они наносили удар — он был нацелен в самое сердце и силен.
Леудаст прикинул, хватил ли ему воды, чтобы доползти до ближайшего чистого источника. Тот находился далеко на юге — ужасающе далеко, когда бежишь, а торжествующий враг наступает тебе на пятки. Может, удастся долить флягу прежде, чем чернокожие оттеснят их от колодца?
